Сев на колени рядом с Джудом, я открутила крышку на одной из бутылок:
– Вот, держи.
Он не двигался. Голова безжизненно повисла, стиснутые было кулаки разжались.
– Джуд, – позвала я, приподнимая его подбородок и перехватывая взгляд. – Пей. Пожалуйста.
Глаза были абсолютно пустыми. Что-то в глубине меня перевернулось. Он наконец приоткрыл рот; я поднесла бутылку и наклонила ее. Джуд сделал глоток, другой, неотрывно глядя на меня, пока бутылка не опустела. Мне пришлось отвести взгляд, я не могла больше смотреть ему в глаза, абсолютно серые, лишенные обычного серебристого блеска.
– Тебе лучше?
Поставила бутылку и протянула ему вторую. Джуд кивнул, и мне показалось, что он собирается притянуть меня к себе.
– Вот и славно, – сказала я, а затем подняла руку и изо всех сил ударила его по щеке. Не понимала даже, что творю, но ощутила мгновенное облегчение. По крайней мере до тех пор, пока Джуд не вздрогнул всем телом и не закрыл глаза.
На щеке тотчас проступил ярко-красный отпечаток моей руки.
– Прости, – шепнула я, вглядываясь в его лицо.
Я только что ударила его. Сильно. Не желая того. Кажется, вагончик американских горок заполз на самую вершину и вот-вот ухнет в пропасть.
– Господи, Джуд…. – засуетилась я, движимая лишь эмоциями и инстинктами – под стать чудовищу. – Прости.
– Давай еще, – прошептал он, закрыв глаза.
– Что? – опешила я. Должно быть, не так расслышала. – Нет!
– Давай! – Он открыл глаза и уставился на меня. – Ну же!
Вагончик все падал, и падал, и падал…
– Нет!
Может, пощечиной я что-то окончательно повредила у него в голове?
– Черт, Люс! – Он схватил меня за запястье. – Ударь еще!
– Нет! – крикнула я, пытаясь вырваться. – Джуд, пусти!
– Ударь! – хлестнул он моей ладонью себя по лицу. – Давай!
Джуд схватил и другую мою руку, саданув ею по второй щеке.
– Перестань! – вырывалась я. Он держал меня крепко, словно в тисках, и лупил себя все сильнее и сильнее. – Прекрати! – просипела я, сорвав горло от крика.
Джуд не слушал. Снова и снова хлестал себя, пока мои ладони не начали гореть огнем.
– Джуд, не надо! – всхлипнула я, готовая расплакаться. Щеки у него побагровели из-за лопнувших под кожей капилляров. – Прошу…
Он отпустил меня – так же внезапно, как и схватил. Руки безвольно упали мне на колени. Ладони щипало, будто их кололи сотнями иголочек, но то, что я испытывала в душе, было гораздо хуже. Я любила этого парня – любила как никого в жизни. Но мы не можем быть вместе. По многим причинам. И последний эпизод – тому только подтверждение.
– Тебе легче? – спросил он, откинувшись на край моей кровати.
– Нет.
Я промокнула слезы рукавом, с опаской глядя на ладони так, будто они чужие и живут собственной жизнью.
– Вот и мне нет.
Он потер лицо. Дышал через раз, щеки там, где не горели от ударов, были мертвенно-бледными и одутловатыми. Никогда не видела его таким слабым.
– Вот. – Я кинула ему плитку шоколада. – Ешь.
– Я думал, тебе на меня плевать. – Он развернул шоколадку, осматривая ее.
– Мне плевать, – соврала я, усаживаясь на полу поудобнее. – Просто съешь ее, а то еще в обморок упадешь. Чтобы выволочь тебя на улицу, придется позвать с десяток человек.
Дернув уголком рта, он отломил половину шоколадки и бросил мне:
– Кажется, ты в эти дни ела не больше моего. Давай присоединяйся, а то не буду.
Я вздохнула, признавая его правоту… как бы ни хотелось послать Джуда ко всем чертям.
– Ладно.
Я откусила немного шоколада, который тут же начал таять на языке. Убедившись, что я ем, он отгрыз здоровенный кусок от своей половины и принялся жевать, глядя на меня и словно прикидывая следующий шаг.
– Люс, я не спал с Адрианой.
Я чуть не подавилась. Джуд не собирался упрощать наш разговор. Он предпочитал размахивать красной тряпкой прямо перед мордой быка.
– Ну конечно, – согласилась я, сбрасывая туфли. – Просто ей, бедняжке, негде было принять душ, а ты по странному стечению обстоятельств именно в этот момент решил вздремнуть – голый и с пустой бутылкой текилы в обнимку.
Вены у него на шее заметно вздулись.
– Люс, я с ней не спал, – повторил Джуд.
Я усмехнулась, стараясь не вспоминать ту сцену:
– Ты был пьян. В стельку. Откуда тебе помнить?
Меня бесило, как упрямо он настаивает на своей версии. Знает ведь, что я не доверчивая дура, и продолжает вешать лапшу на уши.
– Откуда мне помнить? – недоуменно переспросил он. – Черт возьми, Люс! – Теперь, кажется, оскорбился уже он. – Да потому что знаю: даже если выпью все спиртное в городе до последней капли, то в постель потащу одну-единственную девчонку.
– Дай-ка угадаю… – Я сделала вид, что задумалась, стуча ногтем по виску. – Адриану Вике?
Джуд ударил кулаком по полу:
– Ты прекратишь вести себя как идиотка?
– А ты прекратишь спать со всякими шлюхами у меня за спиной?!
Удар под дых.
– Не могу прекратить то, что не начал.
– Ах, так Адриана Викс, обнаженная и свежая после душа, оказалась в твоей спальне благодаря волшебным силам?
– Ты поверишь, если я расскажу тебе, как все произошло? – проговорил парень медленно, стараясь успокоиться.
– Нет, – огрызнулась я. – Хотя рассказ наверняка будет занятным… Давай, выкладывай.
Он выдохнул, стараясь не реагировать на мои подколы.
– После ресторана я вернулся домой. Был страшно зол на себя, так как испортил тебе праздник, поэтому взял бутылку текилы, поднялся к себе и выпил.
– То есть надрался в стельку, – уточнила я.
– Люс, мы оба прекрасно знаем: чтобы надраться, мне надо куда больше одной бутылки.
Это если знать свою норму. И не в такой день. Не на пустой желудок. И не после того, как бросил свою девушку на заснеженной улице.
– Я опьянел, конечно, но спать ложился совершенно точно один. И трусы при этом были на мне.
– То есть Адриана пробралась к тебе в комнату, раздела и пошла мыться?
– Возможно.
– У меня что, на лбу написано «тупая овца»? – спросила я, глядя на Джуда.
– Люс, я никогда не считал тебя овцой, кончай нести бред! – Он сорвался на крик. – Говорю тебе, не знаю точно, что случилось в тот вечер, но клянусь могилой твоего брата: я не спал с Адрианой Вике!
