От самого Тарутина и до Немана Кутузов, по существу, варьировал одну и ту же тактику «мудрого деятельного бездействия», которая так удавалась ему в Тарутинском лагере, когда он ею «усыплял Наполеона на пожарище Москвы»
[1090]. Он исключал любой риск, не форсировал боевых действий, но, полагаю, и не строил Наполеону «золотых мостов», а преследовал его с надеждой «истребить врага» посредством неустанных ударов по его «хвосту» и при случае окружения отдельных частей, если не всей неприятельской армии. Под Красным Кутузов не сумел это сделать. Но впереди была еще Березина.
После Смоленска с каждым переходом росли бедствия и потери французов, таяла и разлагалась их Великая армия. Евгений Богарне писал маршалу Л. А. Бертье о войсках своего (4-го) корпуса: «Дух в солдатах от сильного изнеможения так упал, что я считаю их теперь весьма мало способными к понесению каких-либо трудов»
[1091].
Собственно, боевой дух и способность «к понесению трудов», даже обычную выправку сохраняла до конца только гвардия, которую Наполеон и в самое трудное время отступления из России обеспечивал в ущерб другим войскам всем необходимым. Вот зарисовка с натуры из воспоминаний Дениса Давыдова о ноябрьских боях под Красным: «Наконец, подошла Старая гвардия, посреди коей находился сам Наполеон <...>. Неприятель, увидя шумные толпы наши (партизан и казаков. - Н. Т.), взял ружье под курок и гордо продолжал путь, не прибавляя шагу <...>. Я никогда не забуду свободную поступь и грозную осанку сих всеми родами смерти угрожаемых воинов! Осененные высокими медвежьими шапками, в синих мундирах, в белых ремнях с красными султанами и эполетами, они казались как маков цвет среди снежного поля <...>. Гвардия с Наполеоном прошла посередине толпы казаков наших, как стопушечный корабль между рыбачьими лодками»
[1092].
12 ноября Наполеон подошел к р. Березине у г. Борисов. Именно здесь Кутузов в рапортах Александру I и в предписаниях своим генералам предрекал «неминуемое истребление всей французской армии»
[1093].
Дело в том, что еще 8 сентября (!) флигель - адъютант царской свиты А. И. Чернышев доставил Кутузову сочиненный в Петербурге с участием царя план, по которому французы должны были быть «искоренены до последнего» на Березине соединенными усилиями войск Кутузова с востока, генерала П. X. Витгенштейна с севера и адмирала П. В. Чичагова с юга
[1094]. Кутузов тогда одобрил этот план, а после того как он попытался, но не сумел окружить и уничтожить Великую армию (к тому времени уже малую) в районе Смоленска, теперь вернулся к «царскому» плану. Казалось, все предвещало ему успех.
Действительно, по авторитетному мнению К. Клаузевица, «никогда не встречалось столь благоприятного случая, как этот, чтобы заставить капитулировать целую армию в открытом поле»
[1095]. Во - первых, на Березине русских войск было втрое больше, чем у Наполеона. Кутузов имел от 45 тыс. человек до 50 тыс., Чичагов - 33 тыс., Витгенштейн - около 40 тыс., всего - примерно 120 тыс. бойцов
[1096]. Наполеон, присоединивший к себе фланговые корпуса Н. - Ш. Удино и Л. - Г. Сен - Сира и резервный корпус К. П. Виктора, располагал, по данным Ж. Шамбре, 30,7 тыс., а по сведениям А. Фэна, 40,7 тыс. боеспособных людей плюс 35 - 40 тыс. т. н. «некомбаттантов»
[1097] (безоружных, отставших и больных)
[1098], которые уже давно не помогали армии, а только мешали ей.
Позиционно россияне имели перед французами еще большее преимущество, чем количественно. Чичагов 9 ноября занял Борисов, выбив из города польскую дивизию Н. Т. Домбровского, и «господствовал совершенно правым берегом реки Березины»
[1099]. Витгенштейн 13-го прибыл в с. Бараны, не далее одного перехода от Борисова. Таким образом, путь вперед (на запад) Наполеону был отрезан, а сзади его преследовали казаки Платова, за которыми шли и главные силы Кутузова. Наполеон оказывался в западне.
Соратники Наполеона не видели выхода. «Мы все тут погибнем, - говорил Мюрат. - О капитуляции не может быть и речи»
[1100]. Он предложил Наполеону «спасти себя, пока еще есть время», бежать скрытно с отрядом поляков. Император был разгневан тем, что «посмели думать, будто он покинет свою армию в опасности»
[1101]. Между тем Чичагов уже готовился взять Наполеона в плен. Адмирал сообщил даже своим войскам приметы императора, подчеркнув в особенности его «малый рост», а потом распорядился: «Для вящей же надежности ловите и приводите ко мне всех малорослых»
[1102].
Наполеон впервые за всю свою полководческую карьеру оказался в столь катастрофической ситуации. В довершение всех его бед, словно назло ему, Березина, уже было замерзшая, теперь после двухдневной оттепели снова вскрылась, а сильный ледоход мешал строить мосты. В этой безысходности Наполеон изыскал единственный шанс к спасению.
Пользуясь медлительностью Кутузова, главные силы которого отстали на три перехода, Наполеон успел создать видимость переправы через Березину у с. Ухолоды, чем дезориентировал Чичагова. Адмирал потянулся со своими войсками вниз от Борисова к Ухолодам. Тем временем Наполеон начал готовить переправу у с. Студенки выше Борисова на 14 км - там, где в 1709 г., перед Полтавской битвой, прошел навстречу своей гибели Карл XII. Ширина реки достигала здесь 107 м, глубина - 3 м. С утра 14 ноября главный военный инженер Наполеона генерал Ж. - Б. Эбле (тот самый, кто строил мосты через Неман в первый день этой войны) стал наводить два понтонных моста через Березину. Его 400 понтонеров работали по плечи в воде, среди плавучих льдов, шесть часов. Почти все они погибли, но дело свое сделали - мосты навели. Д. С. Мережковский писал о них: «Крови своей не лили на полях сражений, а только давали ей стынуть в жилах, но, может быть, эти неизвестные люди стоят многих славных»
[1103].
