– Мы проследили ночью за теми, кто во всем виноват. Ну, мне так кажется. А ты ворота сам нашел?
Рауфус кивнул:
– Сам. По камешку разбирал. Ты думаешь, легко их всех, это?.. Ну, поесть же всем надо. Так я туда и хожу. То травы какой наберу, то корни сладкие какие… А иногда грибы черные бывают, от них вообще пару дней есть неохота.
– Там проход в горе небольшой совсем, я одна сначала полезу, хорошо? – Эйверин еще раз внимательно посмотрела на вершину, над которой еще клубилась белая дымка. – Если дам знак, значит, нужна помощь. Только, Рауф… Я там много голосов слышала. – Эйви обернулась и беспокойно оглядела ребят. – Если поймешь, что дело – дрянь полнейшая, руки в ноги, и бегите. Ладно?
– Чего это я, трус, что ли? Как беда, так и улепетывать сразу? Ну да, ну да. – Лицо Рауфуса посуровело, подбородок выдвинулся вперед. – Они, значит, Хайде моего… А я улепетывать…
Эйверин уставилась на свои сапоги, поняв, что спорить бесполезно. Уж не ошиблась ли она, позвав с собой Рауфуса? Кто знает, что может прийти ему в голову?.. Но больше просить помощи ей не у кого. Даже отцу она теперь доверяла меньше, чем хозяину свалки. Рауфус, если что будет не так, кинется в драку, ну или пришибить может, если совсем уж разозлится. Но вот на подлость и предательство он не способен, и это главное.
К стене дошли быстро, а может быть, Эйви просто глубоко погрузилась в собственные мысли и не заметила, как пролетело время. Взбирались по двое, чтобы снизу выглядело все не так подозрительно.
Стоя возле прохода, Эйверин с удивлением заметила, что Тюльпинсу помогает подниматься Суфа. Она придерживала его за локоть, на уступах подставляла плечо, чтобы он мог опереться. Лицо Суфы светилось от радости, она болтала без устали, а бывший господин, покраснев, что-то отвечал и с благодарностью принимал ее помощь. Эйви хмыкнула. Ну надо же! И увалень смог кому-то понравиться. В том, что это была симпатия, Эйверин не приходилось сомневаться. В красных глазах Суфы переливались искорки. Именно такие глаза были у Додо.
Эйверин тяжело вздохнула и перевела взгляд на расщелину, пытаясь рассмотреть хоть что-то в блеклом сероватом свете. Голоса оттуда больше не слышались, и Рауфус начал нервно сбивать шапки снега с кустиков. Парень явно сомневался, правильно ли он поступил, доверившись черноглазой девчонке, правильно ли было тащить ребят непонятно куда, подвергая их опасности.
– Ну, Эйв, собрались. Чего теперь? – Рауфус осмотрел компанию и, кажется, даже пересчитал – если, конечно, он умел считать: все ли на месте?
– Я пойду туда. – Эйви пожала плечами. – Если что, кричать буду громко. А если даже не буду кричать, через час, вон, Дом Господ, видите? Когда сдвинется короткая стрелка, отправьте кого-нибудь посмотреть, что там происходит, идет?
– Эйверин, Эйверин! – Тюльпинс пробирался через толпу, брезгливо морща нос каждый раз, когда его дубленка случайно касалась засаленной старой рубахи, пиджака или прохудившегося плаща. – Я… Я с-с-с тобой п-пойду.
– Что? – Эйви прищурилась. Уж кто-кто, а Тюльпинс на геройство не способен. Чего это он удумал за ней увязаться?
Увалень наклонился низко-низко, так, что его губы едва не коснулись ее уха. Эйверин демонстративно отпрянула и вопросительно уставилась на парня. Мол, чего шептаться, говори вслух. Но бывший господин проговорил, едва разжимая губы:
– Т-ты же не оставишь меня с ними? П-пожалуйста…
За шкуру свою испугался. Тогда все в порядке. В этом весь Тюльпинс.
– Пойдем. А то тебя удар хватит. – Эйверин покачала головой. Потом она взглянула на Рауфуса и, когда тот утвердительно кивнул, шагнула в проход.
Эйви кожей ощутила, как внутри влажно. Плечи девочки дернулись от сочащегося от стен холода. А может быть, страшно ей было шагать в неизвестность с ненадежным товарищем. Но в этом, конечно, она себе никогда бы не призналась.
Всего в десятке метров от входа пещера сделала крутой поворот. Шли они теперь довольно медленно – чернота повязкой налипла на глаза. Эйверин даже подняла пальцы к лицу и все равно ничего не увидела. Потолок пещеры оказался очень низким: это Эйви поняла по вздохам Тюльпинса, который бился о выступы головой.
– Эйвер, я вот думаю, что мы… – шепотом начал Тюльп.
– Молчи, – резко оборвала его Эйверин. – Мне кажется, я слышу голоса.
Тюльпинс покорно застыл, а Эйви стянула с ног отцовские сапоги. Что ж, стоило признать, что грохот от них не всегда полезен. Девочка сделала шаг вперед и вступила босыми ногами в небольшую лужицу. Она тут же ойкнула от пронизывающего холода.
– Эйвер? Что случилось? – занервничал Тюльпинс.
– Отстань, – отмахнулась Эйви и поспешила дальше. Ей показалось, что пространство расширилось и все вокруг стало серовато-малиновым. Явный признак того, что откуда-то точно бьет свет.
Свет вскоре и правда стал заметен: едва пещера сделала еще два поворота, взглядам Эйви и Тюльпа открылась огромная каменная арка. Эйверин тихо подошла к ней, пытаясь держаться в тени, и заглянула внутрь. Внизу, на пару метров ниже, чем находились Эйви и Тюльп, искрилось голубое озеро, от которого к высокому потолку поднимался густой пар. По берегу россыпью были разбросаны разноцветные лежаки, на которых спали десятка два людей. Эйверин внимательно их рассматривала, пытаясь уловить хоть какую-нибудь информацию. И только тут она заметила, что глаза мужчины, обросшего бородой, открыты. Он медленно сел, а потом и поднялся на ноги, напряженно всматриваясь туда, откуда выглядывала девочка.
Эйверин вжалась в стену и толкнула Тюльпинса за собой. Тот так громко вскрикнул от неожиданности, что у Эйви внутри все похолодело: не услышал ли кто? Будет забавно, если крик донесся и до Рауфуса и вся его компания уже бежит сюда… То-то начнется…
– Меня, кажется, заметили, – быстро прошептала Эйви.
– Бежим обратно? – Глаза Тюльпа расширились от ужаса.
Эйверин покачала головой. Слишком уж близко от нее был мужчина. Если он ее заметил, то уже через пару секунд покажется в проеме арки. Ему нужно только преодолеть с десяток метров и подняться наверх. А когда бежать бесполезно, нужно сражаться. Так есть хоть небольшой шанс на победу.
Голова, обросшая спутанными волосами и длинной бородой, и правда вскоре появилась в проеме. Мужчина, кажется, поднимался по ступенькам, выбитым в каменной стене. Эйверин, недолго думая, подскочила к нему и пнула в нос что было сил. Что-то хрустнуло: не то тонкие пальчики на ноге девочки, не то круглый нос. Оба громко взвыли, а мужчина еще и исчез в проеме арки. По глухому стуку и разъяренным крикам стало ясно, что он знатно приложился о каменный пол.
– Зойди! Поднимай всех! Чужаки! – пробасил мужчина.
От арки донеслись беспокойные крики: встречать их намеревался немаленький отряд. Эйверин, хромая, подошла к Тюльпу. Он растерянно глядел то на нее, то на проход из пещеры. Он успел бы сбежать, наверное. Чужаки его не рассмотрели, они вполне могли бы удовлетвориться одной хромоногой Эйверин.
