– Они действительно неплохи! Не возражаешь, если я сфоткаю для друзей? И выложу в групповой чат? Погоди. – Несколько секунд он что-то яростно печатает в телефоне, а потом фотографирует стикеры с моего скетчбука. – Хорошо. Превосходно. Так ты приехала в Ом?
– Что? – переспрашиваю я. – Нет, я не… прости, куда?
Парень смеется, и мне нравится его смех. Такой настоящий, чуть выше, чем ожидаешь услышать, но полный радости и слетающий с губ, растянувшихся в улыбке.
– Извини, – говорит он. – Ом. ОМХД. Художественная программа.
Не успеваю я ответить, как замечаю Элис Паркер – на удивление, с двумя кружками пива. Она высится за плечом парня, и на ее лице читается вопрос: «Что это за странный тип сидит за нашим столом?»
Я пожимаю плечами, как бы отвечая: «Не знаю, он просто сел тут. Но он такой симпатяжка, правда? И еще! Ему понравилось мое творчество!» По крайней мере, я пытаюсь все это передать.
– Кстати, меня зовут Каллум, – представляется парень, даже не замечая, что рядом с ним стоит моя мама.
– А это моя мама, – отвечаю я.
– О, привет, я Каллум. – Он поднимается на ноги и протягивает ей руку. Но мама в это время держит кружки и не может ему ответить. Осознав это, он прячет руку. – Точно, – говорит он. – Надо бы заскочить в бар. – И тут же исчезает.
– Кто это был? – спрашивает мама, вскидывая брови.
– Не знаю. Он просто присел. Но ему понравилось мое творчество! То есть не настоящее мое творчество, а то, что в сети.
– Оно есть в сети?
Черт! Что бы такое придумать?
– Нет, это то, что я рисовала из сети, некоторые иллюстрации. Он просто знает персонажей с обложки моего скетчбука. По «Тамблеру». – Мой ответ звучит настолько абсурдно, что я надеюсь лишь на одно: она ничего не поймет, потому что не знает, как работает интернет. – «Инстаграму», – уверенно добавляю я, пытаясь запутать ее как можно больше.
И у меня получается.
– А он милый, – говорит Элис.
Твоя мама называет парня милым – именно о таком нас должны были предупреждать в тех дурацких фильмах, которые показывают на уроках по половому воспитанию.
– Вроде того, – отвечаю я. Но не добавляю, что «если тебе нравятся сексуальные библиотекари, игравшие в школьной эмо-группе и стесняющиеся этого, но при этом в отличие от своих знакомых сохранившие отличный вкус в музыке и книгах», то этот типаж для тебя.
Я делаю довольно большой глоток из бокала. Последний раз я пила пиво у Ника дома, но это не то воспоминание, которое захочется еще раз пережить. Даже находясь за океаном, в маленькой ирландской забегаловке – во всех смыслах очень далеко от пригорода Чикаго, – я до сих пор думаю о Нике, и внутри у меня все сжимается. Мне вдруг нестерпимо хочется зайти в «Фейсбук» и посмотреть на их с Леной селфи, где они лежат вместе на ее диване. Какое-то мазохистское желание. Расковырять заживающую рану.
Надо отметить, что это пиво с тем даже рядом не стояло. То было жидким и водянистым, с привкусом жестяной банки, из которой его разлили. А в этом темном напитке ощущается вкус солода, с легким оттенком корицы и кофе.
– Иди и поговори с ним! – предлагает мама.
– С кем?
– С парнем, который был здесь.
Сейчас моя жизнь отчетливо напоминает эпизод из «Сумеречной зоны», где я пью с мамой пиво в ирландском сельском пабе, а незнакомый парень пытается со мной заговорить и хвалит мои рисунки. А потому я откладываю альбом в сторону и иду искать симпатичного незнакомца, чтобы снова с ним поболтать.
Глава 13
– ТАК ЧТО ЭТО ЗА КНИГА? – спрашиваю я, когда мне наконец удается пробить себе дорогу через компанию полупьяных ирландцев и втиснуться рядом с Каллумом. – Та, что у тебя в сумке.
Он улыбается мне, обнажая чересчур длинные резцы, как у вампира или волчонка. И мне это почему-то кажется невероятно сексуальным.
– Да фигня, – говорит он. – То есть глупость. – Он достает экземпляр «Сильмариллиона»
[9] в мягкой обложке. У книги такой помятый и потрепанный вид, будто она пересекла весь океан на спасательном плоту, прежде чем оказаться у Каллума.
– Значит, ты и вправду большой фанат «Властелина колец»?
– О да. Ты хотя бы фильмы видела?
– Видела, – приходится мне соврать.
Под «видела» я подразумеваю, что посмотрела несколько минут первой части по телевизору, а потом выключила, потому что старый хоббит состроил такую страшную гримасу, что в ту ночь мне с трудом удалось сомкнуть глаза. Я едва могу разобраться в реальной истории, что уж говорить про средневековое волшебное королевство. Хотя вот Орландо Блум со светлыми волосами мне нравится.
– Значит, ты приехала в Ом?
– Да, – отвечаю я. – В Ом. – Мне нравится, как звучит это слово. – Ты тоже?
Каллум со смехом опирается мне на плечо, словно пытается устоять на ногах.
– Господи, нет. То есть я, конечно, провожу здесь много времени, потому что знаю Деклана и Айне целую вечность, но лучше тебе не видеть мои потуги в рисовании. Ничего похожего с твоими работами. Мое развитие остановилось на человечках из палочек.
– Ты живешь здесь? – удивляюсь я.
Мне почему-то трудно себе представить, что кто-то может всю жизнь провести в этом маленьком городишке на острове, вдали от всего.
– Типа того. Моя мама живет в Дублине, там я хожу в школу, но лето провожу здесь с отцом и дядями.
– Даже не верится: ты решил, что мои рисунки понравятся твоим друзьям!
Сказав это, я мысленно одергиваю себя. Нора, следи за языком! Ты же не хочешь, чтобы он считал тебя чокнутой эгоистичной американкой – хотя ты ею и являешься. Просто делай все возможное, чтобы он об этом не узнал, ладно?
– Ха, но они действительно классные! Ты классно передаешь характеры персонажей. Такое нужно публиковать в «БаззФиде» или чем-то подобном.
– Постой, у вас здесь есть «БаззФид»?
– Ха! Это же Ирландия, а не Украина советской эпохи. Здесь повсюду есть «БаззФид». Помню, прошлым летом моя подруга – тоже из Америки – была в шоке, что я смотрел «Во все тяжкие». Она даже не предполагала, что у нас тут показывает «Нетфликс».
Пытаюсь сосредоточиться на словах Каллума, но меня начинает изводить звучащий в голове голос: «Он с самого детства каждый год бывает в Оме. Он видел множество приезжающих и уезжающих американок. Ты ничем от них не отличаешься».
Но я заглушаю эти мысли.
