– Теперь мне кажется, это было решение судьбы, – очень деловито произнес футболист, выразительно взглянув на сестер. Вера с большим интересом принялась рассматривать коричневую кашицу на дне чашки, Вика, казалось, не расслышала этих слов, залюбовавшись крохотным мохноногим осликом, семенящим по мостовой.
Долго прощались в холле отеля, договорились завтра ехать вместе в Гизу, к пирамидам.
Они видели пирамиды Хеопса, Хефрена, Микерина и Джосера, они посетили древний Каирский музей и некрополь Саккара, они, замерев, стояли перед Сфинксом и разевали рты у Солнечной ладьи. Они покупали на базаре в Луксоре серебряные и бирюзовые побрякушки, нубийские музыкальные инструменты, те, что издают лишь одну ноту, деревянные фигурки, расшитые туфли и пестрые шали, а Карл подарил девушкам по золотой подвеске – таинственные скарабеи теперь украшали их шеи. В ресторане «Нагиб Бафут», оголодав после долгой прогулки, они налегали на фаршированные баклажаны «бетинган», бараньи котлеты «кюфта» и медово-миндальную пахлаву, особенно поразившую воображение Виктории.
– Он тебе нравится? Нет, скажи, он тебе нравится? – допытывалась Вика у Вероники ночью, в прохладном номере, под неумолчные трели каких-то насекомых и неутихающий гул каирской улицы, в котором угадывалось что-то от гула отдаленной водяной мельницы.
– Он довольно милый, если хочешь знать мое мнение, – равнодушно, позевывая, отвечала Вера. – Немного ограниченный, правда. Футболист, что ж теперь... К тому же его английский оставляет желать лучшего. Как и наш, надо отметить...
– По-моему, не надо знать языков, чтобы понять, нравится тебе человек или нет! – неизвестно отчего рассердилась Вика. – Все, я сплю!
Некоторое время она сердито сопела, потом задышала ровно. Но Вера не спала. Хотелось не то плакать, не то пить. Решив, что плакать сейчас не стоит, Вероника тихонько встала и пошлепала к бару. Выпьет холодной колы, посидит на балконе... И сможет заснуть, а утром, пожалуйста, все опять будет легко и просто!
Уселась с ногами в кресле. С балкона открывался вид на расцвеченный огнями и легендами Нил, показавшийся ей чем-то похожим на родную Волгу во время ночного фейерверка (однажды она, школьница еще, танцевала до полуночи на танцплощадке катамарана), кока-кола была вкусная и холодная, кресло удобное. Но беспокойство не проходило. Где-то в потаенной глубине сознания назревало нечто, в чем Вероника не желала признаваться ни сестре, ни даже самой себе. Была бы жива мама – ей бы она сказала, на ушко, как чистую детскую тайну, что этот смешной в своей обстоятельности, этот белобрысый немецкий футболист, этот голубоглазый Карлхен нравится ей. А вот как он к ней относится – это вопрос. Разумеется, он очень мил и галантен. Но не более.
Она почти задремала в кресле, поставив банку из-под шипящего питья на пол, но что-то заставило ее медленно открыть глаза. Кто-то постучал?
Действительно, в дверь стучали. Очень деликатно стучали, тихонько. Вера открыла – вот и упомянутый Карлхен! Сердце забилось сильнее. Неужели он пришел пригласить ее на ночную прогулку? Ночная прогулка для них двоих, под каирскими звездами...
– Вероника, я хочу пригласить вас прогуляться со мной. У меня есть к вам разговор... Простите мое полуночное вторжение и мои смелые надежды...
Отмахнувшись от извинений, Вероника оставила новоявленного поклонника в коридоре, сама кинулась обратно в номер. Что бы такое надеть? Брюки отпадают, шорты тоже. Белое платье и шаль на голову. «Жаль, ночь, нельзя надеть темные очки. Тогда я бы встретила его объяснение так: в профиль, темные очки закрывают пол-лица, он говорит «я люблю вас», пауза длится, мое лицо непроницаемо, по нему ничего нельзя понять, но вот рука поднимается, я снимаю очки, мои глаза полны счастливых слез... Или так – впрочем, довольно фантазий, он там, за порогом, он ждет меня...»
– Ты куда? – сонно спросила Вика.
Вероника замерла, ожидая, что сестрица неуемная сейчас проснется и ей придется что-то объяснять, а объяснить она не сможет, и Виктория наверняка увяжется за ними, а сегодня среда, а в субботу им уже улетать! Но Вика снова ровно засопела, и Вера всунула ноги в белые легкие туфли-балетки. Вперед, на авантюрное свидание, к романтическому объяснению!
В крошечном ресторане, за стаканом ледяного огненно-красного каркаде, под млеющие, тающие звуки восточной музыки, Карл объяснился Веронике в своих чувствах. В чувствах нежных, возвышенных, пламенных и серьезных. Вот только устремлены они были не к ней, Вере, а к Виктории.
– У меня очень серьезные намерения, – пояснял Карл, коверкая английский более обычного, так что Вероника почти уже его и не понимала, а и не хотела понимать! – Я одинокий человек, мои родители живут в другом городе, они разведены, к сожалению, у них другие семьи, дети... У меня дом, машина, у меня есть сбережения, но нет девушки. Это очень трудно – найти себе девушку на которой хотелось бы жениться, но когда я увидел твою сестру и тебя... Рядом с вами мне так легко, так комфортабельно...
Тут он спутался и смутился. Пока Карл собирал в кучу расползшиеся английские слова, Вера рассматривала его с откровенной печалью. «Твою сестру и тебя»! Но почему все же Виктория, а не Вероника? Просто потому, что она красивее? Ну и где же логика? Да, Вика красивее, она смелая, у нее всегда была куча воздыхателей, она могла бы получить кого угодно, кого пожелает, – но почему именно этого футболиста, коротко стриженного, улыбчивого, с детскими голубыми глазами? Если бы Вики не было рядом, он наверняка влюбился бы в нее, в Веру! Он ведь только что признался, что ему рядом с ней «легко и комфортабельно»! Обида душила, подступала к глазам горячими каплями, но Веронике удалось взять себя в руки.
– Карл, не расстраивайся так. Я понимаю тебя. Скажи, я могла бы чем-то тебе помочь?
Он приободрился, заулыбался. Да, бери, бери все, что хочешь! Сердце, голову, ноги-руки, нервные клетки, которые не восстанавливаются, жизнь, которая одна! Видишь ведь: девочка растерялась от обилия экзотики, оторопела от появления нового человека, непохожего на всех! Но ему нужна только дружеская поддержка, родственное участие. Что ж, возьми хотя бы это.
– Я хотел спросить тебя... Там, в России, у Виктории... есть... – и выдохнул: – ...бойфренд?
– Нет, – мотнула головой Вера. Обманула? Да нет. Кто их разберет, бойфрендов. Мальчишки то и дело крутились вокруг сестры, провожали ее домой, приглашали в кафе, на концерты, в клубы, но ни один из них особого внимания не удостаивался. – Нет, у нее нет.
– Я стыжусь, что не мог сам поговорить с ней... Поэтому обратился к тебе. Вам скоро уезжать... Как ты думаешь, могу я ей написать?
– Вполне. – Вероника вздохнула и украдкой потянулась. Вдруг навалилась усталость, суставы стали как ватные. – Но лучше все-таки поговори с ней сам. Ты ведь ей нравишься, я знаю.
– Правда? – Он схватил ее руку, смачно поцеловал – так, что она почувствовала костяной холодок его необычайно ровных, белых зубов. – Правда? Она тебе говорила?
– Иногда слова не нужны... Я догадалась. Давай вернемся в отель, а? Мне ужасно спать хочется.
