— Это и правда было свидание, — произносит она медленно, закусывая идеально очерченную губу.
Клейтон не отвечает ей на этот «не вопрос». Ему тоже понравилось, план был другой, реальность предвосхитила все. На те считанные минуты, что они разговаривают друг с другом они, пожалуй, окупили все.
— Дружеское. Я не встречаюсь с женщинами, у которых материнских гормонов больше сорока процентов от всех, что должны быть в организме.
Взгляд Алекс ужесточается, и она говорит ему тихо, сухо, взвешенно, совсем как его бабка в детстве.
— Маркиз, отвезите меня домой, будьте так добры или вызовите мне такси. По мне так лучше второе.
Клейтон усмехается, усаживая ее в салон. Он тоже кое-что знает о ней — она веселая и шутки у нее порой очень реалистичные. Он не сразу привык к ним, воспринимая как-то уж слишком буквально.
— Дело не только в Анне, — проговорила она на полпути к поместью. — У меня есть Паоло.
Клейтон тормозит на обочине. Вот это неожиданно. Он что-то пропустил. Как мог не заметить?.. Она стала встречаться с мужчиной, а он не заметил этого?
— Прошел год. Целый год! Ты представляешь?! Сначала он был один там, а теперь один здесь. Одно сплошное выживание, на материке, в приюте. Поэтому я спешу. Хочу найти работу. Чтобы ты там не говорил, я не могу просить тебя за него. Это за гранью.
Клейтон вновь заводит авто. Он и не надеялся, что получится вот так скоро растормошить ее. Даже не думал о чертовой романтике. Но кажется, что у него отлегло. Паоло — это мальчик, что спасся вместе с ней.
— Посмотрим, что можно сделать с этим.
Глава 34
— Я хочу поехать вместе с тобой.
Я ничего не понимаю. НИЧЕГО. Только так и большими буквами. Мне надоело все понимать. Я вампир или кто? Моя вредность дала знать о себе не внезапно. Я многое передумала за эти дни и недели. Паоло перевели в другой приют, после того как последовала череда проверок с подачи Министерства образования, а равно благодаря усилиям Клейтона. Обнаружилось много всякого, грязного, жестокого, просто непостижимого. Мальчишка сбегал, но его с завидным упорством возвращали обратно и его ад продолжался.
— Ты понимаешь, что за ним могут наблюдать?
— То есть твое внезапное появление…
Теперь он в Лондоне, всего в нескольких часах езды от Эйнтри и я очень хочу увидеть его.
— Не внезапное. Дипломаты тоже люди. Министерство международных дел тоже грешит жестами доброй воли.
— То есть твое появление не вызовет никаких вопросов? — договариваю я, рассерженная тем, что он переби меня.
Я слежу за ползающей по пледу Анной. Малявка уже ходит во всю и все мечтает смотаться куда-нибудь без вечной опеки взрослых.
— Анна. Возвращайся.
Я не могу поверить, что все происходит вот так быстро. Ей всего девять месяцев, а она вовсю тянет на полтора, а то и два и ни в коей мере не желает слушаться, пытаясь скрыться за воротами загона для лошадей. Лошади ее не боятся и как-то по-доброму воспринимают ее, тогда, как на меня реагируют с явным беспокойством. Они боятся меня, а я их. Все по-честному, но не для Анны.
— На жесты не скупятся атташе, но уж никак руководители департаментов.
Я поднимаюсь, откладывая фотоаппарат в сторону и иду за бегущей девчушкой, успевая подхватить до входа в стоило. До ближайшего «взрослого» пони ей еще бежать и бежать, но я не хочу рисковать и испытывать судьбу.
— Анна!
— Мама! — говорит она с нажимом, явно сердясь за то, что я все-таки успела догнать ее. — Очу! Ошачки!
— Тебе стоит еще немного подрасти и тогда будут тебе лошадки.
Она пытается вырваться, а потом, понимая, что я непреклонна тянет руки к Клейтону, с повисшими на темных ресниц слезами. Актриса! Вот где актриса! Знает, что он ведь ненавидит все это мракобесие со слезами и делает все, чтобы он уступил ей только бы не было этого невыносимого фактора.
— Позже!
Бессмертный только улыбается в ответ на мой возмущенный взгляд.
— Никаких «позже» и когда уйдет мама!
— Я имел ввиду три или четыре года.
Я поднимаю фотоаппарат, щелкая затвором. Снимок получается то, что надо. Я успеваю поймать это выражение нежности на его лице и улыбки от которого щемит сердце.
— Давай я тоже тебя сфотографирую? Подарок предназначался не только для фотографирования кого угодно, но только не себя.
В мозгу еще пульсирует мысль о Паоло. Маркиз заговаривает меня и уводит разговор в сторону. Это второй раз, когда он делает так. Он будет последним.
— Просто я умею фотографировать, и мы с ней большей частью находимся вдвоем.
Я подхватываю Рыбку на руки, но она и не думает соглашаться с моими уговорами и быть милой девочкой. Надутые губы никуда не исчезают. Она вредничает и не соглашается на то, чтобы посмотреть в камеру. Девочка в костюмчике жокея реально хочет быть им, а не только выглядеть.
— Если они понесут, то затопчут тебя. Что я буду делать без моей Рыбки? Я буду плакать.
Клейтон фотографирует, обходя нас по кругу.
— Киз!
Она не зовет его ни дядей, ни по имени, а перехватила часть моего обращения к нему «маркиз». Это забавно, что она выбрала самое нелюбимое его обращение. Он ненавидит всякие титулы, статусы, обобщения, официальности в общении с друзьями, близкими и с нами. Говорит, что этого ему хватает на работе.
— Клейтон тоже не сможет помочь тебе. Лошадок будет слишком много, а ты одна. Он не справится. Я не успею. Придется завести другую девочку.
Ей не нравится мысль о других девочках. Она даже как-то подпрыгивает на месте.
— Нет! Нет! Мама!
Обожаю, когда она когда зовет меня так. Мне нравится, что она начала говорить, но страшусь, когда наступит эпоха «почему?»
— Алекс! — я только жму плечами, обнимая девочку. Один повод для расстройства ушел. Сейчас займу ее чем-нибудь другим и забудем и об этом.
Вэст понимает, что я делаю, но не может согласиться с таким примером и развитием событий. Есть у него потребность быть самым-самым в глазах Анны. Еще одна его ахиллесова пята. Первая — моя дочь. Я вижу, как он относится к ней и стараюсь не думать об этом, когда мы с ней вдвоем. Джейк больше не возвращался и чем дольше мы с Эй-Джей одни, тем отчетливее я понимаю, что он не вернется.
— Я обрежу и перекрашу волосы, сделаю макияж и поставлю линзы. Тебе ведь нужна ассистентка, правда?
Он тяжело вздыхает, отнимая фотоаппарат от лица.
— Мы привлечем внимание. Я привлеку внимание. Да таблоиды вспыхнут на следующий же день, феминистки затопят мой офис письмами! Нельзя держать таких симпатичных ассистентов. А ты знаешь скольким я отказал до этого?
