– Очень признательна, – сказала я.
– Должна будешь, – усмехнулся Федя.
А я снова некстати вспомнила Дениса. Конечно, Федя не настолько галантен, как наш «англичанин». Не зря отчим сватал мне именно Мороза. Хотя о моем благополучии при этом он беспокоился в самую последнюю очередь.
Наконец мне удалось согреться. Мы выехали из дворов и помчались по вечернему городу.
– Если что, это не займет много времени, – сказал Федя.
Не займет много времени что? Я покосилась на парня, изучая его профиль. За окном пролетали огни. Федя боковым зрением видел, как я без смущения на него пялюсь, и улыбался. Ему нравилось мое внимание. И когда Федя предложил мне поехать с ним, то с самой первой секунды знал, что я в итоге все равно соглашусь. Самоуверенный нахал.
– Надя сказала, что ты талантливый художник, – наконец произнесла я.
– Разве? – удивился Федя. – Она меня переоценивает. Все хочет, чтобы я учиться пошел и стал как мой отец.
– Почему же не поступишь? – удивилась я.
– На то есть причины, – уклончиво ответил Федя. – Я раз пробовал, у меня не получилось. А сейчас не до учебы.
– Боишься снова не поступить? – поддела я его.
– Я, Агния, ничего не боюсь.
– Так не бывает, – вздохнула я.
Сама я даже подумать боялась о том, что у меня вдруг ничего не получится. Как я вернусь домой? Представляю, как будет злорадствовать отчим. Он не раз говорил, что я ничего не стою.
– А я буду поступать этим летом, – сказала я. – Сейчас учусь на экономическом, но мне это совсем не по душе.
– Надя показывала твой портрет, – сказал Федя. – Очень недурно.
Меня тут же кинуло в жар.
– Спасибо.
– Считаешь, ради этого стоит бросить хорошую специальность? – оторвавшись от созерцания дороги, с интересом посмотрел на меня Федя.
– Считаю, что лучше потерять год, чем целую жизнь, – ответила я. – И наконец признаться себе в том, что твое сердце находится в другом месте.
– И куда ты уедешь? Москва? Питер?
– Питер. У меня там большая любовь.
– Парень? – озадачился Федя.
– Город, – рассмеялась я. – Как легко ты купился.
Вскоре мы заехали в тускло освещенный двор с нерасчищенным снегом. Остановились у подъезда одинокой серой хрущевки.
– Посиди здесь, – сказал Федя.
– А ты? – забеспокоилась я.
– Я скоро вернусь. Не бойся. Я тебя закрою, на всякий случай.
Феди не было около получаса. Он оставил включенными радио и печку. За это время я прошестерила свой закрытый Инстаграм, посмотрела страницу Вероники и Мороза. Никаких новостей. Интересно, чем они сейчас заняты? И решилась ли Роня на откровенный и честный разговор?
Прочитала еще одно смс от мамы. Переживает. Изначально я собиралась ночевать у Нади, но лишь сейчас вспомнила, что она вместе с группой уехала на пленэр на несколько дней в какую-то живописную деревеньку. Да и мама места себе не находит теперь… Нет, все-таки нужно ехать домой.
Когда я увидела, как из подъезда вышел Федя, сердце снова застучало с утроенной силой. И предательская счастливая улыбка едва не нарисовалась на моем лице, но я все-таки сдержалась и демонстративно уставилась в светящийся экран айфона.
– Куда тебе отвезти? – спросил Федя, сев за руль.
– Зачем ты туда ходил? – Я убрала телефон и задала встречный вопрос. – Почему мне нельзя было с тобой?
– Я ходил к любимой женщине, – ответил Федя. – Думаешь, ты была бы там к месту? Давай адрес.
Я надулась, но адрес назвала.
Федя присвистнул:
– Это за городом?
– Тебе дать денежку на бензин? – язвительно спросила я, все еще не простив ему другую любимую женщину. Хотя не имела никаких прав на этого парня.
– Не стоит, у меня есть деньги, – сказал Федя. – Просто удивился, что ты так далеко забралась.
До моего дома мы домчались практически молча, по дороге слушая радио. Когда въезжали в наш элитный коттеджный поселок, Федя убавил громкость и принялся оглядываться по сторонам.
– Вон мой дом, – устало указала я на возвышающееся здание за высоким забором.
– Ни фига себе ты заряженная девочка. У вас есть дворецкий? – спросил Федя.
– Ага, камердинер, – рассмеялась я.
– Мажордом, – улыбнулся Федя.
– Нет, – покачала я головой. – У нас нет дворецкого. Но есть несколько женщин из клининговой компании, которые помогают следить за домом. А еще садовник и кухарка.
– Кухарка? – удивился Федя. – Ты не умеешь готовить?
– Нет, а должна? – Я иронически подняла бровь.
– Расслабься, моя будущая жена не должна уметь готовить, – «обрадовал» Федя. – Я и сам это прекрасно умею делать.
– Рада за твою будущую жену, – проворчала я, снова пытаясь скрыть улыбку.
Мы затормозили у ворот.
– Спасибо, что подвез.
– В тот раз от тебя пахло морозной вишней, а сейчас апельсинами и шоколадом.
– Пока, Федя! – сказала я.
– Интересно, чем ты будешь пахнуть в следующий раз?
– Твоими несбывшимися надеждами, – рассмеялась я, хватаясь за ручку.
– А ведь следующий раз будет! – успел выкрикнуть Федя, пока я не захлопнула дверь.
Федя отсалютовал мне, а я в ответ отправила ему воздушный поцелуй.
Когда черная машина, мелькнув габаритными огнями, скрылись за соснами, я тяжело вздохнула и направилась к дому.
Роня
Несмотря на сильный ветер и мокрый снег, который время от времени летел с неба, рядом с Денисом мне было совсем не холодно. Мы, болтая обо всем на свете, снова прогулялись по парку, а затем побрели по многолюдному бульвару. Иногда я выпадала из беседы, думая о том, как найти подходящий момент для своей горькой правды. Той, которая лучше сладкой лжи. И каждый из моментов казался мне неподходящим. Не говорить ведь об этом сейчас, когда Денис взял мою руку и наши замерзшие пальцы переплелись. Или вот… Сейчас… Когда Денис сказал, что я напоминаю ему августовское золотое солнце, которое распространяет тепло на все вокруг. Мне тоже рядом с Денисом тепло. И если я расскажу правду, то для меня все закончится. Резко. Я уверена, что, узнав об обмане, Денис тут же выпустит мою ладонь…
Мокрый снег летел и летел с потемневшего неба. Ярко сверкали огоньками украшенные голые ветки деревьев, высаженных вдоль бульвара. От волнения мне даже стало трудно дышать. В глазах все поплыло, огоньки замельтешили, как в калейдоскопе. И все-таки я набрала побольше морозного воздуха в легкие и… Денис вдруг сказал:
