- Ох, Кел... Сейчас, я сейчас.
- Да, малышка, пожалуйста, давай, - подзадорил он меня.
Я оттолкнулась от пола, развернула кресло так, что ему пришлось довольствоваться прекрасным видом спинки и моими задранными кверху ногами. Волшебный оргазм окатил меня горячей волной. Я хватала воздух ртом, задыхаясь от удовольствия и смеха одновременно. Прохохотавшись вдоволь я повернулась обратно к монитору. Соединение было прервано.
Келлан
Вот маленькая стерва. Ржет надо мной! Аж ноги трясутся, как ей весело. Я зло ткнул мышкой, прерывая звонок. Черта с два я позволю ей увидеть свое бешенство.
Я помчался в ванную, мечтая избавиться от ноющего напряжения в яйцах. Но злость накатывала на меня удушающей волной при одной только мысли о мастурбации. При этом я так здорово ловил удовольствие, глядя, как Дана ласкает себя. Нет, это немыслимо. Она так глубоко пустила корни в моей голове, что даже подрочить не могу спокойно. Черт-черт-черт. Я шатался по комнате, выдирая волосы. Не могу. Мне нужна разрядка. Мне нужна Дана.
Она хотела видеть меня, а это проблема. С детства ненавижу свое тело. Я был немного пухлым в школе, и тот же долговязый Мэйсон вечно меня стебал за это. Сейчас вроде все наоборот. Склонность к полноте превратилась в положительную динамику по набору массы, и я хорошо пахал в зале, чтобы режиссеры не придирались к отсутствию кубиков и бицепса. Бредово, учитывая, что весь мир видел меня в разной степени оголённости, но с Даной почему-то это стало проблемой.
Словно она меня попросила не член показать, а вывернуть душу наизнанку. Так уже было однажды. В Италии.
Вообще, все наши сексуальные игры постоянно выходили за грань физики, затрагивая нечто тайное, глубокое, то, что мы прятали ото всех.
Потому и в голове у меня сейчас был полный бардак. Дана сто раз меня видела, в чем мать родила, но сейчас с этими играми по скайпу я совсем растерялся. Никогда такого не делал, хотя сам подбил Дану. Мне хотелось только смотреть. Эгоистично и тупо.
Какого хрена ей непременно нужно видеть меня. Я плюхнулся обратно в кресло перед ноутом. Глупая обида за облом утихала, оставляя лишь острую неудовлетворённость и холодную пустоту.
Пожалуй, если сейчас пойду на принцип, то не смогу даже сам себя удовлетворить, и утром у меня посинеют яйца и отвалится член.
«Твое лицо. Твое тело... Ты произведение искусства, Кел. Верх эротизма», - вспомнил я слова Даны.
Может действительно она получает удовольствие не меньше моего, когда смотрит. В конце концов, это действительно нечестно, играть в одни ворота. Брать, ничего не давая в ответ. Вот дерьмо. Она конкретно поломала все мои принципы, просто обломав. Что за девчонка! Какого дьявола я так крепко встрял. Боже, стояк просто убивает. Ааа, плевать.
Я опять вызвал ее видеозвонком. Она приняла почти мгновенно.
Твою мать.
Дана вальяжно развалилась в кресле. Ох, уж это ее кресло. Красная кожа, мягкие подлокотники. И она... Еле прикрытая шелковым коротким халатиком, с бокалом шампанского в руке.
- Неужели мой облом стоит отмечания шампанским? – прорычал я, чувствуя, что злость снова колотится в висках вперемешку с перевозбуждением в паху.
- Не стоит, дорогой. Есть повод поприличней, – пропела она, облизнув губы. - Вы, кажется, сговорились игнорировать мое назначение. У Дита депрессия, у Джу трах, у тебя облом. Конечно, вам не до моих карьерных успехов.
Мне стало стыдно.
- Прости, малыш. Я так рад за тебя. Правда, рад. Ты умничка.
Я не знал, что сказать, какие подобрать слова. Но по животу растеклась какая-то странная теплота и гордость. Она еще всем покажет, как надо любить искусство.
Дана как-то странно на меня смотрела.
- Текстик так себе, но интонации убедительные, – поставила она диагноз.
Я сидел и улыбался ей, как дурак. Моя девочка будет успешной – это аксиома.
Стоп.
Моя девочка?
Ох, чтоб меня!
- Упс, – Дана облилась шампанским, поставила бокал.
Нет, она не взяла полотенце или салфетку. Эта дразнилка стала распределять влагу по шее и груди, поглаживая себя ладонью.
Я сопел и пыхтел, как паровоз, чувствуя, что мой котел скоро просто разорвет от накала.
- Дана, клянусь, я приеду и возьму тебя в этом чертовом кресле, - пригрозил я.
- Заказывай, билет, сладкий, - промурлыкала она.
- Детка, мне нужно видеть все, пожалуйста. Мне действительно нужно, - клянчил я, как маленький капризуля.
- Мне тоже нужно, Кел. Я не собираюсь тонуть в разврате одна. И вообще, - проговорила она, - все равно сейчас не получится. Нужен перекур.
- Перекур? – я схватился за это слово, - Ах, перекур!
Вспомнив, что она имеет странную слабость к моему курящему виду, я стащил с себя майку и штаны, уселся обратно в кресло, схватил со стола сигареты, закурил. Дана распахнула глаза, бесстыдно глазела на мой стояк, который под ее взглядом стал еще крепче.
- Соммерс, это нечестно, - пропищала она, облизнув губки.
- Да что ты? – я глубоко затянулся, выпустил половину дыма через нос. - Руки на стол, мисс Брайс. Мы курим.
- Курим, - эхом отозвалась Дана, одернув руки от линии бикини.
- Если мы будем играть вдвоем, то по моим правилам, детка, - обрезал я.
Черт, опять этот долбаный диктатор проснулся во мне.
- Кеееел, - протянула Дана, - Погладь его, пожалуйста, имей совесть, он же мерзнет, страдает.
Я затушил сигарету и аккуратно обхватил член ладонью, положив большой палец на головку.
- Дана, руки! – рыкнул я, увидев, что она опять потянулась вниз. - Ты не притронешься к себе, пока я не разрешу.
- Келлан, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, - умоляла она.
- Опусти спинку и откинься, - скомандовал я. - Руки наверх – за голову.
Она захныкала, начала снимать халатик.
- Нет! Оставь его, он не мешает, просто распахни и откинься.
Я сжимал член в ладони, поглаживая пальцем головку, наблюдая, как она вытягивается.
- Малышка, ты такая красивая.
- Ты тоже, Кел. Ты потрясающий.
Я тряхнул головой, прогоняя сумасшедшее желание, дернуть рукой сильнее. Нет, нет, рано. Нужно немного потерпеть, потянуть.
- Ох, детка, где ты хочешь мои руки? Покажи мне.
- Здесь, сначала здесь, - она сжала соски пальчиками, покручивая их.
Ууу. Черт, держаться! Ей должно быть так же хорошо.
- Нет, Дана, здесь должен быть мой рот.
Мы синхронно простонали.
