— Черт, — повторил я невольно.
Промолчать не мог. Неужели, я внутри? Неужели прижимаю ее к себе, чувствую каждой клеточкой горячую бархатную кожу?
Ее ладони заскользили по моему лицу. Губы подарили сладкий поцелуй.
Интересно, а мне уже можно ее трогать?
Она не против, значит мне можно все.
Что это? Сорочка. Она так и осталась болтаться у нее на талии шелковым обручем.
Я подцепил ее пальцами и потянул вверх. Софи подняла руки, помогая мне. Наконец я вижу ее. Губы сомкнулись вокруг соска. Он все еще хранил аромат коньяка. У меня закружилась голова.
Софи немного приподнялась и опустилась.
Мой стон, ее вздох.
Я сжал ее ягодицы, помогая подняться выше и плавно опуститься. Она вцепилась в мои плечи и начала раскачиваться сильнее, быстрее. Опускаясь, Софи то срывала с моих губ поцелуй, то касалась языком шеи, то кусала плечи.
Я чувствовал, что она уже близко и отпустил свое желание в свободное плавание. Софи немного отстранилась, замедлилась, и я накрыл ладонями ее грудь, любуясь самой восхитительной наездницей на свете. Она еще смаковала последние вспышки оргазма, сжимая мня внутри, двигаясь неспешно, когда я догнал ее.
Софи прижалась щекой к моей макушке, ее пальцы запутались в моих волосах.
Я аккуратно уложил ее на диван, смахивая волосы с лица, покрывая поцелуями алые щеки. Губами ощутил, что она улыбается.
Ну что смешного в сексе? А?
— Я дал повод для веселья?
Она начала хихикать в голос. У меня веселящая сперма?
— Нет-нет, все нормально, — ответила засранка, а сама продолжала посмеиваться
— Нормально? Нужно говорить, вы неподражаемы, Кристофер Мэйсон, — ввернул я.
— Угу, а еще чего? — убью на фик. Задушу… поцелуями.
— Еще можно добавлять: мой повелитель.
Софи расхохоталась.
Ну все.
Разозлился.
Я сгреб ее в охапку и потащил в спальню.
— Кажется, я предупреждал, что меня лучше не злить.
Толкнув ногой дверь, я ввалился в спальню и бросил хохочущее, брыкающееся тело на кровать.
— Ты себя в зеркало видел, агрессор? — она продолжала заливаться смехом.
Я повернулся к зеркальному шкафу и хмыкнул — видок обескураживающий. Волосы растрепанные, глаза шальные, рубашка помятая, штаны спущены.
Отлично! Я — бесштанный агрессор.
Софи перестала смеяться, только улыбалась, глядя, как я снимаю рубашку, ботинки, и наконец, избавляюсь от штанов.
— А так страшно?
Одним прыжком метнулся в кровать, нависая над ней. Она запищала и вывернулась, но я поймал ее за ногу, придавил к кровати своим весом.
— Проси прощенья, — потребовал я, слегка приподнявшись.
— За что, интересно?
— За насмешки, — пояснил я, переворачивая ее лицом к себе.
— А что над Мэйсоном никто никогда не смеялся?
Мне не понравился этот тон. Я поймал ее руки и завел за голову.
— Я требую извинений за надругательство над моим эго.
Софи слишком дерзко смотрела мне в глаза. Я понял, что все ее извинения выйдут мне боком.
— И в каком виде в конец обнаглевший монсеньор желает принять извинения?
Она выдохнула эти слова прямо мне в губы.
— На колени, неблагодарная, — ответил я.
Софи не спешила принять заявленную позицию. Она провела пальцами по моей шее, спустилась ниже по груди, к животу и южнее. Крепко обхватила член и слегка сжала.
— Смотрю, ты готов к… хмм… моему коленопреклонению.
Я моментально пришел в полную боевую готовность. Софи повернулась спиной, растянулась на кровати лицом вниз, а потом начала медленно подниматься, сгибая ноги в коленях, задирая аппетитную попу.
— Можно уже молить о прощении или ты все-таки меня слегка накажешь?
Кажется, я зарычал, прежде чем наброситься на нее.
Внутри все кипело, не было сил сдержаться.
Я вошел в нее сразу, резко, получив в ответ стон одобрения.
Моя ладонь утонула в ее волосах. Я слегка сжал шелковистые пряди в руке, заставляя ее повернуть голову и утонуть в моем поцелуе. Я сдерживал свои инстинкты, не желая причинять ей больше ни капли боли. Мои движения стали аккуратными, медленными. Я не отрывался от сладких губ, ловя ее стоны у себя в горле. Вдруг она прикусила меня за губу чуть сильнее. Я дернулся, уставился на нее непонимающим взглядом.
— Паршивый из тебя инквизитор, — она сощурила глаза, шевельнула бедрами и резко подалась назад, опять вбирая меня целиком, — Я ни капли не раскаиваюсь.
Ах, вот так?
Я звонким шлепком припечатал ладонь к провинившейся заднице и крепко сжал ее бедра, разрешая себе не сдерживаться в желаниях. Резкими толчками я извлекал из ее рта стоны. Она вскрикивала, когда моя ладонь прижигала ее попку.
— Так?
Я намотал ее волосы на кулак, немного дернул, заставляя запрокинуть голову.
— Еще.
— Ну держись.
Перевернув Софи на спину, я прижал её колени к груди и, глядя ей в глаза, я медленно отстранился, так же медленно погрузился вновь. И снова взял тот же бешеный темп.
Она то царапала ногтями мою спину, то сжимала в кулаках волосы. Металась по кровати, лупила ладонями по матрасу, но в конце опять вцепилась мне в плечи, сжав их до боли.
— Крис, — вскрикнула Софи, запрокидывая голову назад.
— Знаю, малыш…
Я собирался сказать это тихо, но изо рта вырвалось рычание. Я впился в нее поцелуем, заражаясь ее оргазменной дрожью, разделяя в унисон удовольствие.
Наши губы постепенно расслаблялись. Движения рук пропитались нежностью. Софи открыла глаза, и я понял, что больше никуда ее не отпущу.
Я бы всю жизнь лежал на ней вот так, продлевая экстаз, целуя, но вспотевшее тело требовало немного гигиены.
Я слегка отстранился, она удивленно распахнула глаза.
— Пойдем в душ, — предложил я.
— Конечно, — она кивнула на дверь в углу, — Иди, я сейчас.
Я так и не дождался ее.
Неужели уснула?
Нет.
Софи так и лежала на кровати, лишь прикрылась простыней, смотрела в одну точку. Кажется, ее мысли были где-то далеко.
— Малыш, все в порядке? — просил я, садясь на краешек кровати.
— Да, — ответила она каким-то отрешенным тоном, — Знаешь, тебе пора.
— Пора?
