Никуда ты не сбежишь.
Никуда я тебя не отпущу.
Она дернулась два раза и замерла в моих руках.
Глаза опустила.
Ну да, красивый ковер. Но я-то лучше.
— Софи.
Я, наверно, слишком грубо начал, напугал ее, расстроил.
— Посмотри на меня.
Она помотала головой. Я аккуратно, но настойчиво приподнял пальцами ее лицо за подбородок.
Плачет…
Ну что за хрень!
Вся моя решимость, словно салфетка намокла от ее слез и стала какой-то непонятной размазанной субстанцией.
— Малыш, не надо плакать, — прошептал я, вытирая пальцами мокрые щеки, — Скажи, ты хочешь ребенка?
Она кивнула.
— Но я не хочу тебя заставлять… — тихо проговорила Софи, снова пряча глаза.
— А меня ты хочешь?
Ой, какой я наглый. Все яйца в одну корзину. Или пан — или пропал.
— Ты знаешь… — тихий шепот.
Догадываюсь, но мне очень нужно это услышать.
— Ничего я не знаю, Софи. Скажи.
— Да, — глаза прожгли меня так смело и горячо.
— Это все, что меня останавливало.
Я накрыл дрожащие губы своими, утопая в аромате ее кожи и запахе дождя.
Кажется, я забыл обо всем, как только прикоснулся к прохладным губам, дрожащим, взволнованным. Кажется, Софи не ожидала этого, почти не отвечала мне. Я запустил ладонь в ее влажные волосы, мягко поглаживая затылок. Софи охнула, подняла руки. Я дернулся, как только ее ледяные пальцы коснулись моего лица. Идиот, сам заставил ее идти пешком, не предложил ни чая, ни кофе… С места в карьер. Решил самовыразиться на почве ее материнского инстинкта.
Какой секс, какие дети? Такими темпами Софи скорее схватит воспаление легких.
— Пошли.
Я потащил ее в ванную, стаскивая по дороге мокрую куртку. Зубы выбивали барабанную дробь.
Душ, горячий душ.
Я вывернул краны в кабинке, подбирая подходящую температуру. Софи стояла, как истукан, дрожа и таращась на меня.
— Подними руки! — безапелляционным тоном потребовал я, чтобы вывести ее из ступора.
За какие-то полчаса она по моей милости промокла, замерзла, расплакалась и, кажется, возбудилась. Молодец, Мэйсон. Сработал по программе-максимум.
Мокрая блузка полетела на пол. Я еще раз потрогал воду. За спиной раздался тихий смех.
— Как маленькая, ей богу, — пожурил я её, задерживая взгляд на атласном бюстгальтере.
Я принялся шарить руками по спине Софи, пытаясь найти застежку, а сам пялился на ее грудь.
— Спереди, тупица, — выдохнула она.
Софи нащупала пальчиками пуговицу у меня на джинсах, потянула вниз молнию. Холодные ладошки нырнули под боксеры сзади. Она крепко сжала мой зад, потянула вниз одежду.
Я забыл спросить, что спереди, и с какой радости меня обозвали тупицей.
— Застежка спереди, Крис.
Софи сама щелкнула замком, отбросив лифчик. Наверно, я обезумел, потому что ткань на ее брюках разошлась с характерным треском. Или это были трусики? Не важно. Главное, что она уже голая, тянет меня в кабинку.
Я покорно залез под горячую воду, притянул ее к себе, прижимаясь каждой клеточкой. Нагнулся, чтобы поцеловать Софи, и она яростно, встретила мои губы на полпути. Кончик языка настойчиво просился в мой рот. Я впустил ее внутрь, на миг теряя голову.
А зачем мы вообще в душе?
Ах, да греемся.
Я, кажется, уже задымился.
Мои ладони скользили по её плечам, спине, ягодицам, растирая и лаская одновременно.
— Согрелась? — спросил я тихо, отрываясь от ее рта.
— Заледенела… местами.
Лукавая усмешка тронула губы, но она тут же прижала их к моей шее, обжигая горячими поцелуями-укусами. Ладони ласкали мое тело. Кажется, она была везде одновременно. Мозги отключились, осталось лишь необратимое стремление доставить ей удовольствие, довести до той же точки кипения, где нахожусь я.
Аккуратно прижав Софи к стенке кабины, стал медленно склоняться, покрывая поцелуями все, что попадалось мнена пути.
Мягкая шейка, горло, плечи.
Я невольно отстранился и залюбовался: тонкие струйки воды падали на ее грудь, стекая ручейками. Я обнял ладонями мягкие округлости, поглаживая сосочки большими пальцами, пока они не превратились в твердые дерзкие бусинки. Они словно молили о поцелуях. Повинуясь их безмолвному, но страстному призыву, мои губы сомкнулись вокруг одного соска, затем скользнули к другому. Софи застонала и я почувствовал, как ее ладошка пробирается вниз к моему члену. Я схватил ее за запястье, забрасывая шаловливую руку себе на шею.
— Сегодня буду хулиганить я.
— Да ты не умеешь, — дразнится.
Ну-ну.
Я раздвинул коленом ее ноги. Пальцы ощутили влажную, горячую плоть.
Она уже готова, но мне мало.
Я легонько коснулся клитора — стон.
Слегка надавил — крик.
Пальцы скользнули ниже, утопая в бархатистой глубине. Софи сжала мои плечи, подалась вперед. Я опустил глаза вниз, любуясь, как она насаживает себя на мои пальцы, отрываясь только чтобы лизнуть ее губы. И опять мне этого было мало. Хочу попробовать ее везде, поставить губами метки на каждой клеточке.
Я опустился на колени, раскрывая свободной рукой мягкие складки.
— Кри-и-ис, — протянула она, когда губы прильнули к твердому возбужденному бугорку.
Я втянул его в рот. Раз, другой. Поднял глаза и увидел, что Софи упирается ладонями в стенки душевой. Голова запрокинута, рот приоткрыт, но звука нет. Кажется, я все делаю правильно.
Продолжая вводить в нее пальцы до самого конца, я начал рисовать круги языком вокруг клитора. Софи заскулила, и я опять стал посасывать, оттягивая ее оргазм.
— Крис, — она схватила меня за волосы, — Пожалуйста…
— Еще чуть-чуть, малыш, — прохрипел я, отрываясь и снова жаля ее языком.
— Я это так не оставлю, — пригрозила она между стонами.
— Прибавь еще вот это, — я облизал пальцы и прижал их к клитору, а языком скользнул внутрь. Двигаясь синхронно, я изводил ее беспощадно, впитывая самый сладостный вкус на свете.
Софи уже почти рыдала.
Я слышал, как ее ладони со скипом скользят по стенкам душевой. Звонкий крик, судороги. Языком ощутил сокращения. Бугорок под пальцами пульсировал. Я дождался, когда ее плоть утихнет, отстранился.
Софи мягко осела на пол, но при этом все еще сжимала мою ладонь между бедер. Она открыла глаза и встретилась с моим дерзким прямым взглядом. Я облизал губы и торжествующе улыбнулся во все зубы.
