– Да какие загадки? По возвращении от Председателя Сергушин передал мне информацию от нашего агента в Иордании. Не знаю уж, каким образом, но он обнаружил в своем почтовом ящике анонимку. Зачитываю: «Вас будут атаковать не на земле. Готовьтесь, это произойдет скоро».
Богданов удивился:
– Это все?
– Да. Говорил же, информация может помочь, а может и не помочь.
– Уверены, что неизвестный в Иордании имеет в виду Олимпиаду?
– Нет, но думаю, он предупреждает о диверсии в Мюнхене.
– Так! Не на земле. Остается что – атака с моря? Но рядом с городом нет моря. Рекой? Но к реке Изар наши олимпийцы не приближаются, им запрещено. С воздуха?.. Стоп!.. С воздуха или… в воздухе. Не иначе как неизвестный доброжелатель, или человек Пастуха, хотел сказать, что делегацию атакуют в воздухе.
– Возможно, – проговорил Старцев.
– А что? Это отличный план. Олимпиада скоро закончится, и делегации начнут разъезжаться: кто-то поездами, кто-то автобусами, большинство – самолетами. И наши, по крайней мере, чиновники от спорта с членами команд полетят в Москву «Аэрофлотом». А мы поставляли ООП зенитно-ракетные комплексы «Стрела-2», и поставляли значительное количество, для борьбы с израильской авиацией. Если «Черный сентябрь» перебросил стрелковое оружие по дипломатическим каналам Ливии, то что стоит им повторить переброску, но уже ПЗРК. Скорее всего, они уже в Баварии, а возможно, и в Мюнхене.
Старцев сказал:
– Это вариант! Он требует тщательной проверки, но… нельзя сбрасывать со счетов и то, что анонимка могла быть подброшена самими боевиками для нашей дезинформации. Так что работу следует продолжить в том же режиме, но уже по двум вариантам.
– Это понятно. Спасибо. А насчет дезинформации, то что-то мне подсказывает, аноним не из рядов радикалов. Или действительно человек Пастуха, которого тот успел задействовать перед арестом, или испытывающий дружеские к СССР чувства сотрудник штаба Организации. Возможно, учились у нас; возможно, жена русская. Таких в Палестине много.
– Вот и разбирайся. Но вынужден еще раз напомнить. Несмотря ни на какие обстоятельства, группа «Дон» обязана решить поставленную перед ней задачу по недопущению удара каких-либо террористов по советской делегации.
Богданов, у которого поднялось настроение, усмехнулся:
– Понимаю, иначе последуют оргвыводы.
– Вот теперь ты в порядке, и это хорошо. Работай. Связь со мной по необходимости по этому каналу. Отбой.
– Отбой, Николай Викторович.
Закончив переговоры, Богданов вышел из кабинета.
В коридоре у окна курил полковник Ширко:
– Что-нибудь новое, Вячеслав Антонович?
– Да как сказать? Информация для размышления.
– Поделитесь.
– Конечно, потому что мне нужны будут дополнительные люди.
– Слушаю.
Подполковник передал суть разговора со Старцевым.
Ширко посмотрел на Богданова:
– А Николай Викторович уверен, что нам сбросили достоверную информацию?
– В этом никто не может быть уверен. Каково ваше мнение?
– Слишком все просто. В нужное время объявляется неизвестный, посвященный в планы боевиков, знающий, кстати, где проживает агент советской разведки, бросает в ящик записку. Вопрос. Если этот адрес известен агенту, то откуда? Второй вопрос, если этот человек все же хотел помочь, то почему не описал угрозу подробней, а не кратко и туманно. Согласитесь, скрытно выйти по адресу агента и бросить записку в почтовый ящик время у него было, а описать ситуацию – нет?! У меня большие подозрения, что это все-таки дезинформация.
Богданов сказал:
– Но тогда и дезинформация сброшена так же просто. Подозрительно просто.
Глава службы безопасности кивнул:
– Согласен. Если хотели бы внедрить дезинформацию, действовали бы более изощренно. Вы говорили о людях. У меня нет лишних офицеров.
– Они вам будут вообще не нужны, если террористы «Черного скорпиона» планируют атаку самолета. Кстати, вам известны даты и время вылета самолетов?
– Только двух первых рейсов Ил-62.
Богданов улыбнулся:
– Поделитесь?
– Без проблем. Первый рейс убывает из аэропорта Мюнхен – Рим одиннадцатого сентября сразу же после церемонии закрытия Олимпийских игр, в двадцать один ноль-ноль местного времени. Вылетают представители Министерства спорта, приглашенные лица, возможно, какая-нибудь команда. Второй рейс – двенадцатого сентября в девять ноль-ноль, летят спортсмены. Будет еще третий рейс, но тот позже – с делегацией национального олимпийского комитета Советского Союза и службой безопасности.
– Значит, первый рейс одиннадцатого сентября в двадцать один ноль-ноль?
– Пока планы таковы. Но они могут измениться. В том числе если нам не удастся обеспечить безопасность делегации и мы провороним террористическую атаку.
– Да, тогда нас ждут очень крупные неприятности.
– Если не тюрьма.
– Так как насчет людей?
Ширко, вздохнув, ответил:
– Хорошо, я выделю офицеров, но только двух. Извините, подполковник, больше не могу. На вас поиск группы террористов, а на мне – охрана всей делегации в Олимпийской деревне.
– Ну что ж, этого хватит.
– Когда они вам будут нужны?
– Я позвоню.
– Добро.
– Надеюсь, меня проводят обратно до машины?
– Конечно. Сами вы из нашего сектора не выйдете и через забор не перепрыгнете.
Богданов добрался до отеля. Он поднялся на этаж размещения группы. В коридоре у номеров проживания его встретил старший лейтенант Дорохин.
Богданов пожал ему руку:
– Дубко выставил на «собачку», как в караулке?
– Так точно.
– Оружие?
– Пистолет.
– Понятно. Я к себе, вызови ко мне Дубко.
– Есть, товарищ подполковник.
Богданов ушел в свой номер и присел сразу к телефону. Набрал номер радиотелефона в автомобиле Зиверса. В ответ – тишина. Пришлось набирать номер его конспиративной квартиры. Но и там никто не ответил.
Богданов положил трубку, пересел на диван, пододвинул спички с пепельницей, достал сигареты, закурил.
Раздался стук в дверь.
– Разрешите, командир?
Это был майор Дубко.
– Заходи, Коля.
Заместитель присел на кресло напротив командира.
– Что сообщил Старцев?
– Свари-ка ты, Коля, кофе поначалу.
