Хотя-а… Этот вариант ничуть не менее рискованный, чем преследование бандитов. С ними хотя бы все понятно. Там плохие, тут хорошие, удара в спину ждать не приходится. Здесь же, прилететь может откуда угодно. Вопрос. Отчего это Бочкарева считает риск в преследовании бандитов неоправданным, а вот этот, вполне в рамках? А нет у него ответа. Даже догадок на это счет не имеется.
Во время отсутствия Алины Борис не собирался отсиживаться. Едва девушка пропала из поля зрения, как он переоделся в одежду моряка, что в Пот-Луи выглядит вполне естественным. Оставалось только понять, откуда будет наблюдать за домом Вепрь. Все было за то, что со стороны улицы. В любом случае выбор невелик.
Выйдя с черного хода, Борис воровато осмотрелся и быстро пересек задний двор, оказавшись в небольшом садике. Каменная ограда в полтора человеческих роста. Подпрыгнул, ухватившись за верхний край, подтянулся. Так и есть. Поверху в раствор понатыкано стекло.
Повиснув на одной руке, извлек из плечевой кобуры револьвер и рукоятью посбивал выступающие осколки. После чего спрыгнул обратно, снял форменную куртку и набросил поверх забора. Ох не зря он себя изводил тренировками. Перебраться удалось без потерь и прорех в одежде. Оказавшись на параллельной улице осмотрелся. Пусто. Запомнил место лаза и направился прямиком в порт.
Искомого боцмана он нашел довольно быстро. Кто бы сомневался, что на пароходе одного из вольных капитанов найдется местечко кочегара. К этим ребятам зачастую вопросов не возникало. Борис сегодня не тот мальчишка, что подписывал свой первый договор в подобной же забегаловке. Так что знал точно где ставил свою закорючку. Ну и обошелся без предъявления сути. Не столь уж и редкое явление среди кочегаров.
– Отчаливаем послезавтра на рассвете, – вынув изо рта погрызенный мундштук трубки и пыхнув табачным дымом, произнес кряжистый мужик.
Шкиперская бородка. Шрам через левую сторону лица, коротко стриженные наполовину седые волосы, сильные руки, с узловатыми пальцами. В правом ухе массивная золотая серьга. Вообще-то соверен, что номиналом в фунт. Заначка, так сказать, на черный день. Ну или знак все остальным, что у боцмана дела идут лучше некуда. Гроза морей, и нерадивых матросов, итить твою налево.
– Сэр, у меня тут еще дела в городе. Вы позволите, мне прибыть на борт завтра к полуночи.
– Не с того начинаешь службу, матрос.
– Понимаю. День буду должен, сэр. Вернее жалование за него.
– Завтра в полночь, парень, – смерив его внимательным взглядом, произнес боцман.
– Я буду ровно в полночь, сэр, – заверил Борис.
– Ну-ну, – и боцман снова пыхнул табачным дымом, пряча подписанный договор в свою сумку.
Простившись со своим нанимателем, Измайлов поспешил в магазин готового платья, бывшего в употреблении. Здесь он на скорую руку собрал себе гардероб для будущего путешествия. Брал не особо глядя на размеры и качество пошива. Были даже заплатанные. Главное, комплектность, ну и чтобы хоть как-то било по размерам.
Все это в сидор, который затем припрятал в кустах, подальше не то что подальше от посторонних глаз, но там где даже самые горькие пропойцы не бродят. После чего бегом обратно на съемную квартиру…
В утренних газетах вышло вычурное и пафосное объявление о персональной выставке «мистера Х». В обеденную сиесту они прибыли в галерею и в течении часа развесили картины. А в четыре часа пополудни пошла публика.
Борис, как и положено расхаживал по помещению в маске, с бокалом шампанского. Дабы покупатель имел возможность обратиться непосредственно к автору работ и задать интересующие вопросы. Правда, довольствоваться любопытному приходилось лишь письменным ответом, для чего у Бориса имелся блокнот и перьевая ручка самописка.
Он продолжал изображать из себя немого. Эдак и акцентом себя не выдаст, и еще больший налет таинственности. И вообще, к убогим талантам у публики всегда особенное расположение. Конечно спекулировать этим Борису было неприятно. Всегда до трясучки ненавидел попрошаек изображающих из себя инвалидов. Но ту уж все сложилось одно к одному.
При желании получить боле пространный ответ, в дело вступала его помощница, практически всюду сопровождавшая маэстро. Ну или находившаяся в шаговой доступности.
Алина вдумчиво поработала над своей внешностью изменившись почти до неузнаваемости. Так-то Измайлов понимал кто она, и видел перед собой свою хорошую знакомую и даже любовницу. Но никакой уверенности, что он ее узнал бы и при встрече на улице. Н-да. Вообще-то не его случай. Одаренный он художник, в конце-концов, или погулять вышел. Узнал бы непременно.
Торговля шла довольно бойко. И масло и акварель раскупались как горячие пирожки. К девяти вечера, когда город полностью утонул в ночи, а его улицы освещались неровным светом газовых фонарей, из двадцати трех масляных картин, оставалось десять, а из двадцати пяти акварелей восемь. Наплыв покупателей сильно упал. Людей становилось все меньше.
В этот момент в зале появился Денис. Борис не мог оставить подобное без внимания, и легонько тронув за локоток Алину, кивком указал в его сторону. Она едва заметно согласно кивнула, и совершенно естественно двинулась в его сторону.
Ничего удивительного в том, что он тут в приличном одеянии изображает из себя чистую публику. Кстати, манерами у него полный порядок. Подобная возможность в плане прикрытия рассматривалась, как имелся и соответствующий гардероб. Иное дело, что такой ход не обещал ничего хорошего.
– Боря у нас неприятности. Здание галереи обложили люди барона Уилкерсона. Помнишь такого? – отведя его в сторону, и развернув так, чтобы никто не видел как он говорит, произнесла она.
– Если не ошибаюсь владелец острова в пятидесяти милях к северу от Маврикия, – старательно черкая в блокноте и изображая уже привычный для окружающих диалог, ответил он.
– Да, это он. Похоже барон решил как минимум выяснить, кто ты, просто талантливый художник или одаренный.
– Наши действия?
– Для начала нужно сбросить картины. Мы их в любом случае теряем. Все оставшиеся отдадим в полцены. Хозяин галереи выкупит не задумываясь. Пойдем переговорим с ним.
Финансовые расчеты неизменно вел Борис. В смысле, платили конечно служащим галереи, но закрывал взаиморасчеты неизменно «мистер Х». Не стали изменять этому и в этот раз. Собственно во многом именно на это и строился расчет Бориса.
За вычетом комиссии и издержек из-за сброса цены, он получил восемьсот двенадцать фунтов чистыми. Что же, вполне себе серьезные деньги. Тем более, учитывая, что делиться на этот раз в его планы не входило. Свою часть компаньоны получат с его доли в яхте. Там даже с солидным таким запасом получится. Что же до их намыленных холок, это его заботило мало. Вообще не заботило.
– Алина, деньги у меня. Я ухожу через задний двор. Вы через парадную.
– Уверен?
– Раздобуду одежду у прислуги, и спокойно уйду. Вы должны уйти легко. Я ведь пару раз подписывался своей аббревиатурой, так что сомнений в том кто тут художник никаких. А вообще, надо заканчивать с этими выступлениями. Тайный сбыт не так выгоден, но значительно надежней.
