– Не понимаю. – Веник продолжил отступать.
– Чистый лист, я же говорю. Ты даже не пешка из ваших шахмат, даже не карточка «пень» из тиценской игры нонций-пли. Ты бол-болат, случайный человечек из древней пьесы. Хочешь знать, что происходит? С помощью Тенекола Иволга вот-вот проделает брешь в границе между Кольцами. И к нам с Внешних пространств хлынут армии Бездны, Зеленого Лисо, Орбитали, может, кого еще. Все сразу или по очереди, не суть важно. Главное, что наши миры падут один за другим. Кто защитит – Тени? Трижды «ха»! Они забьются в какую-нибудь дыру, пока их любимый Чик-Чирики будет гореть в пламени войн. Селена и другие старейшины-дегенераты Кабу не смогут дать достойный отпор. Про Мосград я умолчу – ни высоких технологий, ни сильной магии, слабее вас только Тицен.
– К чему ты ведешь, гузно глухаря?! – выкрикнул Лори.
– У меня есть план, Лорикет. Грандиозный, – Малек ощерился. – Я давно ждал подобного Кризиса и поэтому готовил свою маленькую – пока что! – армию. Нас ожидают века разрушений, и кто, как не Искривленные, идеально подходит для новых времен? Я возглавлю самую жуткую армаду всех миров. Сначала пыльцы сфаргуса отведают жители Тицена, потом Мосграда, Чик-Чирики.
– Да ты больной, – вырвалось у Веника.
Он не мог поверить, что еще днем этот розовощекий веселый паренек устраивал ему экскурсию по райскому побережью.
– Если только чуть-чуть. Все-таки возраст, сами понимаете. Задолго до всяких Теней, до того, как Тицен потерял свою память, а ольдиане – остатки рассудка, до того, как Внешнее Кольцо отделилось от Внутреннего и двуединые живые транспортеры оказались потеряны… Задолго до всего я попал в Сад, ныне известный как Пепелище. Там я нашел чудесный цветок, вдохнув пыльцу которого познал истинное блаженство. Я – Мальтус, основатель Гармонии! И вам, дорогие мои гости, я уготовил судьбу первых солдат новой эры – Дисгармонии. На колени!
– На колени, червь! – Искривленный в два шага оказался рядом.
Страж лишь легонько нажал на плечи Веника, а он уже почувствовал, как затрещали кости, как сила вдавливает его в землю.
– По… мо… гите…
Малек засмеялся:
– Кондуктор, ты все пропустил, пока бубнил себе что-то под нос. Твой ЛИП чокнутый. Он только что пытался вырубить Искривленного своим языком. Он, а-ха-ха, языком, ха-ха, Искривленного, умора… Фальстарт, Помогуша. Или как там тебя, дефектная железка.
– Его… зовут… Хам… – Веник попытался выпрямиться и сбросить с себя руку Искривленного.
– Отпусти его. У него слишком крутой заступник, я боюсь. – Малек снова засмеялся. – Лучше для начала заняться отважным контрабандистом всех семи миров. Что скажешь, Лорикет? Вдохнешь чистейшее счастье?
Искривленный бросил Веника и направился к Лори. Но страж ненависти не успел ничего сделать – в стеклопластик Оранжереи влетела скоростная беседка, прямо по рекламному пророчеству Малька. Машина на полном ходу пронеслась сквозь цветы, врезалась в Искривленного и вынесла его на себе наружу, пробив вторую стенку. Сломанная «чашка» провернулась – в ней на забрызганном кровью диване полусидела-полулежала Око (интересно, которая из сестер?). Ее правая рука ниже локтя висела на одних сухожилиях, а левое плечо словно бы кто-то и вовсе вырвал.
– Спасайтесь… – только и сказала девушка, после чего рухнула головой на столик управления.
Ночная прохлада коснулась лица, маня свободой. Веник все понял:
– Бежим!!!
И хотя никто за ними не гнался, они неслись к трамваю так, словно на пятки им наступал взвод Искривленных, орда каменных детей и солдаты Чик-Чирики с волшебными куропатками под мышками. Даже заторможенный транквилизатором Патефон немного очнулся и прибавил в скорости. Артана тоже не отставала, наверное, подействовала пыльца.
Двери «П» разошлись, стоило Венику показаться у рельсов. Попав в вагон, он тут же выпалил:
– П-3, у тебя есть функция обеззараживания воздуха или какая иная специальная чистка? Мы могли принести сюда опасную пыльцу.
Смайлик изобразил недовольство.
– Кондуктор Веник, ты только и делаешь, что заносишь внутрь то, что должно оставаться снаружи. Но так и быть, сообщаю – все вредоносные микроорганизмы автоматически уничтожены. Ты и твои подельники можете снять маски. Маски бренности.
– Фух. Гони, прошу, гони отсюда прочь, – облегченно вздохнул Веник, срывая респиратор и выбрасывая его наружу. – Вперед, в Тицен или что там за очередная клоака опасностей впереди.
На мгновение Веник испугался, что он потерял Хама в оранжерее. Но тут же понял – все нормально, робот-пессимист свернулся у него на плече.
– Спасибо, – сказал ему Веник, валясь в кресло.
– Пожалуйста. Но тебя все равно ожидает бесславный конец.
– Да, конечно. Но и тебя заодно.
Сказались усталость и пережитой стресс – стоило Венику прикрыть глаза, как его тут же утянуло в сон.
Он вновь оказался верхом на лисе-переростке. Животное неслось по пляжу к лазурным волнам, на которых покачивались пустые птичьи клетки. За спиной устроилась Гелиос, обхватив его талию руками: «Стесняшик, ты такой милый, оставайся со мной навечно». Неожиданно девушка стала душить Веника. Он обернулся – сзади ухмылялся Патефон. «Веник, ты ничтожество», – зазвучал скрипучий голос робота-хамелеона. Лисица сбросила Веника на песок. Рядом противно трезвонил старинный телефон. Веник снял трубку и приложил к уху. «Переход!» – громко объявили с другого конца. Веник чуть не оглох. Бросив трубку, он побежал к морю. Солнце спряталось за дождевые тучи, грянул гром: «Бах! Кто ты?» Веник зарылся лицом в песок, не добежав до кромки воды совсем чуть-чуть. «Бабах! Кто ты? Бом! Кто ты? Бах!» – словно в гигантский небесный гонг били тяжелым вопросом. «Я кондуктор!» – закричал Веник.
И проснулся.
Гулкие взрывы заставляли вагон дрожать. Из открытых дверей тянуло гарью и едким дымом.
– Веник, очнись, кажется, мы влетели в настоящую тиценскую заварушку! – тряс его за плечи Лори. – Наша гармоничная контролер-солнце не соврала. В Тицене новое восстание.
– Веня… сделай что-нибудь! – закашлялся Патефон. Действие лекарства явно заканчивалось.
Веник не успел сделать ровным счетом ничего.
Черная плеть вырвалась из дыма и ударила по железным поручням.
– Помните себя, нарушители! Пришло время проверить билеты! – В дверях стоял Стих.
Веник дернулся к кабине водителя, но Стих был быстрее. Выпущенные тензиром гибкие лозы мгновенно опутали ноги. В голове Веника почему-то мелькнуло запоздавшее сожаление, что он так и не позвонил родителям до всей этой трамвайной круговерти.
– Кто это у нас тут такой резвый? А, это же мосградский вор и предатель! Тени разрешили уничтожить тебя на месте как опасного пособника демонов. Но лично я считаю, что каждый преступник заслуживает права на последнее слово перед казнью.
