– Да, в полночь придет огромная лодка от бога Дженги, и мы на ней поплывем в другое место.
– Дженги посылает нам лодку? Сам бог? А что, кроме нас, еще кто-то поедет?
– Все! Вся деревня! Все балайцы до одного! Опасность угрожает не одной нашей семье, а всему племени.
– Ой, как интересно! – неожиданно обрадовались балайки и захлопали от радости в ладоши. Кремнев недоуменно посмотрел на развеселившихся жен. – Мы всем племенем переезжаем на новое место! И собак тоже с собой возьмем?
– И собак возьмем, – кивнул озадаченный переводчик, никак не ожидавший такой реакции на свои слова.
Покончив с домашними делами, Михаил вышел наружу и отправился в деревню. Кое-где народ проснулся и вылез из домов. Переводчик быстро дошел до хижины Апомбы, и оттуда, разделившись, они направились по домам, созывая народ на большой сход. Лейтенант прошелся по правой половине деревни, от центральной улицы, а Апомба по левой.
– Балайцы! Просыпайтесь! Все на большой сход! Белый брат зовет всех на большой сход! Балайцы! Немедленно всем выйти на центральную площадь! – кричали они, медленно обходя каждый дом.
Через час добрая половина жителей поселка стеклась на центральную площадь. Позевывая и почесываясь, балайцы без особого энтузиазма дожидались начала собрания. Первым взял слово Михаил.
– Братья и сестры! – Переводчик патетически выбросил вперед руку. – Жители леса! Настала пора кардинально поменять свою жизнь! Доколе мы будем прозябать в неизвестности в этой девственной глуши? – Кремнев выпятил грудь и максимально расширил глаза, последнее время ему ох как нравилось играть роль вождя балайского народа.
– А почему мы должны уходить с насиженных мест? Не желаем! Тут жили наши отцы и деды. Балайцы всегда находились тут! – послышался со всех сторон недовольный ропот.
– Братья, действительно наш народ долгое время проживал в этих местах, – взял слово Апомба, – но это не наша Родина! Дженги помогал нам здесь скрываться от наших врагов! А теперь у нас появился шанс вернуться на историческую родину. Неужели вы этого не жаждите? Разве вы не стремитесь вернуться на истинную землю предков? Туда, откуда мы в свое время вышли?
Два часа длились дебаты. Весть о предстоящем переезде быстро облетела селение, и вскоре почти все взрослое население поселка собралось на сход. Традиционно балайцы разделились на два лагеря. Одни были за переселение, другие против. Причем и тех и тех было примерно поровну.
Кремнев устал кричать и сел в тень в углу площади на импровизированный стул из какой-то сухой коряги и с равнодушным видом стал взирать за происходящим.
Страсти накалились до предела. Кое-кто сошелся в рукопашной. Женщины пытались растащить спорщиков, но у них это плохо получалось. Вскоре количество пигмеев уже не вмещалось на свободном пространстве деревенской площади. Апомба с мольбой во взгляде взирал на переводчика. Михаил же наигранно не замечал происходящего.
– Товарищ Миша, останови их! – прибежала на крики растрепанная Хама, его жена. – Почему ты сидишь и спокойно смотришь на драку? Ты же в состоянии разнять их?
– Белый брат, помоги! – взмолилась жены сражающихся балайцев.
– Тьфу! – плюнул на землю лейтенант и дал вверх длинную очередь из автомата. Отстрелянные гильзы горячим веером посыпались на извалявшихся в грязи пигмеев. – Ну что, наигрались? – грозно обвел он полным негодования очами задыхающихся от длительной возни спорщиков.
Почти все они покрылись густым слоем грязи, и у многих оказались рассеченными губы, веки, под кожным покровом в различных местах бугрились шишковатые кровоподтеки. У самого маленького пигмея Фангма, также принявшего участие в побоище, огромный синяк украсил правую ягодицу, у Шкобы оказались оттопыренными кровоизлияниями хрящи обоих ушных раковин, и он издалека чем-то смахивал на Чебурашку…
– Красавцы! Ничего не скажешь! – Кремнев опустил ствол дымящегося «Калашникова». – Не надоело в грязи друг друга месить?
– Так мы это, – первым нарушил молчание Чебурашка Шкоба. – За правду же бьемся, товарищ Миша!
– За какую правду? – неожиданно вспылил переводчик. – Охота вам здесь в дремучем лесу оставаться? Жить словно дикие животные? Лазать голыми по лесу в поисках провианта? Пожалуйста! Неволить никого не буду!
– Почему дикие? – зашумели пигмеи.
– Так, тихо! – громко отрезал лейтенант, поднимая вверх правую руку. – Кому нравится, тот может оставаться в деревне! Но для начала я переадресую свой вопрос к вашим женам и детям. Женщины племени бала, вы желаете счастья себе и вашим детям? – без предисловий начал ораторствовать переводчик. – Хотите быть всегда сытыми и не думать о завтрашнем дне, каким он наступит для ваших детей? Что принесет с собой? Что будет у них в животе – прозрачная затхлая вода или жирное мясо? Кем они станут – охотниками и собирателями или научатся выращивать овощи и разводить скот? Довольно бегать по лесу с луком и стрелами в поисках добычи! Надо переходить к оседлой жизни! Не нужно больше ждать милости от природы! Мы сами создадим свое счастье! Детей отправим в школы, научим их читать и писать! Пусть все наши соседи обзавидуются!
– Лейтенант, ты чего несешь? – бесшумно подошел сзади Апомба. – Какие овощи и скот?
– Так, для красного словца, – тихо по-русски ответил Михаил. – Надо увлечь народ, разжечь в них страсть к новой жизни.
– Смотри палку не перегни, а то поедешь с нами на Бара и будешь учить, как разводить свиней и выращивать бананы с картофелем, – улыбнулся старик.
– А и то верно, бабы! – вышла в центр жена Шкобы. – Отчего не попробовать новую жизнь? Сколько мыкаться можно? А ну закройся! – топнула она маленькой ножкой, посмотрев на открывшего было рот мужа. – Правильно говорит белый брат, пора в корне менять нашу жизнь!
Еще через час большинство жителей деревни изъявили желание покинуть насиженное место. Оставалась еще горстка упрямцев мужского пола, но вскоре и их гордыня оказалась сломленной. Когда узнали, что их жены намерены без мужей отправиться в новые земли, бросив их тут одних, сдались и последние, самые стойкие.
К полуночи пигмеи всем скопом собрались на берегу Конго со всем имуществом, что удалось с собой захватить. Племя напоминало цыганский табор на марше. Не хватало только лошадей. Никакие увещевания не брать с собой много вещей не помогли. Многие прихватили с собой и разобранные печки. Никак не хотели верить, что там, в новой жизни, им кирпичи не пригодятся.
– Ты давай думай, как выбираться отсюда станешь, – тихо сказал Апомба стоявшему рядом Кремневу. – Через неделю дожди зарядят на полтора месяца, тебе необходимо выбраться за этот срок.
– Все продумано! Вот вас провожу и займусь с утра постройкой плота. Теперь у меня имеется настоящий стальной топор, так что за день управлюсь! Что-то корабль задерживается. Пойду пока с женами переговорю.
– Все, поздно, – насторожился Апомба. – Они на подходе. Чувствуешь, запахло озоном?
