– Но ладно! Свои люди! Сочтемся! – И во весь опор отправил Барона к рогаткам.
Атаковать конного лучника в голом поле было как минимум глупо. Это ладно, что мой туповатый «родственничек» при всех своих стрелковых талантах степняком не был и первыми коней под нами перестрелять не догадался. Никто из троих бы не ушел.
Эпилог
Фер Ангус ан Магон, императорский старший официал при коалиционном войске барона Реддока ан Сагана, встав под предписываемым его статусом флагом, с хорошо раззадоренным любопытством наблюдал в подзорную трубу за полем сражения. Каков будет точный результат столкновения конных масс пытающейся прорваться конницы потерявшего в политике необходимое чувство меры и в результате получившего заслуженный щелчок по носу графа ан Хальба и соответственно пытающихся не упустить неприятеля формирований баронской коалиции, его уже не интересовало. Люди там всё еще яростно убивали друг друга, но результаты этой половины сражения уже были ясны как день. По оценке фера Ангуса, от половины до двух третей атакующих имели реальную возможность прорваться и собирались ею воспользоваться. Некоторые дополнительные потери обеспечивало преследование, но ан Магона очень бы удивило, если бы они стали значительными.
Великолепнейшая атака трех нанятых ан Хальбом пехотных рот была не в пример интереснее. Четвертую – безымянную – к этому времени уже съели. Рассыпавшиеся по полю скутаты какое-то время беспорядочно пытались догонять сводную формацию своих удачливых товарищей, но, противостоя коннице, этого им сделать, естественно, не удалось.
Сердце шесть лет водившего за собой центурию фера Ангуса билось в такт со звучащими над полем барабанами. Матёрые роты прикрыли фланги и тыл боевых линий алебардщиков подковами усаженных стрелками обозных повозок подвижных вагенбургов и, выстроившись клином с самой малой числом ротой во главе, даже не шли, а почти что безостановочно пёрли вдоль реки в направлении лагеря войск коалиции.
Неуклюже пытающиеся наёмникам помешать сотни поместного ополчения двух выделенных для парирования данного удара хоругвей атакующие рвали в кровавые клочья и брызги, как казалось со стороны, даже не задерживаясь. У благородных феров и их не менее храбрых слуг пока что не то что разбить этот кажущийся неуязвимым строй, но и даже сколько-то заметно приостановить его не получалось.
Незаметно для самого себя нервно облизнувшийся фер Ангус повернул голову к феру Кераху ан Лангеру, не с меньшим интересом, чем он сам, наблюдавшему за лихой атакой, однако не в пример лучше него обеспеченному оптикой для изучения подобных моментов. Горный хрусталь линз подзорной трубы ан Лангера давал великолепное увеличение и не менее великолепную четкость изображения, однако стоил еще более великолепно. Ан Магон со своими входящими в возраст и требующими достойного приданого дочерьми таких трат себе в данное время позволить не мог.
– Фер Керах, а что это там по центру за рота давит? С моими слепыми глазами герба не разглядеть.
– Как это ни удивительно, но бир-эйдинские вепри молодого ан Феллема, фер Ангус. Другому как бы и некому. Справа-сзади от них «Черная роза», а слева «Юдонские волки» давят.
– Надо будет эту атаку как можно более подробно в отчете отразить. Первый найм – и сразу такая доблесть.
– Хитрец Мохан сумел достойного себя сына воспитать, – согласился с ан Магоном фер Керах.
В центре строя солдат, перекрывающих горло образованной повозками подковы вагенбурга «Вепрей», рубила и колола рискнувших оказаться рядом и атаковать ее всадников рослая фигура в поблескивающих линиями заклепок доспехах, глухом шлеме и с огромным, ростовым мечом в руках. Уже совсем неподалёку от места боя, сквозь щели установленного на ограждающем укрепленный лагерь валу палисада за творимой им резней, не отрываясь, наблюдала окруженная многочисленными растерянными слугами прекрасная рыжеволосая женщина, совершенно не замечавшая своего мокрого от слез лица.
Конец второй книги
