По отработанной годами схеме Костя вначале убедился, что он все еще цел, исключая челюсть. Кажется – обошлось. Или адреналин все загасил.
К моменту, когда он выбрался из-под спасенного, на месте, где тонули парни, лежал обычный асфальт: не новый, не старый – обычный, с трещинами и выбоинами, и никаких следов того, что он только что был страшным. Никаких следов, что только что в нем был человек.
Маленький кусок гладкой розовой пластмассы. Кажется. Костя с задержкой секунды в три сообразил, что это кончик носа. Не было у него опыта рассматривать носы в отдельности от голов.
Константин сделал самое глупое, что только можно было, – попытался пальцами вскрыть эту серую корку, из которой торчал нос. Он уже почти почувствовал, как ногти касаются асфальта, как пальцы бесполезно скользят. Случилось другое. Казалось, он прикоснулся не к застывшей смоле, а к толстому бархатистому ковру. Влажному, тяжелому, но готовому послушно уступить.
Асфальт тут был многослойный. Гравий, кирпичная крошка, земля – каша из разного.
Всхлип. Нос дернулся и вздохнул. Костя подумал, что вот так, наверное, работают археологи – выкопать и не сломать. Его это как-то мало сейчас волновало, но где-то далеко – в нормальном мире – люди справляются с асфальтом чем-нибудь типа отбойного молотка.
Чуть позже Константин обнаружил колени. С ними работать было проще. Чуть подкопал и дернул на себя. На мгновение с трудом откопанный нос снова ушел под землю, чтобы тут же вынырнуть вместе со всем остальным телом. В прошлой жизни – той, что закончилась приблизительно в тот момент, когда асфальт стал жидким, Костя Марков мог уверенно выдернуть из земли… что-то точно маленькое и легкое, но не здорового мужика – железного кандидата на кличку Шпала.
Косте никто не помогал. Получивший первым свободу низкий предпочел испариться в неизвестном направлении. Высокий, еще до конца не пришедший в себя, пытался отползти в сторону железного заборчика, огораживающего кому-то дорогие кустики. Уцепился за металл и неожиданно проворно на четвереньках рванул. Отбежав метров на пятьдесят, оторвался от заборчика и уже совсем с дикой скоростью, все так же не разгибаясь, вылетел на соседнюю улицу.
Асфальт больше не внушал доверия. Доверия не внушали глаза, руки и мозг. Костя ждал – сейчас проснусь. Сон не заканчивался. Зато оказалось, он мерзнет. И руки очень хотелось отмыть. Еще хотелось очень сильно потрясти головой, чтобы все, что случилось, вылетело и испарилось, будто никогда и не происходило. В теории – надо бы в травмпункт, что-то у него точно – не сломалось, так треснуло, но до дома было уже рукой подать, Костя решил – сначала домой.
Парадное в доме Кости Маркова называлось так не потому, что по-питерски, – и потому никаких подъездов, а потому, что во двор вел «черный» ход, а этот был с улицы – огромные черные двери, мраморная лестница и пусть и затертый, но все еще проглядывающий мозаичный пол на площадках. И даже встроенный лет через шестьдесят после постройки дома лифт не нарушал этого чувства – сейчас вернется отошедший на минутку швейцар и строго спросит: «А вы, собственно, к кому?» Мрамор на ступеньках будто выточила вода, тысячи шагов смяли камень ближе к вычурным перилам.
Лампочка моргнула – не погасла, но свет потускнел, будто дымка наполнила подъезд, кажется, что достаточно светло, но все время хочется протереть глаза… У перил на лестнице сидела она. Острые коленки выше головы. Босиком.
– Я Лиза. Помнишь меня?
– Не мерзнешь, – не удивился Костя и попытался обойти девицу. Если она ему приснится, это точно будет кошмар.
– Что ты с ними сделал? – Лиза говорила, не замечая попытки Кости обойти ее, – смотрела вперед, где Маркова уже не было. – Неужели топил в асфальте? Откуда такие жуткие фантазии?
– Я не топил… – К своему удивлению, говорить у Кости получалось. Челюсть болела, но работала.
– Да ладно! Ты их проклял? Что подумал? Чтоб вы сдохли? Не то… Чтобы утонули, вряд ли… Чтоб вы провалились! Точно! – Барышня заржала. – Хоть не бросил. – Лиза, не поворачиваясь, выбросила руку, как стрелу автокрана, вцепилась в плечо уже обошедшего ее Кости и одним движением вернула его к положению «стой передо мной»: – Вот так. Стоим и слушаем. Никуда не идем. Убежать решил. – Лиза потянулась длиннющей рукой и, зацепившись за перила, встала. – Кстати, можно было не копать. Просто сказал бы или подумал что-нибудь типа «вывалились обратно»!
Барышня стояла с трудом. Опираясь на перила – то ли с ногой какая проблема, то ли от слабости.
– Последний шанс – отдаешь мне книгу – и я тебя оставляю в покое. Да, и со мной твои фокусы не сработают. Можешь даже не напрягаться. Отдаешь?
– Нет. – Смысла упираться из-за блокнота, почему-то называемого книгой, не было никакого. Потерял бы – и не расстроился ни разу. Но вот не отдавал. До него очень медленно, но все же дошло, что его только что пытались ограбить из-за этой странной барышни. Что именно произошло с грабителями и почему – об этом он решил пока не думать. Самым неприятным было то, что если его грабили, то и жидкий асфальт ему не привиделся.
– Киллеров наймешь?
– Не, не работает, – с явным сожалением ответила Лиза. – Если бы все так просто, я бы и сама справилась. С кражей тоже не могло ничего получиться, но попробовать ведь стоило? Ладно. – Странное создание смотрело сквозь Костю, будто где-то за ним висел монитор с вариантами – а что дальше? Кажется, она выбрала: – Костя, дружок, время идет, а ничего не происходит. Я тебя вычеркиваю.
– Что? В смысле «вычеркиваешь»? Откуда?
– Отовсюду. Увидимся, Костя Марков. Если доживешь.
Лампочка снова моргнула, дымка куда-то испарилась, словно и не было. Не было и барышни Лизы с длинными сильными руками. Костя потрогал себя за плечо – кажется, всё на месте – и поплелся к себе на второй этаж. 58 шагов от первой ступеньки крыльца до порога квартиры.
Глава вторая. Старая Общага
В доме у Марковых не было домофона. Уже давно все дворы перестали быть проходными, покрывшись решетками и замками, связки ключей обзавелись обязательными «таблетками», а этот дом все так и жил без замка на парадных дверях.
На дверях в квартиру замок имелся, правда единственное, что могло напугать потенциального грабителя, – размер замочной скважины. Больше это отверстие напоминало бойницу. Чтобы и пострелять, и дверь не разнести.
По неясным причинам ни грабители, ни бомжи, ни даже тихие алкоголики не приживались в парадном. Не нравилось им тут.
Костя вдавил кнопку звонка. Клавиша послушно дошла до своего предела. В полной тишине. Еще раз. С тем же успехом он мог бы нажимать на любой квадратный сантиметр стены. Ключей Костя, так же как и остальные члены семьи Марковых, не носил. Ключ существовал в единственном экземпляре – бронзовый, разумеется позеленевший, висел внутри на гвозде у дверей. Как-то так складывалось, что дома всегда кто-то был. Как-то складывалось. На случай коллективных выездов существовал еще один замок, ключи от которого глава семьи Марковых – Оксана Леонидовна – прятала так хорошо, что искать приходилось всей семьей.
