— Что? Ты чего делаешь? Куда мы? — закидала его Алиса вопросами.
Миша дернул ручку, машина тронулась.
— Официально ворую тебя, — признался Симонов.
— Миш, я не одета. Думала, ты только поздороваться заскочил.
Алиса рассеянно рассматривала свои потертые, обрезанные под бриджи джинсы, сложила руки на груди, потому что была без белья, только в трикотажной майке с длинным рукавом.
— Так я и заскочил. Безумно хочу пива и креветок. И тебя. Сейчас в магазин заскочим и ко мне, о'кей?
— Какой магазин? Ты сдурел? Я не выйду из машины.
Но он уже припарковался, смеясь, потянулся к Алисиным надутым губам.
— Ты потрясающе выглядишь.
— Я без лифчика, — шепнула ему на ухо Алиса.
— Я заметил, — так же тихо поговорил Миша, — Но мы никому не скажем. Хорошо?
— Я выгляжу, как путана.
— Нееееее, как очень горячая чикса.
— Симонов! Ты грубиян, — она повысила голос.
— Неееее, я очень взбудораженный, соскучившийся и возбудившийся грубиян. Мне нужно немного остыть, выпить холодненького, а то не отвечаю за себя. Пошли.
Усилием воли он заставил себя отстраниться от Алисы, вышел из машины, обошел, открыл дверь с ее стороны.
— Пошли-пошли, — смеялся он, почти выковыривая ее из салона.
Алиса поддалась, но едва вышла из машины, скрестила руки на груди. Прохлада вечера и Мишкины неистовые поцелуи сделали ее соски твердыми, а тонкая обтягивающая ткань кофточки очевидным отсутствие белья.
Миша засмеялся, увидев ее защитную позу, но говорить ничего не стал. Положил руку ей на плечи, повел к супермаркету. Он взял корзинку и кидал туда все, что попадалось на глаза. Овощи, мясо, тонну сладостей, молоко, сыр, орехи, взвесил почти килограмм креветок, добрался и до пива. Алиса в очередной раз округлила глаза.
— Ты пьешь? Серьезно?
Первый раз она видела Мишу рядом с алкоголем. Глеб тоже никогда не выпивал при ней, и Алиса считала, что у них спортивный режим, табу и все такое.
— Я уже сказал, что пива хочу, — невозмутимо подтвердил Мишка, — Иногда выпиваю. Что такого? Задолбался рулить, нужно расслабиться.
— Неожиданно просто.
— А ты не пьешь?
— Почему это? — в свою очередь возмутилась Алиса, — Просто компании давно не было для этого дела.
— Моя подойдет?
— Конечно.
— Вино или чего покрепче?
— Нет, я тоже пиво буду, — хихикнула, провожая упаковку портера в корзинку, — Тоже темное.
Миша не стал комментировать схожесть вкусов, но его глаза все сказали об этом без слов.
Расплатившись, они поспешили к дому. Но едва Алиса перешагнула порог квартиры друга, встретилась глазами с его лучшим другом и своим бывшем любовником. Секундой позже она заметила и Ви, которая сидела на коленях у Глеба. Ее губы были припухшие и влажные. И дурак бы понял, что они целовались, находясь на этапе жаркой прелюдии. Все трое раскрыли рты, не зная, что сказать. И только Мишка не растерялся.
— Круто, — усмехнулся он, — Надеюсь, вы собирались продолжить у Геллера в койке, а не на моем диване.
— Надейся, — отмер и Глеб, отвечая на остроту другу.
За ним очнулась Ви. Она соскочила с колен Глеба, бросилась к Мишке, повисла на шее.
— Так скучала по тебе, клоун, — она норовила расцеловать его, но Симонов нарочито морщился, отворачиваясь от ее губ.
— Не-не, детка, давай без чмоков. Хрен знает, какие еврейские места моего друга целовал твой волшебный рот.
Алиса расхохоталась. Глеб хмыкнул, мотая головой, словно убеждая Мишу, что до орала у них пока не дошло. Он тоже встал, прошел в прихожую, чтобы поприветствовать Симонова. Парни обнялись, хлопнув друг друга по спине.
— С возвращением, — сдержанно, но искренне поздравил Глеб, — Я думал, ты в воскресение будешь.
— А сегодня что? — удивился Мишка.
— Суббота? — неуверенно.
— Глебыч, ты бухой что ли? — Симонов вздернул бровь.
А Глеб расплылся в улыбке, кивая:
— Ага. Немного.
Мишка выглянул из-за его плеча, изучая комнату. На столике стояли стаканы с пивом, были разбросаны орешки.
— У дураков мысли сходятся, — проговорил он, вручая Геллеру упаковку пива.
— Предпочитаю думать, что умные люди мыслят в унисон.
— Блажен, кто верует, — хохотнула Ви, снова в тему вворачивая строчку из «Горе от ума».
Пока Миша разувался, она продолжала тараторить, как соскучилась и тосковала на работе без его шуток. Он приветливо улыбался, кивая в знак признательности. Алиса топталась у двери, не понимая, как реагировать. Все шло к тому, что они с Мишей должны были заняться сексом после долгой разлуки. Может сначала он бы отдохнул, они бы обсудили перспективу отношений, которая была подвешена его просьбой перед отъездом. Но потом-то…
А сейчас Миронова мялась, не понимая, почему Глеб и Ви оказались тут. Часть ответа была на поверхности полупустых бокалов и в хмельном запахе пива, но хотелось чуть больше ясности. Отчасти ее внесла Ви.
— А у меня папа приехал, прикинь, — запела она, чуть растягивая гласные и чуть громче, чем говорила обычно, — Сказал, что нужно красить стену на кухне. Представляешь?
— Вполне, — кивнул Мишка, сдерживая смех, — Обои у тебя на кухне засраны со времен второй мировой.
— Много ты понимаешь. Это кухня. Я там готовлю.
— Все равно ведь грязь. Кто вообще тебя надоумил почти белые обои на кухне клеить?
— Сама, — похвасталась Ви, — Они гармонирую с плиткой фартука.
— Ну да, конечно. С плиткой, — кивал Симонов, давясь весельем, — Так папа не выдержал?
— Ага. Сказал, это срач, а не дизайн и нужно переклеить. Потом мы сошлись, что дешевле и проще красить, но я не выношу эту вонь…
— Так что мы тут решили заночевать, — продолжил Глеб, снова помотал головой, словно пытался вытряхнуть из нее дурь от алкоголя, — Ей-богу, я думал сегодня суббота. У меня же нет тренировок.
— Ты менялся с Толиком, тупица, — просветила его Ви, — И клиента я тебе перенесла на вчера, чтобы выходной был полноценный. Забыл?
— Забыл, — покаялся Геллер.
— Вы такие бестолковые дебилы, — ласково причесал друзей Мишка, — Скучал.
Он, поддавшись порыву, притянул обоих к себе, обнимая. Алиса не могла не улыбаться, глядя на них.
— Мы тебя тоже любим, чувак, — драматично всхлипнул Глеб.
Он приоткрыл глаз, зыркнув на Алиску, дернул ее за руку, сгребая в общую кучу трогательных соплей и объятий.
