— Все еще мокрая, Лиса, — удовлетворённо шипит Амиран, упираясь лбом в мой лоб. Подается вперед, ощутимо растягивая меня для себя.
— Тесное совершенство, — срываясь на сдавленный стон, делится эмоциями, вытаскивая палец из моего рта, вдоволь поиздевавшись надо мной.
— Не надо, Ран…, — я не в силах сдержать рваное дыхание и глубокие стоны. Низ живота объят пламенем, по венам течет жидкий огонь, собираясь в чувствительной точке внутри.
Сквозь слезы, я откидываюсь на стекло и запрокидываю голову, совершая жадные глотки воздуха. Одержимое, пряное, сладкое, тяжелое, головокружительное удовольствие превращает меня в набор животных инстинктов, заставляя подмахивать ему бедрами. Наши движения сливаются в единый ритм, единый безумный танец. Но если для Амирана это горячее танго, то для меня смертельный реквием…
Черт, ощущать его слишком приятно.
До умопомрачения хорошо, и я проклинаю себя за это «хорошо». Не могу принять, что так происходит, не могу понять себя.
Что ты со мной сделал, Амиран? Зачем?
Ты не должен быть со мной ласковым. Ты не должен быть страстным. Ты не должен был притворяться моим защитником и убеждать меня в том, что с тобой безопасно. Все это ложь, ты не можешь быть таким идеальным, таким достойным. Не так ли? Покажи мне себя настоящего, черт подери…дай мне, дай мне эти дурацкие причины ненавидеть, проклинать, отталкивать, убегать…
— В тебе так хорошо, tatlim, — Амиран начинает быстрее скользить во мне, почти полностью выходя и заполняя вновь. Чувствую каждый сантиметр окаменелого вожделения, каждую вену его жажды во мне и первобытной жадности.
Разум плывет, пока тело раскачивается на волнах фееричного наслаждения. Боюсь, что если я тоже начну говорить, то начну кричать от переполняющих меня эмоций. Меньше всего я хочу, чтобы он знал, как мне сейчас тоже невыносимо и сладко.
— Он сводил тебя с ума, Лиса? — шепчет, добивая, Ран. Накрывает ладонями мои ягодицы, сминая их в нетерпеливых руках. — Трахал достаточно сильно?
— Ран…господи, Ран.
— Сосал твои соски, заполняя членом? — тяжело дыша, шепчет мне на ухо. Опуская голову, втягивает ртом чувствительные вершинки, вбирает губами, касается их языком. Я прижимаю Амирана к себе еще крепче, вонзая ногти в напряженные лопатки мужчины. Умирая, сгорая до пепла.
— Уверен, он не знал, как заставить тебя кричать. Как заставить тебя умолять, — резкозамирает во мне Амиран, обдавая пламенным жаром в губы. — Со мной у тебя все будет впервые, tatlim. Прими как данность.
Его лицо плывет перед моими глазами, ощущать неподвижность его пульсирующего члена внутри чертовски больно. Какого черта он остановился, это просто немыслимо.
— Хочешь что-то сказать, сладкая? — задыхаясь, спрашивает он. — Или сделать?
— Будь ты проклят, — выплевываю я с глухим стоном, прикасаясь свободной рукой к своему клитору. Мне необходимо скорее закончить все это, и как можно скорее. В ответ Амиран глухо смеется и утробно рычит, вновь засадив мне, звонко отшлёпав.
По телу проходят каскадные судороги, я что-то шепчу и кричу, больше не в силах сдерживаться. Не осознаю, что не хочу знать, не хочу слышать саму себя. Словно со стороны доносится томное:
— Еще, Ран, пожалуйста, глубже, сильнее, — и эти слова срываются с языка быстрее, чем я успеваю их проглотить.
Моя грудь бесстыдно подскакивает при каждом ударе, и он ловит ее губами, ведет языком по шее, добирается до рта, проталкивая его внутрь. Я кусаю Амирана в ответ, не в силах справиться со своей яростью иным способом.
Внезапные осознания, заворачивают меня в сокрушительную лавину, сшибают с ног. Я кричу, но уже не от удовольствия, а от боли, распарывающей грудную клетку. Меня словно ножом вскрывают, когда я понимаю, что стала еще на один шаг дальше от чего-то искреннего и настоящего, променяв это на мимолетное наслаждение. Ненависть к Амирану захлестывает меня с новой силой, и, замахнувшись ладонью, я ударяю его по щеке, пока его толчки становятся быстрее и интенсивнее.
— Сучка. Ты свихнулась, — Ран сжимает мои скулы, пытаясь успокоить. С горловым рыкомподхватывает мои бедра и ускоряется до кульминационного максимума, пока я продолжаю лупасить его ладонями, до тех пор, пока не срываюсь на крик, прижимаю Амирана к себе и бурно кончаю, запрокинув голову. Мы делаем это синхронно, и все мое нутро и бедра подаются вперед и сжимаются, словно стремятся вытянуть из него все силы и сперму. Черт.
Тело бьет мелкая дрожь. Оно извивается, будто не принадлежит мне, до тех пор, пока, Амиран не заключает меня в стальные объятия.
— Забудь то, что больше не имеет значения. Если совершишь еще одну глупость, я больше не проявлю терпимости, моя девочка. Не заставляй меня причинять тебе боль. Договорились, tatlim? — вкрадчиво угрожает Ран, не собираясь выходить из меня.
Я киваю, опуская взгляд, ощущая, как в груди простирается черная бездна.
Глава 16
Алисия
Чем дальше это заходит, тем больше я понимаю, что Амиран аль-Мактум меня не отпустит. Более того, я шаг лишний не сделаю без его позволения.
По его плану — пока смерть не разлучит нас.
Пожалуй, в желании Амирана сделать меня своей женой, я нахожу лишь один плюс — мужчина явно видит в этом не только политический интерес и его неподдельная одержимость по отношению к моему телу сегодняшним утром стала тому неоспоримым доказательством.
Пугает ли меня то, что я ощутила по отношению к нему то же самое?
Словно вирус подхватила на несколько горячих минут, с которым мой иммунитет продолжает бороться. Я намерена его победить, но горько осознавать все последствия произошедшего. Ответив ему искренней взаимностью, я буквально оправдала все его самодовольные ожидания, и проиграла бой в войне за свою свободу.
«— Тебя приятно трахать, Алисия. Чертовски приятно. Ты сейчас снова кончишь, tatlım. Второе свидание, девочка. Я говорил. Стоило поверить. Ты уже моя. Была и будешь. Привыкай ко мне, Алиса».
Ни на секунду он не позволяет мне усомниться в его словах. Каждый взгляд, каждое прикосновение, абсолютно вся его суть буквально кричит мне о том, что у меня больше нет выбора.
Я принадлежу ему. Точка.
Конечно, это лишь иллюзия в его воображении. Как он там сказал? Хороший секс не повод для слез? Спешу тебя обрадовать, Амиран: хороший секс — не повод для свадьбы и моих искренних чувств к тебе. Тебе удалось взломать замки на моем теле при помощи идеально отточенныхманипуляций, но я по-прежнему не люблю тебя. Скорее, ненавижу. И если бы ты спросил у меня, хотела бы я видеть на твоем месте другого мужчину, мой ответ был бы уверенным «да».
Тебе больше ничего не обломится.
Несмотря на свою внутреннюю уверенность, в самолете по пути в Анмар я довольно замкнута и молчалива. Ран велел мне сесть рядом с ним, поэтому мне даже не приходится все время опускать глаза, чтобы избежать его изучающего взгляда.
