– Я просто мерзну, – наконец произнесла она и плотно сжала челюсти. Прозвучало жалко.
Оракул же кивнул с таким видом, словно именно это и подозревал. Майе безумно захотелось вцепиться когтями в его незащищенное лицо. И это сработало – Оракул сам отшатнулся от нее, давая необходимое пространство для маневра. Стянуть туфли на каблуках – секунда или две, зато, брошенные в сторону Оракула, они выиграли ей не меньше. А бежать босиком по асфальту оказалось неожиданно легко. Когда можно не бояться осколков стекла и гравия, убегать куда проще.
Остановилась передохнуть Майя только у моста. Какой-то узкий канал, каких в городе было множество, с краю синела прямоугольная табличка с названием моста. Но это было уже не важно. Майя выдохнула, чувствуя, как ходят ходуном ничем не скрепленные ребра. С самого приезда в город она чувствовала себя увереннее рядом с мостами. Словно тут уже никак нельзя потеряться. И от одного моста до другого – рукой подать, а значит, рано или поздно она выйдет к знакомым местам.
Только не сегодня. Она едва успела поставить босую ногу на прохладную брусчатку моста – она все же была не холоднее ее ног! – как обнаружила, что Оракул ждет ее на другой стороне канала. И как ждет! Если бы на его лице были заметны хоть какие-то эмоции – радость или гримаса превосходства… Но он просто стоял, облокотившись на перила и смотрел в темную воду. И Майя не удержалась, посмотрела тоже. С момента своей смерти – вот она и произнесла хотя бы в мыслях это, призналась себе, что умерла, – она избегала воды. Еда и питье были ей без надобности, к тому же Майя даже представлять не хотела, как они будут попадать в ее открытый со спины организм. Глубоко в душе она считала, что живет лишь до тех пор, пока не задумается, как это происходит. И стоит ей прервать этот круг, задуматься, как она ходит, дышит и не чувствует голода – лишь холод, как все это кончится. Чепуха, конечно, но эта маленькая магия была всем, что могла получить новоумершая мавка после начала своей нежизни. И она цепко держалась за нее. До встречи с Оракулом.
Вот и сейчас, глядя на темную, почти черную воду, Майя хотела лишь одного – вызвать наконец на приятном до отвращения лице своего нового знакомого хоть какие-то эмоции. Удивление. Злость. Хоть что-то. А может, ее просто манила эта черная вода. Не зря же до сих пор она избегала приближаться к каналам, пересекая их и реки только на транспорте. Но сейчас раздумывать Майе было некогда.
«Второй раз не утонешь», – то ли пообещала, то ли подбодрила себя Майя, прежде чем перемахнуть через перила. Она еще секунду или две балансировала на узком краешке моста и, зачем-то попытавшись вдохнуть и задержать воздух, наконец прыгнула.
Она успела испугаться, что и впрямь тонет, когда все ее внутренности потяжелели, наполняясь темной, вязкой водой. Но уже через мгновение Майя поняла, что легко держится в воде, словно ее ноги касались какой-то опоры. Она ушла в воду по плечи, а волосы, прикрывавшие ее спину, наконец освободились, тяжелыми гибкими змеями растекаясь по поверхности канала.
– Полегчало? – осведомился Оракул и ничуть в лице не изменился, паразит!
Впрочем, Майя успокоилась, когда обнаружила, что и правда ведь полегчало. Холод все еще терзал ее, но куда меньше, чем до этого. Впрочем, это приятное чувство почти нормальности длилось недостаточно долго. Вода в канале пусть двигалась медленнее, чем в реках, но все же не стояла на месте. И теперь Майя ощущала неприятное шевеление в груди, да и волосы, зеленеющие прямо на глазах, начали спутываться, словно всплывшие на поверхность водоросли.
– Выбирайся, – подсказал Оракул, чутко следящий за ее состоянием. Он словно читал ее мысли. Неприятное ощущение. – Начинать лучше с ванны.
– Я с нее и начала, – зло буркнула Майя, пытаясь сообразить, как ей теперь выбраться. Отвесная каменная кладка набережной выглядела совершенно неприступной. А плыть до ближайшей лестницы к воде ей совсем не хотелось.
К счастью, ей не пришлось даже просить Оракула – он сам спустился с моста, подошел ближе и протянул руку.
– Представь, что у тебя под ногами каменные ступени, и поднимись повыше. Тут довольно высокий уровень воды, я смогу тебя подхватить, – предложил он.
Майя хотела снова огрызнуться, что не понимает, о чем он говорит, но вода и впрямь казалась ей куда менее похожей на обычную. А может, дело было не в воде, а в ней самой. Какая разница, если это ей на руку?
Она с первого раза уцепилась за облаченную перчаткой ладонь Оракула и выбралась из канала. Теперь ей было смешно и стыдно из-за своего бегства. И чего она напугалась? Не в полицию же он ее отвести хочет, иначе не врал бы тем полицейским. И убивать точно не собирается. Так чего сбегала?
– Кхм, – откашлялась она, все еще чувствуя себя скованно из-за глупого бегства. Да еще Оракул протянул ей ее брошенные туфли. Стыдно-то как!
Волосы облепили ее спину, едва давая дышать. И вода тонкими ручейками стекала по ним, медленно и неохотно покидая ее тело.
– Пойдем? – предложил Оракул, словно никакой неловкости между ними не было.
– Ты начал говорить о слабостях, – Майя не сдвинулась с места, глядя себе под ноги, где медленно собиралась лужица темной воды. В сумерках можно было принять ее за кровь.
– И какая у тебя?
– О, – Оракул криво усмехнулся и прикрыл на мгновение глаза перчаткой. Глаза у него красивые, синие. Майя и раньше бы заметила, если бы так не нервничала. В той жизни, что была до холода, она бы, пожалуй, могла влюбиться в них. Майя прислушалась к себе – нет, никаких шансов. Внутри все глухо и холодно. Может, позже?
– Я вижу, – продолжил Оракул, отвлекая Майю от ее мыслей. – Других. Таких, как мы с тобой. И когда я узнал об Общаге, где находят пристанище такие, я решил помогать им.
Майя повела плечом, от чего оставшаяся внутри вода хлюпнула и стекла по мокрой одежде. Неприятно было даже думать о том, кого Оракул считал такими же, как она.
– А если твоя помощь не нужна? Если каждый должен прийти сам?
Она не собиралась на самом деле спорить. Просто хотелось возразить из духа противоречия. Тем удивительнее ей было видеть, что ее слова наконец задели Оракула. Он поморщился, а руки безвольно упали вдоль тела, плечи опустились. Он весь словно стал меньше и уже не выглядел таким устрашающе уверенным в себе.
– Комендант общежития говорит примерно так же, – снова криво ухмыльнулся он. – Но это моя слабость, да?
– Как скажешь, – отмахнулась Майя. Она теперь не понимала, почему так боялась этого чудика. – Веди уже, Публий.
– О, филфак? – блеснул короткой улыбкой Оракул и снова машинально потянул воротник.
Майя помрачнела.
– Уж лучше бы филфак, – буркнула она. Нет, правда. Тогда она не встретила бы своего женатого возлюбленного. А если бы там были такие же, так об этом ей растрепали бы сокурсницы. А мама еще говорила, что филологический совсем никуда не годится, биология куда серьезнее. Да уж. Серьезнее ровно настолько, что Майя всю голову сломала, пытаясь понять, почему она еще есть. И есть ли она на самом деле.
