Я слишком устал. Съехал с дороги и остановился в поле, на котором ничего не росло. Голые безжизненные плеши попадаются все чаще. Словно метастазы расползаются по телу. Такое впечатление, что наступает конец плодородию и природа не хочет возвращать себе даже то, что теперь можно взять без боя. Наверное, не у меня одного порой бывают приступы отвращения к жизни.
Безлунная ночь. Вдали чернеет иззубренный край отступившего леса. Мальчишку укачало, и он проспал последние несколько часов. Я не стал его будить. Поел немного и тоже заснул в машине.
Когда проснулся, его рядом не было. До оружия он добраться не мог — об этом я позаботился заранее, — но следовало учитывать, что у парня чужая Тень. И неизвестно, какое влияние она на него оказывает.
Я выбрался из душного салона в ночную свежесть. Помочился и отправился на поиски, подсвечивая себе зажигалкой. Обнаружил сопляка шагах в двадцати от машины. Он стоял, задрав голову. Смотрел на звезды. Очки он снял и держал их в руке. Я поборол в себе искушение забрать у него подарок Матери Ночи. Мне хватило и одной короткой перестрелки с телохранителем.
Погасил зажигалку и постоял с ним рядом. Его глаза сияли отраженным звездным светом. Я пытался понять, каково это: впервые увидеть в бездне огни вечности вместо полога над кроватью, украшенного фальшивыми золотыми блестками. Вспоминал, а что же было со мной. И не мог вспомнить, как впервые вышел из темноты. Вряд ли я сделал это сам. Кто-то меня вывел. Но кто? Хоть убей, не помню.
Вернулся к машине, открыл банку консервов, протянул мальчишке. К этому моменту он уже снова нацепил очки, и его физиономия сделалась, мать ее, кротовьей. Пауза показалась мне раздражающе долгой. Наконец он взял банку из моих рук и стал жадно глотать, почти не пережевывая. Первый контакт состоялся. Все-таки не мешало бы узнать его имя, если оно есть.
Ночь выдалась холодная, ветер пробирал до костей. А мальчишка все еще был в одной пижаме. Дрожал, но жалоб от него я бы точно не дождался — не то воспитание. Да, мрачненькое детство… Если бы не голая земля вокруг, наверное, стоило бы развести костер. Я и сам давно не грелся возле огня. На таком расстоянии от города это почти на сто процентов безопасно. Ладно, в другой раз.
До утра мы закрылись в машине, и я включил обогрев. Вскоре привык к духоте и паршивому запаху. В тепле меня разморило. Когда проснулся, уже рассвело. Парень смотрел на восходящее солнце. Надеюсь, Тень убережет его глаза. Я сходил по нужде. Он воспринял это как команду к действию и присоединился. Земля была влажной от росы и блестела, будто обледенелая. Мы добавили в нее еще немного влаги.
* * *
Пустошь осталась позади, и теперь по обе стороны дороги тянулся молодой лес. Зелень шептала: еще поборемся. Промелькнул облезлый щит на согнутом ржавом столбе, но идеограммы были различимы. Обычный комплект — заправка, магазин, кафе. Я действовал по отработанной схеме. Метров за двести до объекта выключил двигатель, шагов за сто остановил машину. Приказал парню: «Жди здесь», — и отправился на разведку.
В подавляющем большинстве случаев подобные предосторожности оказывались излишними. Но изредка я нарывался на семейку кротов, невесть как выживших за пределами города. И эти выжившие не могли смириться с тем, что кроме них выжил какой-то зрячий, да еще имел наглость ездить по дорогам. Меня выдавал шум автомобиля, который при спокойной погоде они слышат на гораздо большем расстоянии, чем две сотни метров. Я не рассчитывал застать их врасплох, но до сих пор с толком использовал свое единственное преимущество.
Захожу со стороны леса. Первым делом заглядываю в сортир — верный признак обитаемости жилища. Все чисто — в смысле отсутствия свежего дерьма. В любом другом смысле место выглядит крайне заброшенным. Почти как обитель Матери Ночи.
Миную пустые вольеры. Нет, не совсем пустые — в одном, запертом на засов, лежит куча костей, из которых при желании можно составить собачий скелет. Пес, должно быть, подох голодной смертью.
Осматриваю люки зарытых в землю цистерн. Без свежих царапин. Открываю. Сухо, как в Сахаре. Горючим и не пахнет. Похоже, последняя капля испарилась из этих емкостей десяток лет назад. Зато в колодце на заднем дворе есть вода. Пить не рискнул бы, но если парень согласится помыться… Надо искупать его, даже если будет против. Нюх у меня не казенный, сколько можно издеваться.
Проникаю в помещение кафе через незапертую заднюю дверь. Почти сразу же натыкаюсь на человеческий скелет, у которого не хватает одной руки. Судя по одежде, обуви и длинным волосам, это была женщина. Рядом валяются мобильный телефон и раскрытая книга, набранная обычным шрифтом, без всяких Брайлей. Спи спокойно, сестричка…
Кухня. Ножей не осталось. На всякий случай открываю холодильник. То, что внутри, даже не смердит. Подвожу промежуточный итог: жратвы здесь нет, пить нечего, подходящих тряпок пока не обнаружено. Не переодевать же парня в женскую одежду, да еще снятую с трупа.
Заглядываю в подвал. Ни одной завалящей банки. Не иначе, мои предшественники постарались. Выгребли все подчистую. Газовая плита не зажглась — похоже, баллон пуст. Придется разводить костер, чтобы согреть воду, да и самим потом согреться, если останемся на ночлег.
Кафетерий разгромлен в результате давней заварушки. В стенах отверстия от пуль, повсюду осколки разбитых стекол и зеркал, столики перевернуты. Еще два скелета на полу. У одного проломлен череп. И тут же лежит топор.
Подбираю солонки — в некоторых сохранилось по щепотке. Ну, спасибо, хоть какая-то польза. Остатки соли ссыпаю в свой особый пакетик для специй и прячу в карман. Проверено не раз (к моему сожалению): с солью или перцем можно съесть такое, чего ни за что не станешь есть без приправы, даже если сильно проголодался.
Напоследок захожу в магазин. Подумав, выкатываю наружу пару колес для «ауди», прихватываю насос и кое-что из инструмента. В дальнем закутке поджидает приятный сюрприз: стеллаж с одеждой и прочим барахлишком вроде перчаток, очков и ремней. Отлично, мне давно пора обновить гардероб, и кое-что наверняка подойдет для парня.
Ну, все. Пора возвращаться. Чтобы не терять времени даром, складываю поблизости от колодца костер из сухих веток и обломков стульев. Тут и топор пригодился. Когда огонь разгорается, отправляюсь к машине.
Издалека показываю парню сложенный из пальцев знак «ОК». Спохватываюсь: вряд ли поймет. Но сдается мне, что он улыбнулся в ответ. А может, принимаю желаемое за действительное, и на самом деле сопляк никак не отреагировал. Сидит себе, спрятал глаза за Тенью, вспоминает ласковую бабушку и уютный подвал… Ладно, сам откроется, когда надоест играть в прятки.
* * *
Я притащил его в магазин, подвел к стеллажу с тряпками и не без торжества сказал: «Выбирай». Появилось чувство, что впервые в жизни делаю кому-то подарок, хотя барахло не мое и добыть его мне ничего не стоило.
Сначала он не обратил внимания на одежду. Он уставился на солнцезащитные очки. Наверное, мне, дураку, стоило выбросить их заранее, но теперь уже было поздно. Он разглядывал темные стекляшки, как завороженный.
