Дэнни оглянулся: игроки уже выстраивались в две линии.
– И почему ты решил, что он супергерой?
Я подалась вперед. Жеребьевку проиграла команда противников. Дэнни возмущенно уставился на меня, словно я сморозила несусветную глупость.
– Он быстрый, сильный, – начал мальчишка загибать пальцы. – Может бросить мяч на целых десять миль. И женится на самой красивой девочке в мире, и они нарожают кучу маленьких супергероев.
Мальчик замолчал – то ли закончил перечислять, то ли просто выдохся.
– Еще что-нибудь?
– Да. Когда-нибудь он станет президентом Соединенных Штатов Америки!
Дэнни повернулся к полю, где Джуд вставал на линию пятидесяти ярдов.
– То есть именно поэтому он супергерой? – усмехнулась я, поддерживая разговор и дальше. Прежде всего потому что малыш болтал на обе мои любимые темы. А кроме того, мне ужасно хотелось хоть с кем-нибудь поговорить. Пусть даже этот кто-нибудь не достает мне до пояса, весь в веснушках и верит в супергероев.
– Ну… да, это и еще…
Дэнни во все глаза смотрел, как Джуд провел свой знаменитый трюк-обманку и швырнул мяч в зону противника прежде, чем те поняли, что, черт возьми, вообще происходит.
– Вот! Видишь! – Дэнни запрыгал на кресле и замахал руками: Джуд в первую же минуту игры заработал шесть очков.
Как только ликующие вопли стихли, Дэнни повернулся, широко улыбаясь.
– Теперь веришь?
– Теперь верю.
Так продолжалось всю первую половину игры. Мы с Дэнни обменивались шуточками, то и дело радостно подскакивая, когда хозяева поля забрасывали очередной мяч в очковую зону противника. Лучшего подарка на Рождество и быть не может!
Как и во время каждого матча, сегодня Джуд играл будто в последний раз. У него был настоящий талант. Он в это верил – и на поле вел себя соответствующе. И все на трибунах знали, что видят рождение легенды. Имя Джуда не нужно вписывать на страницы мировых спортивных журналов – его увековечат мальчишки вроде Дэнни, в далеком будущем за ужином рассказывая своим сыновьям о футболе. Мне казалось, будто Джуд то и дело поглядывает на первый ряд зрителей. Наверное, я все выдумываю, и он вовсе меня не ищет, удивляясь, что за люди сидят на моих местах… Однако сегодня я дарю себе рождественский подарок – и потому вольна думать о чем угодно!
К перерыву мы лидировали с отрывом в два тачдауна – нереальный подвиг. Футбольные комментаторы уже пророчили, что эта игра станет лучшей за всю историю студенческого футбола. Джуд увел команду с поля. Когда игра закончилась, Дэнни притих и лишь изредка хвалил отдельных игроков за хорошие броски, и Джуда в частности. Только я решила пойти купить чего-нибудь вкусненького, как вдруг Дэнни засуетился, глядя куда-то мне за спину. Глаза у мальчишки вылезли на лоб. Другие зрители тоже начали оборачиваться, толкать под бок соседей и вытаскивать айфоны.
– Вот черт…
– Дэнни! – прикрикнула его мать, строго на него глядя. – Следи за языком!
У меня задрожали коленки. И я знала почему. По лестнице к нам спускался Джуд.
– Привет, Люс, – сказал он, останавливаясь возле нашего ряда.
– Привет…
Я глуповато улыбнулась. Не думала, что он найдет меня – он вообще не должен был знать о моем присутствии.
– Сегодня любуешься игрой отсюда? – спросил Джуд, снимая шлем и усаживаясь на пустое сиденье.
– Угу. – Я не двигалась, только изо всех сил вцепилась в подлокотники. – Отлично играешь. Даже слишком хорошо, все уже думают, когда ты наконец хоть раз промахнешься.
Чувствовала нацеленный на нас взгляд Дэнни. Он не упускал ни малейшей детали. Кажется, мальчик и впрямь верил, что Джуд – супергерой, и боялся дышать в его присутствии.
– Ну, теперь, когда знаю, что ты здесь, буду играть еще лучше.
Он кривовато усмехнулся.
– Лу тебе сказал, да? – догадалась я.
– Лу ничего мне не говорил, Люс. – Он перевел взгляд на поле. – Я и сам знаю, когда моя девушка на стадионе. Почувствую это, даже если буду играть на «Супердоуме»
[8], а ты сядешь в самом верхнем ряду.
Ну конечно, я ведь тоже всегда чувствую его присутствие. Глупо было надеяться тайком прошмыгнуть на стадион и удрать раньше, чем попадусь. Джуд знал, что я буду здесь, даже прежде чем я сама решила приехать. Именно в этом прелесть и проклятие наших с ним отношений.
– Тебе разве не надо быть в раздевалке, получать наставления от тренера? Ну там, выстраивать стратегию второго тайма?..
Я знала: Джуд всегда делает только то, что хочет, но не удержалась от соблазна напомнить ему об обязанностях – просто не могла больше сидеть под прицелами сотен любопытных глаз.
– Стратегия у нас всегда одна. – Он изучал мое лицо, должно быть, выискивая следы заживших царапин. – Надрать им задницу.
– Ну, с этим у тебя проблем нет, – заметила я, зная, что несколько игроков приглашенной команды лично испытали на себе его тяжелую руку.
– Люс, что ты здесь делаешь? – спросил он, не спуская с меня глаз.
– Смотрю, как ты играешь, – ответила я, зная, что не этого ответа он ждет.
– Люс… – Джуд поморщился. – Со мной такой номер не пройдет.
Нет, конечно.
– Ты и сам знаешь, – шепотом сказала я.
– Хочу услышать от тебя. Я уже целую вечностью этого не слышал.
Вздохнув, я закрыла глаза:
– Я люблю тебя. – Это ведь правда, и это ничто не изменит. – И я соскучилась.
– Да, – сказал он. – Я тоже.
И тут зрители – не только толпившиеся вокруг нас, а вообще весь стадион – вдруг заметно оживились.
– Эй, это же вы двое!
Дэнни восторженно тыкал пальцем в большущий экран.
– Вот дерьмо, – хором отозвались мы с Джудом.
Я откручу оператору голову: на экране (и не на одном, а на всех четырех по углам стадиона) в режиме реального времени показывали меня с Джудом – крупным планом, в россыпи алых сердечек с игривой надписью в бабле: «Поцелуй меня». Фанаты взревели: «Целуй! Целуй! Целуй!», а я стала такой же красной, как и витавшие вокруг долбаные сердечки. А вот Джуд ничуть не смутился. На его лице появилось странное выражение: не то веселая улыбка, не то издевательская ухмылка. Не знай я всего, решила бы, что он все подстроил.
Я обернулась обратно к Джуду. Он улыбался во весь рот – самоуверенно, нагло и чертовски сексуально.
– Иди ко мне.
Джуд запустил пальцы мне в волосы. «Идти» мне никуда не пришлось – он сам прильнул губами к моим. Толпа буквально взбесилась, как ведьмы на шабаше, потому что ее кумир не просто целовался, а пожирал меня заживо. Другой рукой он обхватил мою шею и принялся поглаживать ее, пока терзал мои губы, добиваясь отклика.
