«Это не то, что, мы думали…»
Вот что сказал Адам, и потому Краш ничуть не поверила рассказам Сируа (кроме того, что во всём виновато правительство – это вполне походило на правду).
Она сильно сомневалась в том, что это действительно паразит, растущий у людей внутри, ведь чтобы так изуродовать Адаму ноги, та тварь должна быть гораздо крупнее. И вообще это чушь собачья. Она достаточно разбиралась в биологии, чтобы это понять.
А потом увидела зубы – то есть сначала одни зубы – и поняла, как здорово ошибалась.
С таким количеством зубов эта тварь может натворить чёрт знает что.
Увиденное не укладывалось в голове, ведь так просто не бывает. Что-то подобное встречалось в фильмах про чудовищ, но там были роботы, марионетки или компьютерные спецэффекты. Никаких гигантских черных личинок, выползающих из разорванной грудной клетки, у которых вместо головы сплошные зубы.
Целая прорва зубов, как зазубренных пирамидок белой акулы, расположенных концентрическими кругами по всей пасти, всем своим видом являя вопиющее противоречие законам природы.
И это чудовище росло прямо на глазах, словно расправляющийся клубок мышц.
«Такую тварь могли вывести только искусственно», – подумала Краш и чуть не расхохоталась в истерике, потому что уже была на грани нервного срыва. Словно в самом деле очутилась в одном из своих любимых триллеров с плотоядными чудовищами и происками властей.
Значит, Адам оказался абсолютно прав – это чудовище, живущее у людей внутри. «Уникальный случай в мировой истории», – подумала она, стараясь сдержать подступающие к горлу слёзы и ужас, ведь такая же тварь убила брата.
Невозможная Тварь вытянулась вверх, чем-то напоминая змею в корзине, только Краш вовсе не заклинательница, да и глаз у этой гадости нет.
– Сэм, а ну марш в дом, – скомандовала Краш и даже не глядя почувствовала, как та отрицательно помотала головой. – Сэм, сейчас не время упрямиться. Немедленно спрячься, – повторила Краш.
– Я не хочу от тебя уходить, – едва слышно сказала Сэм. – А вдруг оно за мной погонится?
– Оно не может бегать. У него нет ног, – фыркнула Краш, снова чуть не расхохотавшись. Надо держать себя в руках, тем более при ребенке. Хороша опекунша, чуть с катушек не слетает.
– Ладно. Тогда вот что: давай потихоньку отступать вместе.
Невозможная Тварь как будто зашипела, и тут Краш поняла, что это не шипение, а шум вращающихся в пасти ужасных зубов.
Ну попадись мне только этот Сируа – всю душу вытрясу, пока не расскажет, что это за адская хрень и как вообще кому-то могла прийти в голову мысль такое сотворить.
Краш отставила правую ногу назад вместе с Сэм, вцепившейся в штанину мертвой хваткой.
– Вот так, потихоньку, – сказала Краш. – Просто оставим ее в покое, а сами…
Тварь метнулась вперед с такой поразительной прытью, что в мгновение ока вся эта масса зубов очутилась у Краш прямо перед носом. Она совершенно машинально отмахнулась топором, оттолкнув Сэм ногой от чудовища.
Острие попало твари по голове как раз позади жужжащих зубов, но не разрубило ее пополам – замах вышел слабоват – а застряло до половины. Но тварь оказалась слишком… – тупой? Могучей? Сверхъестественной? – чтобы сдохнуть из-за какого-то топора.
Краш попробовала стряхнуть гадину, но та начала биться и извиваться, пытаясь дотянуться зубами до руки. Тогда Краш прижала ее к земле, налегла на топор посильнее, и усеянный зубами конец отделился от тела.
Отрубленный хвост сразу обмяк и затих, но зубы всё не останавливались, так и норовя укусить. Из обрубков текла ярко-фиолетовая жижа, ну точь-в-точь Раствор из Секретной Лаборатории. Краш попятилась и наткнулась на Сэм.
– Ты его убила, – сказала та.
– Сомневаюсь, – возразила Краш, не сводя глаз с жужжащих зубов.
– По крайней мере догнать оно нас не сможет, – успокоилась Сэм, и вроде даже повеселела впервые с тех пор, как Краш прикончила ее похитителей.
– Ага, только скорей бы у него уже батарейки сели.
Она медленно, с трудом поднялась и заметила, как дрожат руки. До сих пор держалась на одном адреналине, а теперь начинается отходняк. Скоро слипнутся глаза, а здесь засыпать нельзя, даже укрывшись в кирпичном доме с умопомрачительной оранжевой драпировкой. На дороге валяются три трупа, но нет ни времени, ни сил куда-то их тащить.
– Что мы имеем, – рассуждала она. – Этих парней послали в дозор. Значит, если они вовремя не вернутся, их начнут искать, и скорее всего не пешком, а на грузовике.
– То есть нам к тому времени надо убраться от них подальше, – быстро сообразила Сэм.
– Точно. Не говоря уже о том, что Райли и Ди-Джей нас заждались. Пожалуй, нужно стащить трупы в канаву, чтобы с дороги не было заметно, а самим двинуться напрямик к дому Ди-Джея. Нам же теперь не обязательно держаться у дороги, так?
– Ты же шла вдоль дороги только чтобы проследить, где проходит патруль, – согласилась Сэм. – А я-то не сообразила.
– Ладно, сейчас надо действовать, а самобичеванием займемся потом, – велела Краш. – Я спихну трупы в канаву, а ты беги к дому, запри дверь, как будто ничего не было, и смотри, чтобы в гостиной не осталось никаких следов.
– Ты меня специально туда посылаешь, думаешь, я совсем маленькая, – обиделась Сэм.
– Сэм, – сказала Краш, – это неприятная работа, но я уже и так вся в крови. Зачем тебе пачкаться. И потом, когда они обнаружат трупы, первым делом начнут проверять соседние дома, так что улики для них оставлять не стоит.
– Знаешь, а тот тип, из которого вылезло чудовище, догадался, что я где-то рядом, потому что нашел моего единорога на лужайке перед домом Ди-Джея, – сказала Сэм, указывая на Щепку.
– Твоего единорога?
– Ага, я еще из дома прихватила одну дурацкую игрушку, пластмассового единорога, и всё время таскала в кармане, а потом потеряла и даже не заметила где.
Так вот что Щепка тогда нашел на лужайке. Хоть одной загадкой меньше, и то хорошо.
Да уж, откуда и зачем появились чудовища, или почему разразился Кризис с Кашлем, так и неизвестно, зато ты поняла, с чего вдруг Щепка так заинтересовался домом Ди-Джея.
Краш понятия не имела, когда бандиты поднимут тревогу, но логично было предположить, что Очень Скоро.
Сдвинуть с места дурацкие трупы оказалось не так-то легко, даже Щепку, при том что Невозможная Тварь расшвыряла почти все его внутренности.
Когда Краш наконец с ними управилась, то вся взмокла и запыхалась несмотря на прохладную погоду. Последнего почти всю дорогу пришлось пихать ногой, потому что наклоняться и ворочать руками сил уже не осталось.
Сэм сидела на лужайке у кирпичного дома, обхватив колени руками. Краш рухнула на землю рядом с ней, раскинув ноги. Она понимала, что пора уходить, просто после стольких трудов на одном адреналине окончательно выдохлась и начала клевать носом.
