Я испугалась, что Леманн вот-вот развернется и уйдет в неизвестном направлении. Но куда? В таком состоянии! И хотя Агния стояла с выражением лица, будто ничего не случилось, я сама все видела собственными глазами.
– Агния, все в порядке? – спросила я.
Вместо ответа Леманн неожиданно разрыдалась. Громко, не обращая внимания на откуда-то взявшихся прохожих. Она плакала навзрыд и не могла остановиться. Я растерянно поставила тяжелый пакет на подтаявший снег и крепко обняла ее. Ничего себе! Наша Снежная королева и такое умеет? Агния, продолжая рыдать, обняла меня в ответ. Так мы простояли несколько минут. Все это время Агния плакала, уткнувшись в мое плечо. Наконец оторвалась от меня и, по-детски шмыгнув носом и вытерев слезы кулаками, отчего на них появились черные разводы от туши, произнесла:
– Извини. Нахлынуло что-то. Давно не плакала.
– Если плачется, плачь, – сказала я. – Не держи… Так легче… Я часто… Это очень помогает…
Я так смутилась и разволновалась, что не могла закончить ни одно из предложений. Агния закивала и снова смахнула навернувшиеся слезы.
Я подняла с земли пакет, крякнув от тяжести, и твердо сказала:
– Идем к нам. Там бабушка свои фирменные голубцы делает. Только у нас сметана закончилась, поэтому она меня в магазин отправила. Ну и так чего докупить, по мелочи.
Агния уставилась на мой тяжеленный пакет, и рассмеялась сквозь слезы:
– По мелочи, значит? Давай я тебе помогу! – И чуть тише добавила: – Спасибо за приглашение.
Вдвоем держа один пакет, мы поплелись к моему дому. Бабушка, открыв нам, кажется, ничуть не удивилась Агнии, хотя наши занятия давно закончились. Видимо, тот факт, что я беру чужие вещи, повлиял. Ба наверняка решила, что мы с Агнией так сдружились, что теперь меняемся шмотками.
– Как вы вовремя! – довольно проговорила бабушка. – А у меня уже почти все готово. Сметанки только не хватает. Проходите, мойте руки.
Мы поставили пакет на пол. Малыш тут же уткнулся в него рыжей мордой, изучая содержимое.
Агния, опустив голову, первой прошла в ванную. Я, отогнав кота, помогла бабушке донести пакет до кухни и тоже отправилась мыть руки.
Леманн к этому времени уже смывала с лица растекшуюся тушь. Быстро взглянула на свое отражение, шмыгнула распухшим от слез носом, внимательно осмотрела скулу. А меня вдруг как ледяной водой окатило. А что, если отчим поднимает на Агнию руку? Какой кошмар!
– Выгляжу ужасно, – вздохнула Агния. – Это я так по улице шла? Как енот.
Я в ответ лишь растерянно пожала плечами. Мне хотелось перевести тему.
– Ты любишь голубцы? – спросила я.
И тут же вспомнила, что про бабушкины голубцы вела беседу и на первом свидании с Денисом. Вот уж универсальная тема для разговора.
– Давно не ела, если честно, – сказала Агния. – Только в детстве. Бабушка по папиной линии готовила.
– А сейчас вы не общаетесь с бабушкой? – осторожно спросила я.
– Она живет в Питере. Мой папа оттуда. Они с мамой познакомились, когда его по работе сюда перевели, – внезапно разоткровенничалась Агния. Возможно, это слезы выбили ее из колеи. – Мои родители развелись, когда мне было пять лет. С тех пор я бабушку не видела, хотя до этого мы к ней на каждые праздники ездили. Странно, но я все это так хорошо запомнила… И бабушку тоже. Но она до сих пор присылает мне открытки на Новый год. По почте. Писем не пишет, но один раз связала носки.
– Понятно, – вздохнула я.
Когда мы вытирали руки полотенцем, в ванную заглянула бабушка:
– Ну где вы? Болтушки. Я уже на стол накрыла.
Помимо голубцов бабушка, как обычно, заставила весь стол:
– Вот еще грибочки, огурчики и квашеная капустка…
В последнее время бабушка больше не играла в покер. Прошла ее любовь к карточной игре. Она даже с какой-то старой подругой рассорилась, потому что та жульничает. «Лучше к пасьянсам вернусь, спокойнее», – сказала бабушка.
Агния ела плохо, и бабуля только удрученно качала головой.
– Что ж ты совсем без аппетита? Худенькая такая. Может, невкусно? Соли добавить?
– Ба, – сказала я, – у Агнии стресс.
Леманн слабо улыбнулась и все-таки принялась за голубец.
– Сметанки добавь, – посоветовала бабушка. А затем вздохнула: – Агния – какое же красивое имя! А как тебя дома называют?
Агния растерянно пожала плечами.
– Так и называют.
– Ну… а ласково?
Агния совсем смутилась.
– Бабушка обожает всем ласковые прозвища раздавать, – поспешила объяснить я. – Думаешь, откуда «Роня» взялась? А Адамову бабушка Юсей иногда называет.
– А ты у нас будешь Агушей, – сказала бабушка, улыбнувшись. – Агуша – это же так трогательно. И очень тебе подходит.
– У вас очень вкусные голубцы, – сказала Агния. В ее голосе снова задрожали слезы.
Тогда мы с бабушкой озабоченно переглянулись, одновременно вскочили со своих мест и, подойдя к Леманн, обняли ее с двух сторон.
* * *
После обеда мы с Агнией отправились в мою комнату.
Теперь Леманн вела себя так же неуверенно, как когда-то я в ее доме. Будто впервые побывала у нас в гостях. Осторожно присела на край кровати и смущенно опустила голову.
– Я ведь тебя не поблагодарила, – произнесла Агния.
– Почему нет? – удивилась я. – Ты сказала: спасибо за приглашение.
– Нет, – покачала головой Агния. – Спасибо тебе за то, что спасла меня.
– А-а, ты про это. Да не за что, – почему-то страшно смутилась я.
– Нет, правда. Он был не в себе. Впервые так сильно психанул, я даже от него не ожидала, – продолжила Агния. – Не думала, что он способен на такое.
– Кажется, тебе не очень приятно об этом говорить.
– Если честно, мне впервые в жизни, наоборот, хочется выговориться, – призналась Агния, подняв голову и посмотрев мне прямо в глаза. – Но я не знаю, имею ли право грузить тебя всем этим.
Тогда я уселась рядом с Агнией и обняла декоративную подушку.
– Я готова тебя выслушать.
Агния на мгновение замялась, но все же начала:
– Я ведь даже будучи ребенком понимала, что отчим маме изменяет. Мы не очень много с ним времени вместе проводили, но несколько раз я замечала, что от него пахнет чужими духами. Не мамиными. Моя мама всю жизнь пользуется одним парфюмом, в отличие от меня. Ты же помнишь, сколько флаконов на моем столике?
Я, вспомнив запах смородиновых леденцов, кивнула.
– Помню.
– Мне нравится ароматы коллекционировать и быть непостоянной. А мама не такая. Она если что-то выберет сама, то это на всю жизнь. Думала, так будет с папой, но он влюбился в другую женщину. Мама так болезненно переживала все это. Для нее развод равен концу света. Но я не понимаю, как она все эти годы живет вот так. С чужим запахом женских духов в своей постели.
