Лицо мужчины вытянулось. Мой испуг его не обрадовал. Убрав руку, он хмуро повторил приглашение. Похвальная настойчивость, но я еще не выжила из ума. Ни к чему искушать судьбу дважды за ночь.
— Вам есть что предложить взамен? — спросила я, используя его же тактику.
— Быстро учишься, — заметил Дракон.
— Благодарю, — кивнула. — Отец часто хвалил меня за то же.
— Быть может, твоя подруга окажется более сговорчивой, — он посмотрел поверх моей головы на Иридию.
Я повернулась к подруге. Она к этому времени выпила уже не один кубок вина. В отличие от меня, ее некому было остановить. Щеки Иридии раскраснелись, глаза блестели. Осознав, что Дракон обращается к ней, она застыла.
— Иридия не будет с вами танцевать, — ответила я за подругу.
— Позволь ей самой решать, — осадил Дракон. — Так что, прекрасная Иридия, станцуешь со мной?
Я фыркнула. Надо же, назвал ее по имени и прекрасной, а мне придумал прозвище и даже не потрудился объяснить, что оно означает. Не очень-то приятно.
Подруга покраснела еще сильнее, хотя, казалось бы, это невозможно. Уши и те стали пунцовыми. Осторожно, чтобы не заметил Дракон, я тронула ее ногу под столом носком туфли. Я надеялась: она поняла намек. Все во мне, включая глаза, кричало: откажись! Но Иридия будто оглохла.
— Я с радостью с вами станцую, — склонила она голову.
— Нет, — вмешалась я из страха за подругу. — Танцевать буду я.
— Не утруждайся, милантэ, — произнес Дракон.
— Но вы сами меня пригласили, — я попыталась удержать мужчину за рукав камзола, но ткань выскользнула.
— А ты отказала.
Не слушая возражения, Дракон повел шатающуюся Иридию в центр зала. Подруга практически висела на мужчине, собственные ноги ее не держали. Было отвратительно наблюдать за ними. То, как мужчина прижимал ее к себе, как касался талии, вел в танце, подчиняя своим движениям — все вызывало во мне отторжение. Мы смотрелись столь же… откровенно? Я сгорала от стыда за себя и за Иридию. Это видела княгиня! Моя будущая свекровь, должно быть, считает меня распутной.
— Перестань краснеть, — ее светлость прочитала мои мысли. Сейчас между нами никто не сидел, и мы могли поговорить. — Ты делаешь все правильно.
— У меня нет такой уверенность, матушка.
— Так положись на мои суждения. Будь ласковой с Драконом. Возможно, у тебя получится усыпить его бдительность и узнать что-нибудь полезное для нас.
Я потеряла дар речи. У меня, наверное, слуховые галлюцинации. Не может быть, чтобы мать моего жениха предлагала мне быть милой с нашим общим врагом. Что она подразумевает под «будь ласковой»? В чем, по ее мнению, должна выражаться эта ласка? Ответ я знать не хотела, потому и спрашивать не стала.
Пир длился всю ночь. Иридия еще несколько раз танцевала с Драконом, пока еще стояла на ногах. Меня он больше не приглашал. Если думал, что так мстит за мою дерзость, то заблуждался. Я не чувствовала себя обделенной. Напротив отдыхала от его внимания, пока он танцевал.
Мне не довелось передохнуть после нескольких дней изматывающей дороги, и под утро я уже едва соображала от усталости. Если княгиня держалась на силе воли, а Иридия на выпитом вине, то у меня не было ни того, ни другого. Я едва не уснула прямо за столом. Это было неприлично, но если зевки еще как-то удавалось маскировать, то чуть не упавшая в тарелку голова выдала меня.
— Устала? — спросил Дракон.
— Я долгое время обходилась без нормального сна.
Чуть я это сказала, Дракон встал. Ножки трона неприятно заскрежетали по каменному полу. Все замерли. Разговоры мигом стихли, и зал погрузился в тишину. Я поразилась такому благоговению. Люди беспрекословно подчинялись своему господину, ловили каждый его жест. Из страха или уважения?
— Пир окончен, — заявил Дракон.
В ту же секунду все поднялись. Побросав недоеденное и не выпитое, люди расходились. Моего отца тоже любили и побаивались, но его подданные не были настолько послушными.
— Тебя проводят в спальню, — понизив голос, сказал мне Дракон. — Сможешь, наконец, отдохнуть.
Я кивнула. Не верилось, что все это ради меня. Наверное, просто так совпало. С какой стати чудовищу заботиться о жертве?
Стражи, как и в прошлый раз, развели нас по комнатам. Служанка помогла мне раздеться, и я растянулась на прохладных простынях. Несмотря на усталость, сон не шел. Сказывалось напряжение последних часов. Оно давило на меня изнутри, распирая.
Я лежала и думала. О погибших, о своем счастливом прошлом, кошмарном настоящем и неизвестном будущем. Мне было страшно и одиноко. Никогда я не ощущала такой безысходности. Даже в самые тяжелые моменты жизни была надежда, что все рано или поздно образуется. Вокруг находились родные люди, мы поддерживали друг друга. Сейчас же я не видела просвета, не знала, как все исправить, и не понимала, как дальше жить. Лишь одно мне было известно наверняка: я не сдамся.
Глава 6. Сделка
Я проспала аж до вечера. Если так пойдет дальше, перепутаю день с ночью. Пробуждение было не из приятных — кто-то нагло стянул с меня покрывало. Я разлепила веки и едва не завизжала. Надо мной склонилась уродливая старуха. Еще не придя в себя после сна, я отползла в дальний угол кровати. Если кормилица продолжит меня будить, то я скоро поседею. Даже не придется заглядывать в глаза Дракона.
— Вставай, лежебока, — проворчала кормилица. — Дела не ждут.
— Какие у меня могут быть здесь дела?
— Такие, какие скажет хозяин.
— Это вам он — хозяин, а мне — тюремщик.
— Молчать! — старуха замахнулась на меня полотенцем, но я увернулась от удара.
Надо держать с ней ухо востро. Неровен час прибьет. Отравить уже пыталась.
Крючковатый палец кормилицы указал на стол, где стояла неизменная каша и кувшин с водой. Я насторожилась. Принимать от нее еду, все равно что засунуть руку в пасть хищнику и молиться, чтобы он не сжал челюсти.
— Ешь, — проворчала старуха. — Да побыстрее.
— Откуда мне знать, что еда не отравлена? — уточнила я.
Кормилица сощурилась. Я испугалась, что сейчас она затолкает кашу мне в глотку силой, такой воинственный у нее был вид, но вместо этого она распахнула дверь в коридор и позвала:
— Ларра, иди-ка сюда.
В спальню вошла уже знакомая мне служанка. Старуха указала ей на мою тарелку:
— Попробуй еду, а то княжна боится помереть. Хотя чего цепляться за такую жизнь.
Я зло сверкнула на кормилицу глазами. Не ей решать, когда и от чего мне умереть.
Ларра осторожно зачерпнула кашу с края тарелки, поднесла ложку ко рту. Та дрожала в ее руке. Служанка зажмурилась и только после засунула ложку в рот. Девушка тоже опасалась, что каша отравлена.
