Сердце ухнуло куда-то в район желудка и там бешено застучало. Неужели…? Не может быть!
Я замерла каменным истуканом — хочу, но не могу двинуться. Только смотрю во все глаза на открывающуюся дверь со стороны водителя. Надежда — яркая, слепящая — вспыхнула подобно фениксу. Но, как и он, так же быстро сгорела дотла. Из машины вышел не тот мужчина, которого я ждала.
— Рома? — произнесла я, не веря своим глазам.
— Света, — кивнул он в знак приветствия. — Давай поговорим.
— О чем? — насторожилась я. Мне казалось, что уж мы-то точно все-все сказали друг другу. Добавить нечего.
— Ты говоришь так сухо и официально, словно мы едва знакомы, — поморщился он.
— Ты ожидал другого? — признаться, я немного опешила от этой встречи.
Но Рома вел себя как ни в чем не бывало. Обошел машину и встал рядом.
— Я нарочно выждал время после твоего отъезда из столицы, — сказал он. — Дал тебе возможность пожить одной, вспомнить, каково это — не иметь денег и экономить каждую копейку. Думаю, теперь ты будешь сговорчивее.
— На что, по-твоему, я должна согласиться?
— Вернуться ко мне, разумеется. Я скучал и готов принять тебя обратно.
— Это очень великодушно с твоей стороны, — хмыкнула я.
Рома принял мои слова за чистую монету и важно кивнул.
— Да, я знаю. Но я готов закрыть глаза на прошлое ради будущего.
А потом он применил один из своих приемов, на которые я прежде была так падка. Роман Марков умел говорить то, что люди хотели услышать. Умел быть обольстительным и очаровательным. Вот только я уже знала цену его словам. Они стоили… ничего.
Он взял меня за руку и, прижав мою ладонь к своей груди, произнес:
— Чувствуешь, как бьется мое сердце? Это ты заставляешь его убыстрять бег. Ира говорила, что я должен забыть тебя, и я пытался это сделать, но не смог. Я хочу быть с тобой. Это все, что мне нужно.
— Прекрати, — я высвободила руку и отступила. — Это больше не работает.
Я говорила чистую правду. Рома ничего для меня не значил. Он был осколком прошлого. Где-то приятного, где-то не очень. Но я смирилась с его потерей и отпустила. Жаль, он не мог сделать то же.
— Но мы же были счастливы! — воскликнул он. — Вспомни.
— Нет, — качнула я головой. — Это ты был счастлив, а я жила под гнетом твоей сестры. Ты ни разу не заступился, а потом вовсе отказался от меня. Если я была так тебе нужна, зачем ты хотел отдать меня другому?
Рома поморщился. Упреков от меня он не ожидал. Наверное, представлял, как я, измученная нехваткой денег и жизнью в провинции, брошусь ему на шею и со слезами на глазах буду умолять увезти меня отсюда. А потом в благодарность за спасение остаток жизни буду целовать его следы.
Если так, то он совершенно меня не знает. И это еще один аргумент в пользу того, что нам не по пути.
— Это ведь ты меня подставил, — сказала я. — Подложил те документы. Именно ты в свое время выкрал их из компании.
— Я все сделал ради нас. Тебя надо было спасать из лап Ветрова.
Я фыркнула. Надо же, какая забота. Хотелось съездить Роме по лицу. С силой, так чтоб кровь из носа пошла. Но я сдержалась. Теперь уже все равно ничего не изменить. Андрей предпочел избавиться от меня, и в этом Рома не виноват.
Мне хотелось поскорее уйти от Ромы, но я помнила, каким упрямым и навязчивым он может быть. Он не слушает доводов. Поэтому я решила рубить с плеча. Раз и навсегда поставить точку между нами. Надоели эти многоточия.
— Я беременна от Ветрова, — заявила напрямик.
Рома аж попятился. И хорошо. А то все норовил снова взять меня за руку, и вдруг ему резко расхотелось дотрагиваться до меня.
— Он знает?
— Это наши с ним дела. Тебя они не касаются, — я не стала ничего объяснять.
— Ты оставишь ребенка?
— Конечно! — я возмутилась до глубины души. Он же не думает, что я сделаю ради него аборт? Это слишком даже для Ромы.
Видимо, он тоже это понял, потому что сразу сник.
— Но как же я? — спросил он.
— Это уже не моя забота. Я больше не люблю тебя, Рома. Нет, не так. Я никогда не любила тебя. Это было заблуждение, ошибка молодости, склонной принимать каждый порыв сердца за нечто большее. Но теперь я вижу разницу. Я повзрослела. И мои чувства тоже.
— Ты совершаешь ошибку, — предупредил Рома. — Я второй раз предлагать не буду. Останешься ни с чем. Ты не нужна Ветрову. Что-то я не вижу, чтобы он был где-то поблизости.
— Ошибку я совершила, выйдя за тебя.
— Опомнись, ты угробишь себя!
— Ты не можешь знать это наверняка. Но даже если так, я ни о чем не пожалею. Прощай, Рома!
Я, не теряя времени даром, обогнула припаркованную машину и пошла на работу. И так уже опаздывала на урок.
Глава 32. Цена любви
Привезя Свету из больницы домой, Андрей отправился на работу. Покидать ее сейчас не хотелось, но дела требовали его личного присутствия. И первое из них — разобраться с Мариной.
Андрей уже связывался со следователем по делу о нападении на Свету. Он предоставил полиции полный доступ в многоквартирный дом, где жил он сам и его замы. Увы, видеонаблюдение ничего не показало. Грабители просто не попали на запись. Как и у всех камер у этих были слепые зоны. Вот только посторонние не могли о них знать. Значит, руководил грабителями кто-то из своих.
Доказательств тому, что нападение на квартиру устроила Марина, не было. По крайней мере, пока. Но один из грабителей выжил и скоро должен прийти в себя. Он скажет, кто наводчик. Если это Марина, то ее ждет тюрьма. Заступаться за нее Андрей не собирался.
А пока Андрей решил устранить опасность по-своему. Он знал, чем надавить на Марину. Он вызвал ее к себе.
— Ты хотел меня видеть? — она вошла в кабинет как к себе домой.
— У меня есть новость для тебя. Ты, наверное, слышала, что на Свету напали. Я не знаю, кто навел тех грабителей, но допускаю, что это могла быть ты. Это точно был кто-то из своих, кто знал, как обойти камеры и охрану.
— С ума сошел! Я кто, по-твоему, гангстер? У меня и знакомых таких нет.
— Мне плевать, кто там у тебя есть. Но если что-то случится со Светой, она подвернет ногу или отравится просроченными продуктами, я уже не говорю о том, что на нее кто-то нападет, я лишу тебя и твоего сына всего.
— Я не могу отвечать за все, — возмутилась Марина. — Мало ли что с ней произойдет.
— В таком случае советую тебе молиться за здоровье Светы. Ведь твое благополучие теперь напрямую зависит от него.
Марина побледнела.
