- Ира, а ты брокколи любишь?
- Не очень, - я скривилась.
- Круто. Давай тогда папу уговорим не готовить нам их. Вдвоем мы сможем, я уверена. Я хотела пиццу, раз уж ты у нас в гостях. У нас редко гости, но когда гости, то они приносят пиццу. Я и подумала, что папа закажет. Но он сказал, что без пиццы. Значит, заставит есть брокколи. Я их так не люблю, а он заставляет.
- Не буду я вас заставлять, - буркнул Гоша, догнав нас у двери подъезда.
- А пиццу?
- Никакой пиццы, Катарин. Недавно ели.
- Но без брокколи! – заявила мелочь безапелляционно. И добавила, видимо, для убедительности. – Все? Все!
- Я тебе картошку обещал, - напомнил Гоша.
- Ааааа, точно, - вспомнила Катя.
- Нет уж, теперь брокколи.
- Пааааапааа, - заныла она смеясь.
- Ничего не знаю, - продолжал тролить ребенка этот татуированный здоровяк с мальчишечьим задором.
Я смеялась, следуя за ними до лифта. Эти двое были такими милыми. Невозможно остаться равнодушной.
Не успели мы выйти из лифта, нас тут же поприветствовать лай. Даже еще к двери не подошли, а пес уже надрывался.
- Не бойся Бобсика. Он на самом деле добрый. Просто еще не привык к тебе. На меня тоже сначала лаял, но потом привык, - переключилась снова на меня Катя.
- Почему он на тебя лаял? – удивилась я.
- Потому что мы не были знакомы, - объяснила мне, как дурочке Катя. – Я же говорю, он привыкал ко мне.
- Разве это не твой пес?
Я была уверена, что Йорк достался Гоше в нагрузку к Кате. Почему-то даже сложилось мнение, что это собака ее матери.
- Неееет, - протянула девочка. – Бобс – папин.
Гоша причмокнул, доставая ключи. На мой вопросительно веселый взгляд он закатил глаза и с легким возмущением признал:
- Да, это моя собака. Что такого?
- Нет-нет, ничего, - уверила я его, едва сдерживаясь, чтобы не захихикать. – У всех мужиков в татухах есть карманные собачки. Это обычное дело, разумеется.
- Зараза, - буркнул Гоша, открывая дверь.
Бобс тут же закрутился волчком и ног Гоши, лизнул Катю в руку. На меня разок тявкнул для порядка.
- Свои, Годзилла, расслабься, - потрепал его по голове Фен.
- А вот Флинт мой, - продолжала откровенничать Катя, завидев кота, который тоже вышел встретить. -Он кстати тоже к папе привыкал. Даже куснул разок. До крови. Да-да.
- И выжил? – продолжала веселиться я.
А Гоша становился чернее тучи. Вся его подноготная вылезала наружу по воле мелкой болтушки. Я бы тоже хмурилась.
- Выжил, но я ему отомстил, - проворчал Фенов.
- Да, папа отвез Флинтика к доктору и там ему отрезали хозяйство.
И тут я уже не смогла сдержаться, рассмеялась. Гоша тоже ухмыльнулся.
Словно понимая, о чем речь, Флинт гордо удалился в сторону дивана.
- Тебе полегчало? – спросила я, чуть успокоившись.
- При чем тут это? – возмутился Гоша. – У них все инстинкты на гормонах, а гормоны в яй…
Он осекся, покосился на Катю. Она внимала . Пришлось договаривать, но Гоша поправился.
- В яичках.
- Значит, ему отрезали яички? – поинтересовалась Катя.
- Да. Чтобы добрее был.
Я снова фыркнула, но тут же напряглась. Какой-то совсем не детский и очень опасный разговор вышел. Катя же, напротив, не заострила на этом внимание.
- Ясно, - кивнула она.
- Переодеваться и мыть руки, - скомандовал Гоша.
Катя помчалась наверх.
- У нее спальня на втором этаже, и ванная там тоже есть, - объяснил Гоша взял меня за руку. – А мы и здесь можем.
- Не рано ты ей про яички? – поинтересовалась я, пока мы шли к уборной.
- А что такого?
Гоша был невозмутим. Он открыл мне дверь, кивнул на раковину и мыло, сам выдавил мне немного на руки, открыл воду.
- Я считаю, ребенок должен знать, как называются органы. Без всяких метафор. Это, между прочим, и педагоги советуют. Я читал.
От его авторитетного «я читал» меня буквально размазало умилением. В розовом замке дали внеочередной салют в честь татуированного принца. А секундой позже фейерверк дали в честь того, что Гоша коснулся моих рук, подставляя свои под струю воды. Он стоял сзади, и я инстинктивно прижалась спиной к его груди, подняла глаза и встретила в зеркале лукавый взгляд. Гоша чмокнул меня в макушку, потерся щекой о волосы. Я словно кино смотрела, отчаянно краснея от таких простых знаков внимания. Чтобы спрятать багровое лицо, я опустила голову, но вышло еще хуже, потому что увидела, как Фенов смывает остатки мыла с моих пальцев. Черт знает что! Его поцелуи были трогательными и милыми, а совестное мытье рук выглядело и ощущалось так эротично. Ласковые поглаживания, скольжение. Гошины большие ладони, предплечья разукрашенные чернилами. Я видела контраст с моими белыми руками, ведь он закатал рукава до локтя.
Может мы помоем руки еще раз? По третьему кругу – это нормально? А что? Я люблю чистоту.
- Пойдем, - прохрипел Феникс.
Он закрыл воду, протянул мне полотенце. Гоша выглядел слегка потерянным и шумно сглотнул. Кажется, не я одна мечтала о бесконечных водных процедурах.
Пока шла за ним представляла, как мы могли бы стоять под душем вдвоем. Капли воды на его груди, которые так хочется ощущать руками, слизывать языком, а потом прижаться у нему. Такому горячему, сильному и позволить делась все, что угодно. И самой гладить пальцами феникса, продолжая рисовать свои невидимые узоры все ниже и ниже, по груди, животу и…
Замечтавшись, я врезалась в спину Гоши, который остановился у холодильника уже на просторной кухне. Ну и ворона. Совсем головой поехала со своими влажными фантазиями.
- Пришли уже, тормози, - сказал Фенов, ослепляя меня улыбкой.
Мне стало стыдно. Щеки так и пылали. Он смотрел так, словно мысли читал. Грязные, похотливые мысли. Соберись, Ирсен. Ты в гостях, тут ребенок, вообще-то.
Выдохнув, я осмотрелась. Катя сидела за столом, под которым шнырял Бобс. Гоша доставал из холодильника контейнеры.
- Папа, фууууу!!! Мы же договаривались, - завизжала Катя, увидев, как Гоша бросил на стол контейнер с чем-то зеленым внутри.
«Брокколи», - догадалась я и снова скривилась. Даже отцу такое не готовила, хотя врачи советовали с его язвой.
- Расслабься, мелочь, - авторитетно выдал Гоша. – Это не тебе.
- Мне что ли? – я реально перепугалась.
- Ага, - радостно кивнул Фенов, наслаждаясь ужасом в моих глазах.
