– Я ошеломлён, Йи, – прошипел он. – Я видел, как ты умерла. И боль преследует меня каждое мгновение вынужденного существования… Как ты выжила?
– Ли Йи не выжила, – решилась я. – Маму убил дракон!
Он отпрянул так резко, что с блестящих холмов покатились монеты, кристаллы, зашуршали волны сокровищ. Я быстро осмотрелась в поисках фасмов, но ни одного не заметила. Монеты бились о мои ноги, разноцветные камни подмигивали гранями. Надежда едва не лишила меня последних сил, по щекам потекли слёзы. Кунд, я не так уж бессильна и помогу тебе! Сумею исцелить.
– Дочь?! – рычал ящер, раскидывая сокровища мощным хвостом. – У Ли Йи была дочь? Как такое возможно? Ты лжёшь!
– Разумеется, – сухо кивнула я. – Именно поэтому я так похожа на маму, что ты принял меня за неё… А ещё, мы беседуем в сокровищнице рода Ли. Это тоже неубедительно?
Говорила всё, что придёт в голову, лишь бы отвлечь внимание ящера, а сама с отчаянием и изо всех сил взывала к камням. Но едва устояла от мощного ответа… Я никогда не работала с подобными чистыми кристаллами. Что, если я не исцелю Кунда, а обрушу поток такой силы, что он погибнет? В груди стало жарко: правильно! Я могу уничтожить дракона… Не Ро Кунда, конечно, а вот этого чёрного ящера. А потом подобрать правильные кристаллы и помочь своему жениху.
– Сколько тебе лет? – спросил чёрный дракон.
– Скоро семнадцать, – холодно ответила я. – Мой отец – слышащий Одхин Лэ. А вот кто ты? И почему напал на парона Ро Кунда? Он сын повелителя Туманной долины…
– Знаю! – Дракон выпустил облако пара. – Но я поклялся убить любого, кто посмеет прикоснуться к Тени. Моя сияющая Ли Йи пожертвовала собой, и я не позволю, чтобы её смерть была напрасной. Никто не остановит меня. Ни племянник, ни даже родная дочь Йи!
В ушах зазвенело, перед глазами поплыли разноцветные круги, ноги стали ватными. Я опустилась на колени и ощутила под руками шершаво-зернистый камень, сжала бежевую трубочку в ладони. Племянник? Так этот чёрный дракон брат Ро Вуда, отец Гонда… А ещё, это он! Тот, кого я видела перед смертью родителей… Голос зазвенел от боли и ярости:
– Пожертвовала собой? – Я посмотрела на чёрного дракона и крикнула: – Это ты убил её!
Он замер, медленно раскрыл крылья и вытянул шею, раздался тонкий протяжный стон, глаза ящера замерцали ещё более яркими цветами. Пусть злится! Я не отступлю. В руке моей зажата трубочка фулгарита, и ещё больше рассыпано под ногами. Камень, образующийся от удара молнии, один из самых сильных минералов.
А от чистоты этих даже руку покалывало. Если использовать камень правильно, можно укрепить связь души и тела… И именно в этот момент я поняла, почему отец не учил меня проклятиям. Потому что этому не нужно учить. Всё, что требуется, развернуть энергию камня на уничтожение, использовать обратную сторону силы…
– Не помнишь меня? – прошипела я. – Девушка с метёлкой на голове разговаривала с колесом. Тогда ты не увидел во мне маму… Спросил, где живёт слышащий Одхин Лэ, а потом спалил дом моих родителей.
Ледяная ясность пронзала меня: то ли действие вон того горного хрусталя, то ли решительность и близкая месть лишили сомнений. Окинула решительным взглядом неподвижного дракона и почти ласково улыбнулась:
– Я убью тебя.
Глаза его потемнели, как дождливое небо, цвета ускользнули один за другим, оставив лишь грязно-мутный серый. Он не нападал, не сопротивлялся. Просто стоял и молча смотрел. Насмешливо приподняла бровь: не знаю, почему так спокойна, но мне нравилось это состояние всемогущества и силы. Похожее я испытала и в первый визит в сокровищницу рода Ли. Возможно, энергия камней усиливает меня, а может, это души моих предков-драконов. Даже то, что моя мама дракония, казалось сейчас совершенно нормальным.
Медленно развела руки в стороны, разжала кулак: трубочка фулгарита выпала. Не нужно касаться камней, чтобы активировать их. Более того! Сейчас даже необязательно прислушиваться к ним, минералы осыпали меня потоками, кружили вихрями, обрушивали лавину за лавиной таких сил, что, казалось, я могла повернуть мир. А уничтожить одного дракона – и вовсе движением пальца.
Серовато-бежевые кристаллы фулгарита поднялись в воздух, всё вокруг заискрилось, как в грозу. Вихри ломаных вспышек окутали чёрного ящера, но дракон не шевельнулся. Запахло палёным, по пещере поползли клубы тёмного дыма. Удовлетворение я испытывала, но жаждала большего удовольствия. Почему он молчит? Кричи, дракон! Извивайся, мучайся так же, как мои родители в пламени! И ещё, ещё, ещё. Хотелось убить, уничтожить, раздавить, стереть с лица земли…
– Ари… ты не убийца…
Голос – слабый, тихий. И такой родной, что сердце болезненно кольнуло. Фулгариты повалились на пол, парочка разлетелась вдребезги, молнии сверкали со всех сторон, жалили мою кожу. Теперь сила не слушалась меня, словно некто иной управлял ею… Некто, кем только что была я! Но этот голос… Откуда он? Побежала по задымлённой сокровищнице, но в клубах ничего не было видно. Закашлявшись, прикрыла ладошкой рот и, судорожно вдохнув, закричала:
– Мама! Мама, ты где? Мамочка!
Сердце разрывалось от болезненной надежды: а что, если мама спаслась? Она же дракон! Они не горят в магическом пламени… Или горят? Остолбенела. Дрожащей рукой прикоснулась к маленькому невзрачному кулону на груди. Чёрный алмаз, бесчувственный и холодный, неожиданно отозвался. Кожей я ощутила покалывающее тепло.
– Что это?
Упала на колени, сорвала цепочку с шеи и приблизила камень к глазам, словно могла видеть сквозь него. По рукам пробежались искристые змейки чужой силы. Тёмной, страшной, не моей… Металл рассыпался прахом, и в пальцах остался лишь камень. Он становился всё горячее, обжигая, причиняя боль. Поддавшись интуиции, я медленно поднялась и побрела обратно. С каждым шагом алмаз остывал, рядом с Кундом уже перестал жалить. Когда же подошла к задымлённой части пещеры, почувствовала обжигающий холод, будто держала не камень, а кусочек льда.
В дыму невозможно было заметить силуэта врага. Убила ли я его? Хотя не я, а нечто с помощью меня. Что же это за камень такой? Вздрогнула: Кунд! Бросилась к дракону, но щиколотку кто-то обхватил. Взвизгнула и с ужасом посмотрела на чёрные пальцы, попыталась стряхнуть. И снова голос:
– Ари…
Встрепенулась и, едва не плача, спросила:
– Мама! Это ты?.. Где ты?
Опустилась на колени и наклонилась над телом, но вместо лица, которое так хотелось снова увидеть, передо мной возникли тёмные глаза того самого дракона, который спросил дорогу в дом отца. Только тогда радужка была изумрудной, а не напоминала клубы окружившего нас дыма. Но самое жуткое, что парон улыбался.
– Спасибо, дочь Ли Йи, – прошептал он и вложил что-то в мою руку. – Спасибо, что освободила меня.
В том, что дракон умер, я не сомневалась: взгляд его опустел, клубящаяся в нём тьма рассеялась, и брат повелителя Туманной долины встретил вечность изумрудной радужкой мёртвых глаз. Я разжала пальцы: на ладони лежал такой же чёрный алмаз, который я держала и в другой руке. И горка подобных возвышалась невдалеке.
