Коля причалил у нашего берега и помахал мне рукой. Дедушка, чистивший рыбу во дворе, услышал звук мотора, увидел моего старого ухажёра и сразу обо всём догадался. Обернулся ко мне, окинул взглядом короткий сарафан и мои голые плечи, и тяжело вздохнул:
— Ты смотри там. Он так-то ничего парнишка, не бездельник и часто мне с рыбалкой помогает, но ты не должна… Если ради меня, то не надо. Это тебе не баран чихнул.
На лице у него была написана такая тревога, что я не удержалась и обняла деда:
— Не беспокойся, всё будет хорошо. Я же не замуж за него собралась, мы просто покатаемся по озеру, пока погода хорошая. А там посмотрим.
— Ну, покатайся, посмотри… — озабоченно проговорил дедушка.
Я запрыгнула в моторку Коли и села на носу. Он прилип взглядом к моим загорелым ногам, потом встряхнулся, завёл мотор и, поднимая радужные брызги, отчалил от берега. Я заулыбалась. В такой тёплый солнечный день мечталось о чём-то большом и прекрасном. Может быть, мне понравятся ласки Коли. Может, моя проблема не в том, что я фригидна от природы, а в том, что не могу довериться мужчине, который трахает меня не из любви, а из похоти? Может, я расслаблюсь от ласк того, кому всецело доверяю и кого знаю с детства?
Да, я его не люблю — в смысле как мужчину. И не хочу, если уж на то пошло, но попробовать-то можно? Вдруг он меня разбудит? Влюблённые мужчины способны на чудо. Я позволю ему доставить мне удовольствие.
Чтобы спрятать совсем уж глупую улыбку, я повернулась к носу лодки и подставила ветру разгорячённое лицо. Коля прибавил скорости, и лодка понеслась к устью реки, впадающей в наше озерцо. Рыбаки, сидевшие по берегам, щурились от солнца и провожали моторку внимательными взглядами. А куда это Коля, шофёр директора леспромхоза, повёз внучку Ивана Павлова?
А туда! В Овсяновке ничего не скроешь, о нас с Колей будут судачить целый месяц.
Ну и пусть. К тому же это приключение позволит мне забыть о том, что произошло на чёрной яхте. Забыть двух мужчин, один из которых запал на меня с первого взгляда, а второй — возненавидел.
* * *
Мы уже попарились, похлестали друг друга вениками, поплавали в ледяной реке, Коля покурил на веранде, выпили пива из одной баночки, поговорили о Колином начальнике, Коля покурил на веранде, обсудили погоду, Коля покурил на веранде…
Он явно волновался и тянул время. Похоже, он из тех мальчиков, которым нужна помощь девочки, иначе он так и будет менжеваться до скончания века. Я незаметно повела плечами, и обмотанное вокруг туловища полотенце чуть сползло, обнажив одну грудь. Я сделала вид, что не заметила. Коля резко вздохнул. Он не мог отвести глаз от моей груди. Тогда я пошевелилась внутри махрового кокона, и оно упало до талии. Коля сглотнул и зачарованно протянул руку. Коснулся моего соска грубым пальцем с заусенцами. Я подалась ему навстречу. Если он хочет покрутить мне соски, если ему это нравится — пусть крутит. Хотя стоп! Это ведь неправильно, я не на работе. Я тоже должна получать удовольствие!
— Потише, Коля, я всё чувствую.
Он кивнул с таким выражением, словно находился в шоке и не мог произнести ни слова. Склонился надо мной, целуя то один сосок, то другой. Приятно ли мне? Я не знала. Не могла понять. Я вплела пальцы в его волосы, чтобы снова ощутить их мягкость и чтобы на всякий случай придержать его голову, если он сделает мне больно.
Возбуждение не приходило. Я внимательно прислушивалась к себе. Жар внизу живота, сдавленная пружина, готовая распрямиться, горячие судороги, тугой узел желания, истечение «соков» — ничего это не было. Но что-то же я чувствовала? Да. Немного болела попа от сидения на деревянной лавке, комар укусил под коленкой, у воды жужжали жирные оводы, лишь бы они сюда не прилетели, оводов мне ещё не хватало…
«Я обезоружена!!!» — заорала Полина Гагарина.
Телефон в кармане сарафана, а сарафан — в предбаннике висит на гвоздике.
Коля запыхтел и начал заваливать меня на спину, пробираясь рукой под полотенце. Его настойчивый палец царапнул меня по нераскрытым губам и попытался ввинтиться внутрь. Как-то иначе я всё себе представляла. Даже миллионер Кохановский, выиграв девчонку в карты, сделал ей феерический кунилингус, прежде чем подумать о собственном удовольствии. А тут — влюблённый, можно сказать «жених». Или он настолько неопытен? Или от счастья ему снесло крышу? В любом случае надо как-то выпутываться из создавшейся ситуации.
Я его не хочу. И никого другого тоже не хочу. Мне вообще не нужен секс.
Я отодвинула наглую руку и скрестила ноги.
— Коля, извини, кажется, я не готова.
— Ты чего, Ань? Мы же договорились, ты же обещала… — Он попытался размотать полотенце на моих бёдрах, но я накрепко в него вцепилась. — Я же люблю тебя, ты не подумай, я не стану к тебе хуже относиться, я никому не разболтаю, что ты мне дала…
Меня внутренне перекосило от его слов. «Не стану хуже относиться»? А разве у него есть повод? Я что, сто рублей у него украла или, может быть, обманула его доверие?
— Коля, убери руки!
— Да не ломайся, ты же не девочка, в самом-то деле…
«Я обезоружена!».
О да, я потеряла главное оружие девушки — её драгоценную девственность. Мне стало противно. Клиенты ко мне уважительнее относились, чем этот «влюблённый».
— Быстро убрал руки! Или я всё дедушке расскажу! Он тебя научит, как с девушками обращаться, — веслом по хребту.
Как ни странно, напоминание о дедушке Колю охладило. Он отпустил меня и потянулся за сигаретами. Нервно выцепил одну из пачки и прикурил дрожащими руками. Прищурился и злобно спросил:
— А дед Иван знает, что ты трахаешься с кем попало в этом своём Питере?
— Не твоё дело. И не смей ему рассказывать, у него сердце больное! Ему нельзя волноваться!
Коля досадливо сплюнул в кусты. Пока он демонстрировал мне своё презрение, я схватила сарафан и достала из кармана телефон. Ух ты, Василий Иванович звонил! И три пропущенных за утро, а я и не слышала. Или мой битый «айфон» снова глючит? Я набрала Василия Ивановича, но он был вне сети.
Коля попросил нормальным, своим обычным голосом:
— Дай-ка мне телефон.
— Зачем? Тут плохо ловит.
— Ну, дай на минутку, хочу посмотреть.
Я протянула ему свой бедный «айфон». Чтобы закрыть трещины на задней панели, я купила чехол из золотой кожи со стразами. Можно было бы поменять панель, но мне не нравилось такое половинчатое решение — я бы всё равно знала, что это тот самый битый телефон. Я хотела купить новый. Позже. Когда этот окончательно сдохнет.
Коля повертел его в руках, стразы ослепительно засверкали на солнце. Попытался открыть, но телефон запросил отпечаток пальца. Коля хмыкнул и протянул мне его обратно, обронив:
— Мне на такой три месяца работать. И не жрать ничего.
