Да, подозрительность Сэм вполне объяснима. Жаль, что Краш нечем доказать девочке свои добрые намерения.
Если они пойдут с ней, это будет хорошим началом, тогда появится возможность показать детям, что она желает им только добра. А там, глядишь, и получится их уговорить отправиться к бабушке всем вместе. Может, эта парочка как-то поможет бабуле пережить утрату Адама и мамы с папой.
А может, и нет, ведь нельзя же взять и променять своих любимых на чужих людей.
Может, ей и самой в этом смысле не помешала бы помощь Сэм и Райли, ведь чем дольше бредешь по лесу в одиночестве, тем слабее становится связь с реальностью, отвыкаешь от человеческого общества. Без напоминания окружающих запросто можно совсем одичать.
Она даже завела привычку подозревать в каждом встречном возможного врага, и вероятно, только благодаря этому несколько раз осталась жива, но всё-таки от угрызений совести отделаться никак не удавалось, ведь людям положено заботиться друг о друге, особенно в такие лихие времена.
Беда в том, что ради своих желаний большинство людей слишком легко готово переступить через кого угодно. Взять хотя бы историю матери Райли – работала в «Уолмарте» и стала невинной жертвой только из-за того, что в магазине закончился какой-то товар.
Вот такие наступили времена. Теперь не услышишь трогательных историй о добровольных помощниках престарелым, сиротам и прочим нуждающимся. Нынче каждый сам за себя, и она не исключение. Умирать совсем не хочется, вот и приходится перестраховываться.
Бросать детей на погибель тоже не хотелось, хотя даже временная опека тянула за собой целый ворох новых проблем, начиная с того, что палатка у неё одноместная, спальный мешок всего один, а у Сэм и Райли не было ничего, кроме нескольких вонючих одеял.
Ладно, проблемы надо решать по мере их возникновения. Дылдой ее не назовешь, да и дети такие худенькие, что глядишь, и поместятся как-нибудь в одной палатке, укрыться она может блестящей накидкой, а спальный мешок уступить детям. Втроем хоть теплее будет, пусть даже остальные двое совсем малыши.
Она так крепко задумалась о предстоящих хлопотах, что даже не услышала догнавших ее ребят, и при звуке голоса Сэм чуть не вздрогнула, так что пришлось перевести дух, прежде чем оборачиваться, чтобы успеть скрыть испуг.
– Ладно, мы с тобой, – объявила Сэм. Она несла рюкзак с батончиками мюсли. Серая толстовка c эмблемой «Гэп» на груди висела на ней мешком, наверняка подобрана где-то по дороге и явно со взрослого плеча.
На Райли тоже была футболка на несколько размеров больше, но хотя бы детская на вид, не то, что у Сэм.
«Куртки», – подумала Краш. Им нужны куртки и спальные мешки, и придется поискать палатку попросторнее. Само собой, еды теперь понадобится больше, так что ребят тоже придётся навьючить.
Да уж, трудностей наверняка прибавится, но Краш нравилось их преодолевать. К тому же, укладывая собственный рюкзак, она продумала столько мелочей и теперь точно знала, что понадобится Сэм и Райли.
Только вот для этого придётся отправляться в город и забираться в чей-то дом, а значит, идти навстречу опасности.
Краш, не забывай, как папа говорил: «Не так страшен чёрт, как его малюют».
Она кивнула Сэм и Райли и сказала:
– Вот и славно.
– Только не думай, что насовсем, – упрямо надула губы Сэм. Знакомое выражение, мама его называла «ослиным упрямством», и для Краш это вовсе не в новинку – сама такая.
– Понятно, – без задней мысли согласилась Краш. Сэм настаивала на своем праве распрощаться хоть посреди ночи и не идти с ней дальше на север. Хотела убедиться в том, что Краш будет прислушиваться к их пожеланиям, а не помыкать вовсю или заставлять что-то делать против воли.
– Тогда ладно, – ответила Сэм.
Райли зашагал рядом с ней, а Сэм чуть поодаль.
– Скорей бы спагетти поесть! – мечтал он вслух. – Наверное, и костер надо разжечь, да?
– Ясен пень! – кивнула Краш. – Без огня воды не вскипятить.
– Значит, согреемся и спагетти поедим. Знаешь, у нас папа их любил грызть сырыми, – поведал Райли, сморщив нос.
– Не хочу сказать, что ваш папа со странностями, – усмехнулась Краш. – Но это какие-то причуды.
– Знаю, – согласился Райли. – Ещё как! Мама вечно ругалась, что он под руку лезет, когда она готовит, и спагетти тырит, пока в кастрюлю их не положила. Она такая: «Раз ты их сырыми ешь, я тогда вообще готовить не буду». А он: «Что, и детей голодом будешь морить?» Тогда она улыбалась и гнала его из кухни, а он успевал еще пучок спагетти прихватить по пути.
– Ей всю нашу подноготную знать неинтересно, – проворчала Сэм. – И нечего выбалтывать всё подряд, что в голову взбредет.
Райли, похоже, давно уже привык пропускать замечания сестры мимо ушей, и в этот раз поступил так же.
– А почему у тебя походка такая странная? – заинтересовался Райли. – Нога болит?
Краш считала, что её хромота не бросается в глаза, но, наверное, вблизи заметить проще. А может, за столько лет просто привыкла и ничего не замечала, а тут свежий взгляд новых людей.
– Рай-ли! – на сей раз с неподдельным раздражением одернула брата Сэм. – Так невежливо.
Краш только отмахнулась, мол, все нормально.
– Ничего. Я немного прихрамываю, потому что у меня протез.
– Протез? – удивился Райли.
Краш остановилась и приподняла штанину, чтобы показать Сэм и Райли металлическую трубку на месте лодыжки. Райли так просиял, будто у него в глазах вспыхнули звездочки.
– Ты что, киборг? – ахнул он.
Краш засмеялась.
– Не, я не настолько крутая, уж извини. Просто хожу с искусственной ногой.
– А-а, – поник мальчишка, – а что случилось с настоящей ногой?
– Меня сбил машиной один идиот, и нога попала под колесо.
– Правда? – ужаснулась Сэм.
– Да, правда. Мне тогда восемь лет было.
– Ого, мне тоже восемь! – воскликнул Райли и добавил: – Небось больно было!
– Потом-то да, а сразу после аварии я сознание потеряла, так что особо ничего и не почувствовала.
– А я как-то сорвался со снаряда на спортплощадке и ногу подвернул, так больно было! Прямо жуть. А у тебя, наверное, сильнее болело.
Краш вообще не помнила боли, потому что, когда очнулась, ноги ниже колена уже не было, но Райли так хотелось найти с ней что-то общее, что упоминать об этом она не стала.
– Да, намного хуже, – подтвердила она.
– Что, прямо всё всмятку? Всю кожу с мясом и костями передавило, потому и пришлось искусственную ногу делать? – не унимался Райли.
– Райли, хватит всякие гадости болтать. Ей об этом вообще неприятно рассказывать, – рассердилась Сэм.
