— Это не для нас. Стейси приготовила это к твоему приезду.
К моему приезду готовились так словно ждали королевскую чету. Но вспомнив взрослые свечи от температуры, я краснею, и не могу сдержать веселого смешка. Хотела бы я посмотреть, как Стейси уговорит меня на это!
— Вот держи. Я не знаю в каком количестве нужно пить лекарство вам, но оно должно помочь. Со мной так и было.
Я выдавливаю таблетки ему на ладонь и останавливаюсь на третьей.
— Хорошо помогает аспирин сразу после и чай с лимоном. Утром, если и будет плохо, то совсем не так, как если бы без этих ухищрений.
Стэн сжимает мои пальцы, заставляя поднять на него глаза.
— Ты вроде ничего и не боишься меня.
Я пытаюсь освободиться, в одночасье поражаясь охватившему меняя озарению. Его прикосновения — они другие. Они не похожи на то, как на меня дотрагивался Джейка, ни на Рафаэля. Один сначала избегал меня, а потом прикасался так словно не мог наесться; Хеллингер всегда был бережен и нежен, а вот Стэн — он просто держит меня, накрывая мою кисть своей ладонью.
— С тобой легко и просто общаться.
— Ты совсем не знаешь меня. Один день совсем не показатель.
— Ты пошла встречать меня.
— Я думала, что ты с Рафаэлем.
— А потом помогла дойти до кухни.
— Виновна, — наконец произношу я, потому что он просто перечисляет то, что я делала. Бессмысленно спорить с этим.
— Можно подумать, что ты своя, а можно решить, что и сам вновь стал человеком.
Я сглатываю и приблизительно понимаю к чему он ведет. Не хочу и в тоже время желаю дослушать его до конца.
— Что ты сказала ему?
Если он не знает в чем дело, то пусть так и будет. Стейси выслушала, поняла и пожурил, «угостив» укорами совести. Стэн мужчина и вообще!..
— Подожди!
— Я хочу, чтобы он был счастлив.
Он не понимает. Я сейчас превращусь в чудовище, если начну говорить.
— Мне не нужны подробности. Я хочу знать причину.
— Не надо. Не нужно…
Я смотрю на него и решаюсь, то ли поделиться с ним мотивами, то ли оставить так как есть. Он не поймет меня. Есть ли вообще такие?
— Убери от нее руки!
От неожиданного и злого шипения я подпрыгнула на месте, испуганно взглянув в сторону двери. Стэн тоже довольно-таки резко повернулся на стуле, но руки моей так и не выпустил.
— Убери от нее руки!
— Раф! Ты чего?!
— Это ведь я!
Рафаэль застыл в дверном проеме, ухватившись за него, но совсем не так как будто пытался удержать равновесие, а наоборот так, чтобы не ворваться на кухню. Распахнутая на груди куртка, темные провалы глаз и ярко светящиеся синим глаза делают его образ агрессивно-пугающим.
— Раф, это не то, что ты думаешь.
Я смотрю на парня в веснушках, который так спокоен и бледен одновременно. Одно с другим совершенно не вяжется. Я не знаю, чего боится он, а я вот напрягаюсь из-за того, что все начнется прямо здесь.
— Отпусти ее! — повторил он еще раз и повел плечами.
Я осторожно высвобождаю руку из замка Кросби, проклиная судьбу за то, что она складывает все так, а не иначе. Ужасно будет, если они подерутся из-за какого-то пустяка из разряда «ситуация в лицах».
— Раф! Это правда недоразумение.
— Кросби, перестань его уговаривать и убеждать что во всем виноват ты, — я отбрасываю назад упавшие на лицо волосы и улыбаюсь. — Я тебя держала за руку и не хотела отпускать.
Говорю всё это, а сама подхожу к Рафу. Я знаю, что он не сделает мне ничего плохого.
— Хотела, чтобы ты задавал мне вопросы глядя прямо в глаза.
Я останавливаюсь возле него, смотрю в ярко-вспыхивающие, потом и вовсе беру за края куртки, надеюсь, что незаметно плотно. Пусть только попробует уйти!
— Я ждала тебя, Хеллингер.
От него несет немногим лучше, чем от Стэна. Он пахнет алкоголем, дымом сигарет, мужским парфюмом и женскими духами. Последнее обстоятельство заставляет меня напрячься — я его жду и переживаю, а он выходит, что баб тискает.
— Зачем?
— Хотела извиниться.
Позади раздается вежливое покашливание и вроде бы в таких случаях выпускают ненужных свидетелей и остаются одни, но не в этот раз. Кросби выйдет через окно, вентиляцию, черный вход или получит ответы на свои вопросы в неудобном соседстве вместе с нами.
— Никогда не успеваю сделать это. Ты каждый раз пропадаешь.
— Наверное, очень долго ждешь.
Его грудь тяжело вздымается. Доски косяка трещат под его пальцами. Судя по тому, что от него несет не пивом — он налегал на что-то посерьезнее. Яркие глаза вспыхивают все ярче и ярче. Не будет безумием признаться себе самой, что парень, красив как никогда.
— Дарресон!..
— Раф. Поговори со мной!
Он берется за мои руки, стараясь освободиться от моего захвата. Но у него не получается. Ему придется сломать мне их — тогда выйдет сделать то, что он хочет.
— Чуть-чуть?! Потом ты подойдешь к Кросби и предупредишь его не поддаваться моему обаянию, а также скажешь, что не стоит общаться со мной и ни при каких обстоятельствах.
Мне больно. Он разгибает мои пальцы, а я не подаю вида, что мне плохо. Как хорошо я это делаю неизвестно ведь Рафу теперь уже может быть все равно.
— Ведь я чудовище и только и умею, что обижать дорогих мне людей.
— Ты путаешься в показаниях, Дарресон. Вампир и чудовище — это я, а человек — это ты.
По ногам проносится холодный воздух сквозняка. Кросби нашел выход.
— Я не хотела тебя обидеть и не дело вовсе не в том, кто есть кто на самом деле.
Я отпускаю его и тут же хватаю его за шею. Это очень неудобно стоять вот так, но мне придется потерпеть.
— Ты лучше меня, — говорю я, подбирая слова. — Всегда был таким.
Рафаэль выпрямляется, а мне приходится тянуться до него, в конце концов отпустить и просто сложить руки на его плечах.
— Правильным.
Раф всегда был таким, а то, что произошло, между нами, лишь подтвердило это.
— Мне страшно подумать, что когда-нибудь ты оступишься и это случится…
Мгновение промедления, что-то такое происходит с ним. Какая-то мысль приходит в эту невероятно умную голову.
— Ну ты даешь, Алекс! Извиняешься и одновременно плюешь в меня! Я монстр не снаружи, а внутри!
— Из-за меня, — договариваю я окончание фразы.
Я смотрю на хлопнувшую дверь дома, потом оглядываюсь назад, убеждаясь, что осталась на кухне одна, возвращаюсь к почти нетронутому чаю Стэна и допиваю его.
