— Но у меня нет разрешения на его ношение.
— Не бойся, это не боевой, а травматический пистолет. А разрешение я сделаю, — успокоил Андрей.
Я вздохнула. Похоже, от урока не отвертеться.
— Сперва нужно его зарядить, — говоря, мужчина показывал, что и как делать.
Я внимательно слушала и наблюдала за процессом. Раз уж Андрей вздумал учить меня стрельбе, он не успокоится, пока не добьется цели.
Зарядив пистолет, Андрей вскинул руку и дважды выстрелил, не прицеливаясь. Обе пули угодили в ствол дерева. Причем рядом друг с другом. Андрей хороший стрелок. Ту собаку он уложил одним прицельным выстрелом.
— Теперь ты, — он протянул мне пистолет.
Я взвесила оружие в руке. Не так уж тяжело. Похоже, мне достался облегченный дамский вариант.
Андрей оказался терпеливым учителем. Под его руководством я легко освоила зарядку и стрельбу. Вот только мои пули улетали в молоко.
— Встань в пол оборота, сделав упор на обе ноги, — Андрей взял меня за талию и развернул. — Прижми левый локоть к боку и снизу поддерживай пистолет.
Мужчина стоял у меня за спиной. В какой-то момент попытки придать моему телу правильное положение превратились в объятия. Губы Андрея прижались к моему затылку, рука скользнула под расстегнутую на груди куртку.
— Что ты делаешь? — я застыла.
— А на что похоже?
— Но мы в лесу, днем. И люди неподалеку.
— Если мужчине и женщине хорошо вдвоем, какая разница, где они находятся и кто их слышит?
— А вдруг нас увидят?
— Тогда нам позавидуют, — шепнул он мне на ухо.
Я дернулась, но легче сбросить кандалы, чем вырваться из объятий Ветрова. Было что-то волшебное в его губах и руках, лишающее меня воли. Когда он сжал мою грудь, я откинула голову ему на плечо. Хриплое мужское дыхание щекотало мне шею. Сердце часто билось под его ладонью. Отбросив сомнения, я покорилась желанию.
Остальное запомнила смутно. Может, и к лучшему, иначе сгорела бы от стыда. Пистолет был брошен в снег и забыт. Я уперлась руками в ствол ближайшего дерева и выгнулась, когда мужчина надавил мне на поясницу.
Он расстегнул мои джинсы и приспустил их вместе с бельем. Ветер остудил разгоряченную кожу, обострив ощущения и даря неожиданно острое удовольствие. Я отдавалась мужчине без оглядки на любые условности. Словно быть с ним, дарить ему себя — мое предначертание, смысл моей жизни.
Его движения внутри меня и стоны отзывались во мне волной удовлетворения — все это моя заслуга. Это я дарю ему ни с чем не сравнимое наслаждение, я — тот источник, к которому он припадает снова и снова. Когда Андрей сжимал мои бедра, входя особенно глубоко, я кричала: о, да! Мой голос летел над деревьями, распугивая птиц. Наверное, меня слышали на пикнике, но мне было плевать. Я наслаждалась каждым мгновением этой близости.
Первый опыт секса вне спальни поразил меня. Я и не подозревала, что так бывает. В моей семье не говорили о подобных вещах. Родители были строгих правил. Мама никогда не обсуждала со мной секс. Она и слово-то такое не произносила. Все, что я переживала с Андреем, было мне внове. Но — поразительно! — я все меньше ощущала свою вину и все больше отдавалась наслаждению.
Глава 20. Злоумышленник
Мы привели себя в порядок: Андрей помог мне одеться и поправить прическу. Но он не торопился возвращаться на пикник, не закончив урок стрельбы. С меткостью у меня возникли проблемы, и мужчина посоветовал:
— В случае чего подпусти врага ближе и тогда стреляй. Точно не промахнешься.
— Надеюсь, мне эта наука не пригодится. Если кто-то захочет меня убить, вряд ли я сумею этому помешать.
Андрей задумчиво посмотрел на меня:
— Пистолет мой подарок. Носи его с собой.
Я кивнула в знак согласия. Какой смысл спорить? Если он так хочет, я положу пистолет в сумочку. Хуже от этого никому не будет.
На пикнике Ветрова отвлекли. Каждый хотел поговорить с ним о чем-то исключительно важном. Я же отошла к горке, прокатиться. Ватрушки были заняты, и я ждала своей очереди, наблюдая сверху за тем, как люди с криком и смехом скатываются вниз.
На моих губах блуждала улыбка. Чужое веселье разлилось игристым вином по венам. Возможно, я проявила неосторожность, но я не привыкла всегда быть начеку. Услышала, что сзади кто-то подкрадывается, лишь когда снег захрустел прямо у меня за спиной. Обернуться я не успела.
В следующее мгновение ощутила толчок в спину. Раскинув руки, я пыталась удержать равновесие, но не справилась и полетела вниз с горы. Падая, приложилась головой об лед и потеряла сознание.
Очнулась у подножия горы. Хорошо же я прокатилась! Надо мной было небо — чистое, холодное, а еще люди — мужчины и женщины. Их встревоженные лица загораживали небо, а мне хотелось смотреть исключительно на него.
Кто-то подложил куртку мне под голову, другой уточнил, как я себя чувствую, и велел не вставать. Но я при всем желании не смогла бы этого сделать. Голова кружилась, и меня подташнивало.
Спустя минуту к месту моего падения подоспел Ветров. Растолкав людей, он склонился надо мной. Андрей был бледен. Крылья его носа раздувались, как у гончей, взявшей след зайца. Сведенные вместе брови и поджатые губы выдавали беспокойство.
— Как это случилось? Что произошло? — спросил он у ближайшего человека, но вразумительного ответа не услышал. Никто толком не видел, как я упала.
Андрей опустился на колени в снег и погладил меня по щеке:
— Ты в порядке?
— Вроде бы да, — прошептала. — Должно быть, поскользнулась.
Я солгала. Скажи я сейчас о своих подозрениях, и Андрей устроит охоту на ведьм. Сотрудники компании и так меня недолюбливают. Стань я причиной их бед напрямую, вовсе возненавидят. К тому же я не уверена на сто процентов, что меня толкнули.
Все, чего я хотела прямо сейчас — оказаться дома. В безопасных четырех стенах. А там решу: рассказывать все Андрею или нет. В конце концов, хруст снега мог быть не связан с моим падением. Сало ли кто там ходил.
Мне самой было сложно поверить в то, что кто-то умышленно пытался от меня избавиться. То, что у меня есть враги, я прекрасно осознавала, но одно дело плести интриги, другое — пытаться убить. Боже, в какой гадюшник я угодила! Возможно ли, что здесь не брезгуют насилием? Что угодно, лишь бы устранить соперника. Последний подарок Андрея — пистолет — вдруг перестал казаться нелепым. Отныне я буду спать с ним в обнимку.
Личный водитель Ветрова подогнал машину, и Андрей лично отнес меня к ней на руках. Он ступал осторожно, чтобы нечаянным движением не потревожить меня, а я, опустив голову ему на плечо, прикрыла глаза. Странные чувства я испытывала в тот момент — покой и абсолютную защищенность. Ребенку так безопасно в объятиях матери, как мне в руках Андрея Ветрова.
