Стоя в Надином дворе, вспомнила, как здесь, у козырька подъезда меня караулил Федя. Постояв немного на месте, я направилась к проспекту. Брела вперед, не обращая внимания на шум машин и чужие голоса. Снег валил все гуще. А ведь Надя живет недалеко от того дома, куда мы заезжали с Федей… Можно дойти пешком. Я хорошо запомнила адрес.
Не знаю, сколько я простояла на одном месте у первого подъезда серой хрущевки. Я уже не чувствовала ног и проклинала себя на чем свет стоит. И все-таки Федя приехал. В снежном вихре показалась знакомая машина. Я не верила, что такое бывает, но он приехал!
Федя вышел из машины и удивленно посмотрел на меня:
– Давно не виделись, – сказал он. – Ты уже успела по мне соскучиться?
– Мы как-то п-плохо по-прощались, – дрожа от холода, ответила я. За все то время, что стояла у подъезда, из него ни разу никто не вышел. А так хотелось погреться…
– И долго ты здесь стоишь?
Судя по тому, что я практически превратилась в живой сугроб, – довольно долго.
– Ты ведь ж-ждал меня во дворе у Нади, – напомнила я.
– Я приходил в него несколько дней подряд, – улыбнулся Федя. – Думал, ты живешь в этом доме.
Я тоже слабо улыбнулась.
– Агния, а ты всегда так морочишь парням голову? – спросил Федя, снова став серьезным. – Сначала отбриваешь, а потом опять сама приходишь? Или только мне так повезло?
– Только тебе.
– Да, я счастливчик, – покачал головой Федя, доставая из кармана пуховика ключи. – Ну если тебе все это по приколу… Продолжай мучить меня дальше. Я не против.
– Недолго тебе мучиться осталось, – проворчала я, вспоминая о своем скором отъезде.
Домофон пиликнул.
– Можно с тобой? – попросила я, заглядывая Феде в глаза. – После той ночи, что мы провели вместе, ты не имеешь права мне отказать.
Федя несколько секунд смотрел на меня, о чем-то раздумывая.
– Конечно, – наконец кивнул он. – Заходи, а то простудишься.
* * *
В темном тесном коридорчике перегорела лампа. Федя несколько раз громко пощелкал выключателем, – будто лампочка не зажигалась из вредности и могла вдруг передумать. Узкий коридор был заставлен всяким хламом. Я решила пройти немного вперед и там разуться. Дернулась в сторону и, разумеется, во что-то врезалась головой. Лоб больно царапнуло.
– Ау! – завопила я. – Что здесь?
– Ш-ш, – зашипел Федя. – Куда ж ты так торопишься?
Он зажег фонарик на телефоне и, ослепив меня, посветил на лицо. Жмурясь от света, я замерла на месте. Почувствовала Федины теплые пальцы на своем подбородке…
– Ты рассекла лоб, – констатировал Федя.
Я повернула голову и в свете фонаря обнаружила на стене старые санки.
– Это я об них?
– Ага. Мои. Из детства.
– Очаровательно, – проворчала я.
И хотя по коридору гулял сквозняк, я смогла учуять едкий неприятный запах вперемешку с лекарствами. Из комнаты выглянула худая женщина с накинутой на плечи шалью.
– Федя, это ты? Там лампочка с утра перегорела, нужно поменять.
– Привет, теть Тань, – сказал Федя, разуваясь. – Поменяю.
Из приоткрытой двери в коридор проникал дневной свет, и теперь эта незнакомая тетя Таня с интересом осматривала меня с ног до головы. Расстегивая дубленку, я тоже осторожно поглядывала на нее. Это и есть любимая женщина Феди? Я пригладила мокрые от снега волосы и поздоровалась:
– Здравствуйте.
– Здравствуй, – отозвалась тетя Таня.
– Она спит? – спросил Федя, почему-то перейдя на шепот.
Я в этот момент разматывала шарф. Замерла и тоже прислушалась.
– Уже нет, – так же шепотом ответила тетя Таня. – Может, вас чаем напоить?
– Да мы тут сами. Идите домой пока. Телевизор посмотрите, отдохните.
– Да я и не устала, – улыбнулась тетя Таня. – Но домой мне надо. Кошку покормлю. Феденька, все лекарства в обед я ей уже дала.
Тетя Таня осторожно обошла нас и, обувшись, тихо вышла из квартиры.
– Ба! – выкрикнул Федя, беря меня за руку. – Я хотел тебя кое с кем познакомить…
Мы вошли в зал, и на расправленном диване я увидела маленькую сухонькую старушку.
– Бабушка, это Агния, – громко проговорил Федя, немного подтолкнув меня вперед, отчего я страшно смутилась. – А ты переживала, что не успеешь познакомиться с моей будущей женой. Вот.
– Женой? – шепотом произнесла я. Затем повернулась к старушке: – Здравствуйте…
Я замялась.
– Клавдия Михайловна, – подсказал Федя.
– Клавдия Михайловна!
– Вряд ли она тебя понимает. Еще пару недель назад с ней можно было поболтать, а сейчас совсем забываться начала. Я с ней регулярно разговариваю, но она уже ни на что особо не реагирует.
– Это Роня? – тихо спросила Клавдия Михайловна, слабо улыбнувшись. Я еле расслышала ее голос.
– Роня, – зачем-то кивнула я.
– Роня, давно тебя не видела, – продолжила улыбаться Клавдия Михайловна. – Федечка, я посплю, а вы чайку налейте… Я бы вас угостила…
– Отдыхай, отдыхай, бабуль. – Федя подошел к пожилой женщине, поцеловал ее в лоб и поправил одеяло. Мы на цыпочках вышли из комнаты и закрыли за собой дверь.
– Теперь займемся твоей раной, – сказал Федя. Я уже и забыла, что рассекла лоб о санки.
Федя провел меня на чистую кухоньку и усадил на стул. Достал из шкафчика аптечку.
Пока он, склонившись надо мной, обрабатывал рану ватным тампоном, я не сводила взгляда с его сосредоточенного лица.
– А тетя Таня – это кто? – спросила я.
– Бабушкина соседка. И по совместительству – сиделка.
– А с отцом ты из-за бабушки не общаешься? – догадалась я.
– Да. Он бросил родную мать. Уехал делать карьеру, когда она серьезно заболела.
– И сам ты уехать поэтому не можешь?
– Не могу. Как ее сейчас бросить? Родители всю жизнь были в разъездах. Она меня вырастила и воспитала. – На мгновение Федя стушевался. – Агния, иногда я боюсь своих мыслей.
– А что у тебя за мысли? – удивилась я.
– Бабушке с каждым днем все хуже. Я знаю, что это неминуемо. В одно утро я приду сюда, а ее больше нет. И пугаюсь мысли, какие эмоции испытаю при этом. Возможно, это будет облегчение. Я – страшный человек?
Я лишь поморщилась от боли. Лоб сильно жгло.
– Тяжело смотреть, как она мучается, – сказал Федя.
Некоторое время мы молчали. За окном по-прежнему шел снег. Мне не хотелось возвращаться к грустному разговору, поэтому я спросила:
