Возле Дома Господ столпились зеваки: новость о том, что перед самым балом у госпожи Полуночи появятся новые слуги, молниеносно разлетелась по городу.
Девочка, кого-то завидев в толпе, неожиданно ссутулилась и стала выглядеть еще младше.
Высокие кованые двери Дома Господ отворились, открыв глазам Тюльпа сплошную, окрашенную в красный стену.
Механический голос пробасил:
– Представьтесь, госпожа.
– Лэйн Оттервил, госпожа Полночь. Положение один – один – один. Улица Цветов, дом четырнадцать – тридцать восемь.
Тюльпинс удивленно взглянул на госпожу Полночь. Он раньше и не задумывался, что у нее может быть обычное, вполне человеческое имя.
– Замечательно, госпожа. Цель вашего визита? – вновь пробасил голос.
– Регистрация слуг, Эйверин Бордерхауз и Тюльпинса Энли.
«Эйверин… Красивое имя. Только вот характер несносный, никак с этим именем не сочетается», – подумал Тюльп.
– Заявка принята. Вы получите ответ через три, две, одну секунду.
Стена с тихим скрипом отъехала вбок, и перед госпожой Полуночью и ее спутниками появился просторный зал со сводчатым потолком, подпираемым резными каменными колоннами. Даже девчонка по имени Эйверин не смогла сдержать вздоха удивления.
Навстречу им выскочил служащий, он низко поклонился госпоже Полуночи и повел всех вперед, суетливо причитая:
– Ох, простите за формальности, мы вас не ждали, госпожа Полночь… Простите, у нас недостаточно празднично, мы не думали, что…
Гулкие шаги разносились по залу, где стояло множество столов с брошенными документами. Еще минуту назад тут явно кто-то работал, но, видимо, визит госпожи Полуночи – достаточно веская причина, чтобы оставить все дела.
Служащий подвел их к небольшому окошку и начал задавать стандартные вопросы, поспешно записывая их на свиток ослепительно белой бумаги:
– Имя слуг?
– Информация по Эйверин Бордерхауз есть в Доме Господ. Я перекупаю ее у города в связи с кончиной Дарины Кватерляйн.
– Что?! – удивленно воскликнул Тюльпинс. – Госпожа Кватерляйн?.. Тоже?..
Наверное, вид у Тюльпа стал настолько печальным и растерянным, что девчонка впервые на него взглянула если не с теплотой, то с пониманием.
Глаза же госпожи Полуночи сверкнули из-под темных ресниц рассерженно, и поэтому Тюльпинс покорно зажал рот рукой.
– Так, – дописав что-то на свитке, сказал служащий, – дело с Эйверин Бордерхауз улажено. С вас пятьсот двилингов. Уплатит мистер Элнеби чуть позже, верно?
– Само собой разумеется. Сделает запрос в Первом и все перечислит. – Госпожа Полночь начала раздражаться. – Имя второго слуги – Тюльпинс Энли, бывший господин.
– Место рождения слуги и имена родителей?
– Эм, место рождения – Сорок Восьмой город, конечно же. А имена родителей… – Тюльпинс запнулся. – М-м-мать Совейна Энли…
– Отец слуги?
Госпожа Полночь вновь недовольно взглянула на Тюльпинса, словно без ее разрешения он вообще не имел права вмешиваться в разговор, и совершенно будничным тоном сказала:
– Тюльпинс Энли рожден в Двадцать Пятом от Совейны Энли и Чарльза Митеуса.
Тюльп застыл, словно его опять огрели по голове. Он был уверен, что родился в Сорок Восьмом. Кажется, безумный Старейшина из деревеньки близ Одиннадцатого тоже говорил что-то насчет того, что Тюльпинс не из местных.
Как странно. Ужасно странно. А по каким причинам его почивший отец не носил фамилию Энли?.. Получив имя, отец из призрака прошлого вдруг стал человеком из плоти и крови. Он носил имя, так же как и все, а это могло значить лишь то, что он имел и свое тело, лицо, характер. Это значило то, что он действительно существовал. Тюльпинсу впервые стало интересно: походит ли он чем-то на родителя? Что стряслось с ним? Что привело его к смерти? А если он жив, то по какой причине ни разу не навестил своего сына?
– Итак, с вас сто тысяч двилингов за второго слугу. Бывший господин, сами понимаете, уникальный случай. Итак, подписи тут, тут и тут, пожалуйста. Спасибо за очередную удачную сделку, госпожа Полночь.
Хоть и неприятно Тюльпинсу было слышать, что жизнь его теперь в полной зависимости от госпожи Полуночи, ему все же польстило, что стоит он так дорого. Все-таки статус господина из Сорок Восьмого что-то да значит.
Служащий свернул свиток, и на лице его растянулась такая сладкая и широкая улыбка, что Тюльпинс скривился, словно от зубной боли. Господин Фату улыбался похоже, да и мистер Тваль. Выходит, всем обманщикам присуще нечто общее?
Уже в карете Тюльпинс тихо спросил у госпожи Полуночи, с внутренним трепетом ожидая ответа:
– С-скажите, пожалуйста, г-госпожа, я ведь могу разорвать договор, если отдам вам эти сто тысяч двилингов?
– Ну что ты, мой милый глупыш. – Госпожа Полночь ласково улыбнулась. – Вы мои. Отныне и до конца ваших дней. Ну, или моих. – Госпожа рассмеялась, прикрыв рот тонкой ладонью.
Тюльпинс почувствовал, как напряглось тело Эйверин, сидящей очень близко. Он случайно поймал ее взгляд, отчаянный и настороженный, и беспокойно поерзал на лавке. Ему хотелось бы теперь чувствовать себя умиротворенно и спокойно, ведь теперь он в руках лучшей женщины Сорок Восьмого, ему совершенно нечего бояться. Но тревога, охватившая его, только усиливалась.
– Г-госпожа, – внезапно вспомнив о еще одном шансе на спасение, спросил Тюльп, – а можно завтра мы отправимся на прощание с госпожой Кватерляйн? На пару часов, не дольше… П-п-понимаете, я знал ее, а Эйверин была ее слугой…
Тюльпинс очень старался говорить спокойно, но голос его дрожал. Мистер Дьяре наверняка еще находится на улице Гимили. Стоит лишь отдать ему письмо, лишь попросить о помощи…
– Вы этого хотите? – Зеленые глаза Полуночи вспыхнули.
– Да, госпожа. Позвольте нам, – Эйверин сглотнула, словно перебарывая себя, – пожалуйста.
– Что ж, – властительница Сорок Восьмого откинулась на спинку, удовлетворенно улыбнувшись, – если это действительно важно для вас, то идите. Я забочусь о своих слугах и никогда не препятствую тому, что много для них значит.
Карета остановилась у задней двери особняка, Тюльпинс и Эйверин выбрались наружу, а госпожа Полночь поехала к парадному входу.
– Ч-что случилось с г-г-госпожой Кватерляйн? – задал Тюльпинс мучивший его вопрос. – Она была очень славной женщиной…
Эйверин внимательно на него посмотрела, словно оценивая, правду ли он говорит, и, только решив что-то про себя, ответила:
– Не знаю. Это случилось сегодня ночью. – Голос девочки стал мягче. – Да. Она была очень славной женщиной. Спасибо, что попросили разрешения. Но если честно, не думала, что Полночь нас отпустит.
– Я т-тоже… От госпожи Полуночи, как мне кажется, можно ожидать чего угодно…
