Фрейя
[17] ан Феллем появилась за спиной абсолютно бесшумно, выдав себя одним только запахом духов.
– Искренне благодарен за гостеприимство, госпожа ан Феллем, – даже не повернув головы, сказал я. – Было очень приятно его испытать. Пусть и по неприятному поводу.
– Вас непросто застать врасплох, господин ден Гарм. – Не стала ломаться та, встав рядом со мной и вернув нечаянный выпад с той самой загадочной полуулыбкой.
– Передвигаетесь вы невероятно бесшумно, но выдали себя духами. – С такой же усмешкой принял я вызов.
– С этим я ничего поделать не могу, – мне очаровательно улыбнулись в ответ, – смердеть потом женщине моего возраста не пристало.
От такой техничной провокации осталось мне только уже открыто усмехнуться, смерив стоящую рядом леди соответствующим взглядом и вернувшись к зрелищу за окном. Будь я немного моложе или менее опытен, мысли о шансе наставить рога ан Феллему-старшему и положить в рукав козырный туз заявления своему командиру – «да я твою маму за гаражи водил» – в голове появились бы непременно. Но, к своему сожалению, шансы в этом плане я уже оценил и общение супругов в быту видел. Что-то могло стрельнуть разве что при открытом браке и тому подобных шалостях общества безудержного потребления, до чего Хейен просто еще не дожил. Да и привычек «куколда», или как у любителей делиться женами это все называется, у Мохана ан Феллема вот никак не просматривалось. В отличие от комплекта обдирочных ножей на видном месте в коллекции, которыми какой-то известный кайнрийский пират снимал кожу со своих жертв. И ножики эти забытыми совсем не выглядели.
Умница женщина все правильно поняла и, фыркнув, перешла к делу с взаимно довольно-таки неожиданным вопросом:
– Фер Вран, что вы думаете о моем сыне?
Отбрехаться ничего не значащей фразой тут, конечно, труда не составляло, однако вопрос был довольно серьезным и личным, заданным вдобавок крайне незаурядной женщиной, чьих усилий в достигнутом семьёй положении, я был готов спорить на что угодно, вложено было немногим меньше, чем у её супруга.
– Вы хотели, чтобы я ответил, что я о нем думаю как капитане?
– Да. Именно так.
– Вам честно сказать или как можно более вежливо? В обоих случаях будет чистая правда. – Теперь над стоящей рядом прекрасной женщиной немного издевался я. Тоже секс, в какой – то степени. Главное с ним не перебрать, чтобы на ладонях не стали расти волосы.
Фрейя ан Феллем безмятежно улыбнулась, явно прекрасно поняв и приняв мои посылы.
– Вежливости вокруг моего мальчика всегда было достаточно. До приторности. Для разнообразия скажите честно.
– Прекрасно, – кивнул я. – Тогда для вас неприятное известие. Как бы он ни был хорош, а у парня на выбранной стезе проглядывает прекрасное будущее, роту ему давать было рановато.
– А зачем же тогда вы? – захлопала глазками блондинка, делая вид, что недопоняла мои слова.
– Милостивая фрейя, – вздохнул я, – в отряде наемников может быть только одна голова, которая по-настоящему принимает решения. Ни я, ни Хоран голову вашего сына заменить не сможем – наше дело думать над исполнением этих решений. Вряд ли он собирал свою роту для того, чтобы ей командовал кто-то другой. Подменить его можно раз, можно два, такое случается, но на третий солдатики непременно задумаются, кто всё-таки в роте по-настоящему управляет… и ничем хорошим это не закончится.
– Думаю, я вас поняла, – кивнула госпожа ан Феллем. – И вы считаете, что ничего нельзя сделать?
– А что я или Хоран можем сделать, пока он сам не набьёт шишек и не наберется опыта? – Пожал плечами я. – Только дать совет, когда никто не видит и есть такая возможность. И то, у па… капитана может не вовремя закусить самолюбие и он сделает наоборот. Потом те, кто останется жив, конечно, ему голову нагреют и из роты уйдут, но это потом. А жизнь она даже у наемного солдата одна-единственная.
– Мой сын не настолько глуп!
– Вполне верю, но в жизни бывает всякое. Например, когда советы будут звучать слишком часто. В целом никаких других проблем у него нет.
Женщина задумалась. Размышления тоже ей очень шли. Я искоса любовался собеседницей, задатки художника, за последние двадцать лет реализуемые больше в карандашных рисунках стиля ню и кальках портаков
[18] для сослуживцев, вылезли из глубин очерствевшей души и прямо-таки требовали испытать себя в настоящем искусстве.
– Сколько вам лет, фер?
Такого быстрого перевода темы я не ожидал. Да и отвечать на вопрос честно было, скажем так, опрометчиво; омоложение в Хейене было услугой, доступной далеко не каждому. Тем не менее нагло врать искренне нравящейся мне женщине тоже не хотелось.
– Мужчине, как и женщине, столько лет, насколько он выглядит.
– Вот как? – Мне открыто и по-доброму улыбнулись. – Не слышала таких слов…
Дама, всё еще задумчиво улыбаясь, покачала головой.
– Надо будет запомнить…
Я тоже улыбнулся и немного деланно развёл руками.
– Угощайтесь. Но про мужчину добавил сам, в оригинале упоминается одна только женщина.
– Спасибо! – Мне нежно коснулись лежащей на подоконнике левой кисти. – За все. И честность в том числе.
Женщина стала серьёзной.
– Я не одобряю выбор сына, но не могу с этим ничего поделать. Я знаю, что вы чужой в Аэроне, и, как попали в роту Лойха, мне тоже известно. Но теперь и вам следует знать, что в Бир-Эйдине у вас появились настоящие друзья. Которые не забудут ни вашей храбрости, ни вашего добра представителям нашего рода, ни вашей сегодняшней честности. – Фрейя ан Феллем еще раз на секунду накрыла мою кисть своей и, кивком попрощавшись, изволила удалиться, оставив в определенном недоумении. Создавалось впечатление, что она типично по-женски из сказанного поняла куда больше, чем подразумевал я сам. Поднапустил тумана в последней фразе, понимаешь…
* * *
На следующий день сразу с утра мы, естественно, никуда не уехали. Сначала нам с капитаном опять парила мозги местная власть, потом в последний раз опрашивала стража, и в конце концов мы угодили в цепкие лапы настоятеля расположенного неподалеку от ратуши храма Тира, который, как оказалось, тоже с нами вчера недостаточно пообщался.
Впрочем, неудовольствия встреча с последним, в отличие от остальных, не вызывала. Человек, отдающий тебе деньги, очень редко вызывает какой-либо негатив. А баблишка он мне выдал немало, тридцать золотых за три вампирьи головы были хорошей суммой даже по меркам привыкшего ни в чем себе не отказывать молодого ан Феллема. Вкупе с трофеями с самих кровососов ужин выходил очень удачным – по факту, я в этой стычке без каких-либо расходов получил прибыль, которую лейтенант наемников не всякий раз возьмет даже с целой компании. Причем не только с денежного содержания, но даже с трофеями. Пусть даже один золотой настоятель тут же изъял на административный сбор членства в гильдии охотников на вампиров.
