Я отклонился, но она, как снайпер, четко прицелилась в мой рот своими губами и спустила курок. Черта с два, Джен. Мои губы были, словно каменные. Когда же ей надоест эта игра в одну калитку.
Я аккуратно снял с себя её руки. Из долгого ожидания окончания поцелуя меня вывел скрежет тормозов, яркий свет фар и сигнал клаксона. Я видел через лобовое стекло своей машины, как Ники давила на руль, извлекая душераздирающие звуки. Глаза Софи.
Черт, нет.
Глава 18. Прости
Соня
Я как зомби сидела и пялилась, не моргая. У меня приоткрылся рот и, кажется, даже капала слюна, как у бешеной собаки.
Пристрелите меня!
Вколите яду!
Хочу уснуть и не просыпаться.
Он целует ее, он привез ее, он приехал.
Мысли всплывали в неправильной последовательности. Глаза заволокло туманом. Хорошо, так почти не видно.
Но мозг с заботой палача дорисовывал то, что уже запомнил. Из шока меня вывели хлопки дверей.
Ники, а за ней и Виктория, были вменяемы и, кажется, в бешенстве. Я решила не досматривать эту семейную драму и надавила на газ. Благо мотор не успела заглушить. Выкручивая руль, я развернула машину на сто восемьдесят градусов и вдавила педаль акселератора в пол.
Но за мгновение до этого сова хлопнула дверца и в салон почти на ходу влетел Крис. Я не смотрела на него. Но и не глядя, знала, что это именно он.
Тормоз.
— Вылезай, — велела я спокойно, даже слишком спокойно.
— Софи, послушай… — этот голос.
Не желаю слушать!
— Вылезай! — гаркнула я, отпуская нервы в свободное плавание, — Быстро!
— Это моя машина, между прочим.
Он так напряжение решил снять? Не лучшая идея. Меня поглотила ярость, кончики пальцев чесались, сжимая руль, вместо которого я представляла его шею, ее шею.
— А здесь все твое, Крис. Твоя страна, твоя машина, твоя семья. И ребенок в моем животе — тоже твой, — выдала я, стараясь придать голосу холодную сталь, — Вылезай! Немедленно!
— Нет, — упрямо повторил он.
— Черт с тобой.
Я дала газу, машина сорвалась с места, рассекая воздух. Знала, он не оставит меня в покое. Упертый, как баран. Я не собираюсь выходить и встречаться с его пассией лицом к лицу. Мне хватило и вида сзади. Сполна.
Крис несколько раз пытался открыть рот, заговорить, я визжала, как истеричка: «Заткнись!»
После пяти попыток он захлопнулся и больше не решался вякать. Я заставила себя расслабиться, отрешиться, сосредоточиться на дороге. И плевать на нежеланных пассажиров. Что это за запах?! Обостренное обоняние просило запах Криса, и вопреки всему я желала его почувствовать. Но в этот раз что-то было не так.
Табак — это понятно. Но откуда приторный, сладкий, цветочный запах. Салат, фуагра и десерты заворочались в желудке. Дьявол, только этого сейчас не хватало.
— Чего за дрянь ты куришь? — я приложила пальцы к носу, удерживая руль одной рукой.
— Все та же дрянь, — ответил он, слегка приподняв брови и тут же зацепился за начатый разговор, — Соня, останови, машину. Давай поговорим.
— Не пахабь букву «я» своим чертовым английским акцентом, — процедила я сквозь зубы, соображая, откуда взялась эта вонь, и как оставить ужин при себе.
— Я думал — это звук.
— Это два звука: «Й» и «А», при слиянии дает «Я».
Господи, читаю лекции по фонетике, чтобы отвлечься.
И тут до меня дошло.
Она прижималась к нему. Это ее духи.
Да что ж за дерьмо.
Я врезала по тормозам, потому что спазмы в желудке совершенно отчетливо сигналили: «Выплюнь ужин». Чудом получилось припарковаться, никого не придавив. Я уткнулась носом в руль, пытаясь перебить аромат его подружки запахом кожи.
Дыши, Соня, дыши.
— Софи, тебе плохо? — он придвинулся ко мне, мягко прикасаясь рукой к моим волосам.
Волна тошнотворного воздуха опять ударила в нос.
— Отвали, — проскулила я.
— Не отвалю. Малыш, ради бога, не пугай меня. Тебе плохо? Что случилось?
Волнуется. Надо же. Как мило.
— От тебя воняет, Крис, — я отвернулась к окну, цедя слова, не желая открывать рот.
— Что?
— Ты весь провонял ее духами.
Это была последняя капля. Я открыла дверь и перегнулась наружу. Меня тошнило минут пять. Когда желудок был опустошен, по пищеводу полилась обжигающая желчь. Из глаз текли слезы.
Больно. Боже, как же больно.
Я с замиранием сердца ощущала, как к желудочной боли примешиваются тянущие спазмы внизу живота. Усилилось то, что я чувствовала еще в ресторане.
Я откинулась на сиденье, тошнить перестало.
— Софи, ты как? Пожалуйста, не молчи.
Я слышала, как он снимает куртку, свитер, закидывает на заднее сиденье. Вонять перестало. И на том спасибо.
— Салфетки… в бардачке, — прохрипела я.
Через секунду он уже аккуратно вытирал мне рот. Тянущая боль внизу живота сменилась на острые рассекающие удары саблей. Я накрыла живот ладонями, поглаживая, шепча:
— Тише, тише. Все хорошо. Не надо, малыш. Не надо.
Резкая боль пронзила меня. Я сложилась пополам. Последнее, что видела — это красное пятно, растекающееся по моим белым брюкам. Темнота услужливо поглотила сознание, избавляя от физической и душевной боли.
Крис
Софи корчилась от боли и крепко сжимала ноги.
Боже мой, что делать?
Я с ужасом наблюдал, как ее брюки заливает кровью. Выбрался из салона, обогнул машину, открыл дверцу и попытался передвинуть Софи на пассажирское сиденье, но она не позволила.
— Нет. Не… не трогай меня, — зашептала она еле слышно.
— Тише, малыш, так надо, — я неуклюже перетащил ее на место рядом с водительским.
Софи застонала.
Мозги кипели. Я завел мотор, но понятия не имел, куда двигаться.
— Мам, — заорал я в мобильник, набрав домашний номер.
— Крис, господи, ты с Соней? У вас все в порядке? Мы тут с ума… — я оборвал ее причитания на полуслове.
— Ей плохо и кровь, мам, что мне делать? — я старался выдавать информацию по сути и четко, но голос срывался на крик и дрожал.
— Ты чего мне то звонишь?!! — возмутилась она, — Скорую вызывай… Хотя, нет, подожди. Где вы?
— Кажется, недалеко от дома… — я уже начал забывать Лондон.
