Нельсон взвесил под стойкой дубинку из боярышника. Совсем недавно в заведении проливалась кровь, что повлекло серьезный разговор с суперинтендантом в брайдвелском участке и закрытие на месяц – целый месяц Нельсон Лавин просидел дома сам-один, смотрел в пять утра «Судью Джуди». За стойку возвратился своим потрясающим манером Джимми Эрлс. Раздался хриплый и мягкий голос сводника.
Готовятся, сказал он. Сейчас что-то будет.
На раскрасневшемся лице Джимми читалось: «Шоу начинается». Что-то в воздухе изменилось. По залу, как сквозняком, повеяло информацией. Крепко, как вонь горящих волос. Винни Кио глянул через плечо с патологическим беспокойством. Сильвия положила руку на ладонь Риты: не смотри.
Но каким-то образом все глаза оказались прикованы к столику ровно в тот момент, когда Морис Хирн взял стакан и плеснул его содержимое в лицо Чарли Редмонду. Так и сидел с улыбкой, поставив стакан обратно, а Чарли даже не моргнул. Оставался совершенно неподвижным и не утирался. Водка так и стекала по щекам и капала с бесстрастного выражения на стол.
Теперь Морис говорил со старым другом быстро, прямо – без улыбки и без неулыбки – а выражение лица Чарли оставалось ровным и спокойным. Джимми Эрлс потянулся за своим пальто на крючке под стойкой, но тут же вернул на место – эта ночь может войти в легенды.
Нельсон возил тряпкой по древесине и волокну. Его десны раздухарились. Поверх движения тряпки он следил, как Морис целил через стол новые слова, а Чарли Редмонд никак на них не реагировал. Что там звучало, только обвинения – или какая-то жалоба, излияние долгой тоски? Невозможно предсказать, как все повернется, когда всему виной женщина. Нельсон не сомневался, что в прошлом они оба убивали. Джимми Эрлс с наслаждением выдохнул, чтобы посмаковать неприятности в воздухе еще до того, как они начались и кончились, – «я был там в ту самую ночь».
Что думаешь, Нельсон?
Один бог знает.
Считаешь, надо что-нибудь сказать?
Жить надоело, Джимми?
Может, подашь им что выпить? Со своим невинным личиком. И повеселей, типа?
Может.
В жесте, который скажет, что еще ничего плохого не случилось, что все еще могут разойтись подобру, Нельсон снял сверху бутылку «Грей Гуза», взял внизу два чистых стакана, поднырнул и повернулся под люком. Обернулся, чтобы накинуть тряпку на руку. Во всем должен быть хренов порядок. Подошел к столику с благочестивым лицом – Морис с расширенными глазами тут же откинулся назад; Чарли позволил себе изящную улыбку вполсилы. Нельсон чинно, но без комментариев вытер пару капель водки со стола, поставил чистые стаканы, налил до половины и отправился к стойке.
Снова оказавшись за ней, он обернулся и увидел, что они подняли стаканы за его здоровье. Теперь зал охватило ощущение «все чудненько». Морис Хирн и Чарли Редмонд снова склонились поговорить. Джимми Эрлс быстро заморгал и уважительно отозвался о выдержке Нельсона.
Снаружи стояла жуткая ночная музыка. По реке ходил ветер, качались провода, огни города на воде распались и смешали цвета, но тут же четко восстановились, стоило ветру улечься.
Уже пробили пять склянок.
Теперь говорил только Чарли Редмонд. О чем-то накипевшем, как видел Нельсон, и Джимми Эрлс согласился в этой оценке – так двигались губы Чарли, его мрачные серые глаза.
У нас на руках разговор по душам, сказал Джимми.
Как есть.
Знаешь, что говорят о беур?
И что же, Джимми?
Она правит бал. Она командует парадом. Она рулит делом.
Так всегда говорят о беур.
Говорят, может, дело в ее повадках. Она такая, умеет поставить на место.
За дальним столиком повысились голоса. Зал как один повернулся. Никто ни в коем случае не кричал, но волнение и страсть были налицо. Нельсон Лавин взялся за дубинку. Следил за ситуацией с каменным выражением, как рефери. Голоса снова затихли, Морис и Чарли склонились друг к другу. Все глаза в зале отвернулись. Джимми Эрлс придвинулся:
Прошвырнуться рядом еще разок?
Давай-ка, Джимми. Поразнюхай.
Тучный сутенер бесшумно проскользнул к туалету. Джимми Эрлс, бордельный тихушник. Стильный тип огромной наружности. Направляясь в туалет, проскочил мимо деревянного стола. На затылке Мориса Хирна была складка толщиной в фунтовую монету – ситуация накаленная – а на глаза Чарли Редмонда опустилось какое-то блаженное выражение, очень не вовремя, подумал Джимми. Проходя мимо столика, опять невидимый, он уловил слова Редмонда:
Потому что Карима – коварная сука.
Джимми Эрлс опять добрался через ничейную землю до уборной. Снова встал со своим младшим в руках. Посмотрел на высокое окошко – ему не протиснуться. А если теперь пустят в ход оружие? Даже сейчас, перебирая события ночи, на задворках разума Джимми обрабатывал повествование – думал, как будет об этом рассказывать.
Снова проходя мимо столика, он заметил, что Морис прижал ладонь Чарли к столу и говорил напряженно, сбивчиво.
Нельсон стоял с одной рукой под стойкой – мы все знали, что это значит.
Ну?
Что это еще за Карима такая?
Кто?
Карима?
Не местная какая-то.
Еще и сука, судя по всему.
Не к добру это, Джимми.
Надеюсь, это они не про чью-нибудь старушку так выражаются?
Отправить их подышать?
Вдруг только подстегнешь.
События ускорились…
Чарли Редмонд вскочил из-за стола так быстро, что опрокинул стул.
Морис Хирн откинулся на спинку, и жестоко улыбнулся, и сплел пальцы за затылком.
Чарли взял свой стакан, и подошел к концу стойки, и встал один, и там держался достойно. Отпил. Смотрел прямо перед собой.
Трудно прикинуть, сколько времени прошло, – атмосфера в зале была подвешенной, натянутой – когда Морис встал, подошел со своим стаканом к Чарли Редмонду и чокнулся с другом.
С десяток ненадежных рассказчиков, остававшихся в баре в те ранние часы, заявят, что в подробностях видели дальнейшее – кроме Нельсона, который считал удачей, что оказался на другом конце стойки, – и более того, Джимми Эрлс скажет, что даже слышал дальнейшее – точно слышал звук, когда Морис Хирн одним движением достал из кармана нож, присел и воткнул в правую коленную чашечку Чарли Редмонда, но весь ущерб совершил, уже когда доставал нож, потому что при этом рассек связку, – и вот этот рвущийся звук, божился Джимми Эрлс, он донесет с собой до стен мертвецкой, как и единственный слабый вздох Чарли.
И да, не более того: один слабый вздох.
Глава девятая. Прирожденный экстрасенс
В порту Альхесираса, октябрь 2018 года
