Однако я понимаю, что это психологическое, а не логическое соображение. Логика — дело публичное, а психологические соображения таковыми назвать нельзя. Одного человека можно впечатлить или каким-то образом изменить, а другой на те же обстоятельства отреагирует совершенно по-другому. Все зависит от настроя, от характера, и я не стал бы утверждать, что моя собственная реакция на это исследование должна быть законом и примером для всех остальных. В этом свете вы можете спросить: «Если интерпретация этого опыта настолько субъективна, зачем его вообще изучать?» У меня нет иного ответа, кроме как снова вспомнить о том, что природа смерти волнует людей по всему миру. Верю, что надо использовать любую возможность пролить свет на этот вопрос.
Просвещение в этой сфере нужно профессионалам самых разных специальностей и областей знания. Это нужно врачу, которому приходится иметь дело со страхами и надеждами умирающего пациента, и священнику, который помогает другим людям встретить смерть лицом к лицу. Также это необходимо психологам и психиатрам, ведь, для того чтобы разработать надежный метод терапии эмоциональных расстройств, им требуется знать, что такое разум и может ли он существовать отдельно от тела. Если нет, тогда фокус внимания в психотерапии будет смещен в сторону физических методов — лекарств, электрошоковой терапии, нейрохирургии и так далее. С другой стороны, если есть данные о том, что разум может существовать отдельно от тела, что это нечто независимое, тогда терапия ментальных расстройств будет выглядеть совсем по-другому.
Однако здесь в действие вступает нечто большее, чем академические и профессиональные интересы. Здесь затронуты глубоко личные материи, потому что то, что мы узнаем о смерти, может самым радикальным образом повлиять на то, как мы живем. Если переживания такого типа, как я описал, действительно реальны, то это на самом глубинном уровне воздействует на то, что каждый из нас делает с собственной жизнью. Ведь тогда нужно будет признать, что мы не можем в полной мере понять жизнь, пока не увидим, хотя бы мельком, мир иной.
Послесловие
Примерно 41 год назад я стоял перед членами Медицинского исторического общества Милтона Энтони в штате Джорджия и рассказывал им о сверхъестественном феномене, который я тогда изучал; я назвал его околосмертным опытом. Пережившие его, строго говоря, не умерли, но были настолько близки к смерти, насколько только может быть человек, который потом вернется к жизни. «Смерть — это прекращение всех функций организма, — сказал я примерно пятидесяти врачам, заполнившим зал. — По крайней мере, тех функций, о которых нам известно».
Многие из слушателей работали на том же медицинском факультете, где учился я, и знали меня как серьезного студента, знали, что, прежде чем последовать по стопам отца и пойти в медицину, я преподавал в университете философию. Однако, несмотря на то что слушатели были мне знакомы, у меня вспотели ладони, и я прилагал все усилия, чтобы у меня не дрожал голос, когда я описывал необыкновенные переживания, выпадающие человеку на грани жизни и смерти.
Я так волновался потому, что ожидал от слушателей насмешек. Но во время лекции я начал замечать то, о чем и подумать не мог. В глазах врачей, одного за другим, вспыхивали искорки узнавания. Они явно и раньше слышали, как пациенты описывают внетелесный опыт и взлет по тоннелю, слышали от них рассказы о «существах света» или о недолгих, но незабываемых визитах на небеса. Они не знали, как отвечать на вопросы пациентов об этих феноменах, но по крайней мере теперь для них появилось название и надежда, что исследования будут продолжаться и их опыту найдется подтверждение.
Реакция моей образованной аудитории привела меня в восторг. В следующие несколько недель словно прорвалась плотина: так много ко мне подходило врачей, чтобы по секрету поделиться историями об опыте своих пациентов, побывавших на пороге смерти. Эти рассказы воодушевили меня продолжать изыскания и вошли в корпус случаев, на который я опирался при написании этой книги.
Эта книга впервые была опубликована в 1975 году. С тех пор я посвятил свою жизнь изучению околосмертных переживаний; это направление медицинских и философских исследований началось с моей книги и было подхвачено учеными по всему миру.
Я с трепетом наблюдал за разнообразными изысканиями, которые проводили мои коллеги, и с удовольствием им помогал. Благодаря коллективному труду мы получили ответы на самые разные вопросы, например испытывают ли такой опыт дети (да, испытывают) или меняет ли человека околосмертный опыт (яркое переживание света может обновить, очистить душу). Мы узнали, может ли сознание существовать вне физического тела (да, сознание способно покинуть физическое тело и помнить события, даже когда удаляется на большое расстояние). Мы получили ответы на вопросы о суициде (околосмертный опыт снижает риск того, что человек вновь попытается покончить с собой), о горе (околосмертные переживания облегчают принятие потери близкого), о частоте околосмертных переживаний (они случаются по крайней мере у 15 % тех, кто оказывается на грани смерти, но, возможно, и чаще) и т. д. Прелесть исследований околосмертного опыта заключается в том, что каждый ответ приносит нам множество новых вопросов и каждый подводит нас к одному из сложнейших вопросов человечества: что происходит, когда мы умираем?
Выход книги «Жизнь после жизни» не только сфокусировал внимание ученых по всему миру на феномене околосмертных переживаний, но и создал контекст, в котором люди могут свободно обсуждать свой собственный опыт. Благодаря этой небольшой книге короли и политики, епископы и имамы, солдаты и космонавты, фермеры, полицейские и медсестры — люди буквально из любой сферы — теперь спокойно говорят об околосмертных переживаниях и о другом сверхъестественном опыте, играющем в жизни важную роль. Разумеется, это касается и врачей. Интересной тенденцией стало резкое увеличение количества книг и статей о личных околосмертных переживаниях, написанных медицинскими работниками. Можно сделать вывод, что и эта группа людей, обычно консервативных и требующих доказательств, на собственном опыте осознала, что сверхъестественные переживания существуют, поскольку и они это испытали. Среди авторов таких книг, например, нейрохирург, хирург-ортопед, профессор, преподающий ортопедическую хирургию, дерматолог, главный анестезиолог крупной кардиологической больницы и другие специалисты. В итоге они недвусмысленно заявляли мне, что их околосмертный опыт показывает: за пределами смерти есть жизнь и околосмертные переживания можно считать научным доказательством загробной жизни.
Как оценить перспективу жизни после смерти? Вопрос сложный, а традиционная форма обсуждения имеет один большой недостаток. В конце концов те, кто утверждает, будто этот опыт говорит о том, что после смерти есть жизнь, спорят с теми, кто указывает, что такие переживания объясняются нейрофизиологическими причинами, например объявляет околосмертный опыт всего лишь галлюцинациями, возникающими в умирающем мозге из-за кислородного голодания.
Тем не менее сотни людей, которых я опрашивал, поведали мне о разделенных околосмертных переживаниях: они их испытали, когда умирал кто-то другой. Сами свидетели не были ни больны, ни ранены, однако они сообщали о тех же самых элементах, из которых складывается околосмертный опыт. Например, такие свидетели говорили о том, что видели, как дух покидал тело умирающего, или о том, как сами выходили из собственного тела и летели вверх, по направлению к свету, вместе с душой умирающего человека, которого они любили. Некоторые даже разделили с ним обзор его жизни.
