– Не отравлюсь, мясо, отмытое от крови, может долго храниться. Оно специальной травой габа переложено, та предохраняет от гниения.
– Но воняет же! Вон нюхни!
– Да чувствую я! На нос не жалуюсь! Есть незначительный душок, да и ладно!
К часу дня, как ни спешили путники, они вышли к переправе через ручей Тванг. Тот заболоченный участок суши, окруженный со всех сторон высокими, в рост взрослого европейца, стеблями жесткой коричневой травы, ручьем можно назвать условно. Но к журчащей где-то посередине топи прохладной воде устремлялись обитавшие в округе животные, изнывавшие от жажды. У каждого вида определено время для питья. Сейчас на водопой тянулись антилопы.
Пробив в чаще тропу, они пугливым потоком скакали к живительной влаге. Крокодилам, укрывшимся в хлюпающей тине, было не так-то и легко изловить добычу. При малейшей опасности чуткие животные быстро ретировались.
Приблизившись к ручью, Михаил рассмотрел, что впереди блестит довольно широкий участок взбаламученной водной поверхности.
– Там можно перейти на ту сторону! – указал вперед рукой пигмей.
– А в другом месте?
– Не получится, всюду топь. Ручей вытекает из болота и уходит снова в болото. В этом месте берег относительно твердый, тут и переправляются.
– А болото нельзя обойти другой дорогой?
– На это уйдет два дня, а мне необходимо через пять дней прибыть в поселок лонгов. А не то Нгвана почует неладное и пошлет сюда людей.
– Хорошо, я тебя переправлю тут!
– А как ты меня переправишь? Возле воды наверняка крокодилы притаились.
– Да и шут с ними, с крокодилами. – Кремнев разделся до трусов, надел только пояс, взял в руки автомат. Одежду аккуратно сложил стопочкой в приметном месте. – Давай полезай мне на плечи!
– Что ты задумал? – округлил глаза Баха.
– Переправлю тебя на ту сторону!
Бранясь про себя всеми ему известными ругательствами, пигмей, кряхтя, взгромоздился на широкие плечи лейтенанта. Михаил резко выпрямился, при этом чуть не уронив сидящего на закорках карлика с нехитрыми пожитками, и не спеша направился к переправе. Осторожно раздвигая мощными ногами жесткую траву, Кремнев понемногу приближался к самой воде, утопая по щиколотку в теплой трясине.
До воды оставалось каких-то три-четыре метра, как вдруг из кустов на него молча ринулся двухметровый крокодил и попытался мертвой хваткой вцепиться в правую голень. Клац! Лязгнули огромные зубы ужасной пасти и… не причинив ни малейшего вреда лейтенанту, скользнули по конечности вниз и уткнулись в серо-коричневую грязь.
Ошарашенный крокодил секунду-другую тупо смотрел вслед удаляющемуся человеку и, осознав, что добыча ускользнула в прямом смысле изо рта, освободил морду от тины и повторил атаку. Клац! Снова мимо! Слева на переводчика кинулась еще одна рептилия, но с тем же отрицательным результатом. Теперь два крокодила недоуменно таращились на странного дядьку в семейных трусах, что с такой легкостью улизнул от их смертельных КЛЫКОВ.
– Крокодилы! Вон еще один! – с ужасом прокомментировал пигмей, кивая вперед и как можно крепче обхватив шею офицера.
– Не бойся! – подбадривал Кремнев испугавшегося не на шутку спутника. – Прорвемся!
– А-а-а! – заорал Баха и неожиданно скинул с плеч корзинку и швырнул ее в приближающегося с правой стороны очередного монстра. – На, жри! – дальше судорожно обхватил ручонками голову своей коняшки, окончательно закрывая обзор Михаилу.
– Баха, – переводчик едва отлепил конечности пигмея от лица, – ничего же не видно! Сиди спокойно! Ты зачем крокодилам провиант выкинул?
– A-а! Все равно пропадать! Беги! Может, они отвлекутся!
Но крокодилы проигнорировали предложенное им Бахой угощение и продолжили преследовать напарников.
«Тра-та-та-та!» – вспорола воздух длинная автоматная очередь, и три здоровущих самых наглых крокодила навечно пригвоздились к заросшей высокой травой трясине. Остальные рептилии, пробираемые нахлынувшим на них страхом, бросились врассыпную и разбежались кто куда.
Кремнев пружинистой трусцой, не останавливаясь возле трупов, в два счета преодолел опасное пространство и с ходу ринулся в ручей. Местами вода доходила до пояса, а пигмею, стало быть, по шею. Странно, как они переходили его? Ширина метров десять, но, чтоб утонуть, тем более пигмеям, вполне достаточно.
– Баха, а как ты ручей преодолевал? – поинтересовался Михаил, когда они выбрались на сухое, твердое место и недружелюбная топь осталась позади. – Там мне воды по пояс. А тебе, наверное, с головкой?
– Так там же лодка в кустах спрятана! – ответил трясущийся от страха Баха.
– Лодка? А ты про нее ничего не говорил! Слазь с меня! – приказал севший на землю переводчик. – Понравилось?
– Нормально! – отшутился вставший на ноги пигмей.
– Так почему про лодку ничего мне не сказал? – повторил свой вопрос лейтенант.
– Так ты и не спрашивал, – развел руками Баха.
– Н-да! – почесал затылок Михаил. – Оригинально! А для чего еду крокодилам отдал?
– Я подумал, что они переключатся на нее, а нас пропустят. А почему они не могли тебя укусить?
– А почему от меня пули отскакивают, почему нож скользит? Ну? Вот кто тебя просил?
– Извини! Мне вдруг стало так по-настоящему страшно, что я позабыл про все на свете! У меня до сих пор перед глазами эти щелкающие зубатые пасти стоят.
– Ладно, проехали! Чего с едой делать будем? Надо кого-то тогда подстрелить и пожарить. Только вопрос: кого? Все звери, нормальные звери, после выстрелов поразбежались! Когда они теперь снова на водопой подойдут?
– Товарищ Миша, а ты сможешь от убитого крокодила кусок откромсать?
– Ты ешь крокодилов? – презрительно посмотрел на пигмея советский офицер.
– Ем! Пигмеи все едят! – гордо выпятил вперед субтильную грудную клетку переставший трястись Баха.
Вдохнув полной грудью воздух, как перед прыжком в воду, Кремнев оставил карлика одного на берегу, а сам вернулся назад к ручью. Прошитых автоматными очередями хищников с отвратным чавканьем проворно пожирали выползшие из болота их сородичи-каннибалы. Уложив из автомата одного небольшого, но упитанного крокодила из числа зазевавшихся едоков, Михаил, ловко орудуя боевым ножом, отрезал приличный кусок от еще дергавшегося в предсмертных судорогах зеленоватого тела. Промыл теплое мясо в холодной проточной воде заболоченного ручья, стараясь отмыть мясные волокна от жидкой крови, после вернулся к застывшему от напряжения малышу.
– Годится? – поинтересовался лейтенант, выкладывая перед пигмеем добычу.
– Да, нормально, – через силу выдавил еще толком не пришедший в себя от пережитого Баха.
– Тогда чего застыл? Вперед, собирай дрова, жарить будем! – слегка подтолкнул рукой «заморозившегося» пигмея развеселившийся Кремнев.
