С ней, кстати, он в очередной раз поругался из-за прибывших на грузовике новых личных вычислителей. Та сначала не отвечала (как и обычно, в последнее время), но когда Митька начал выключать один за другим китайские компьютеры, всплыла посреди каверны злобной фурией и стала на него орать. А чего орать, если факт подделки его электронной подписи на кредитном договоре имел место, а вместо трех относительно приличных вычислителей пришли двадцать мощнейших монстров, оснащенных сверхбыстрыми каналами взаимодействия и десятью кристаллами памяти каждый? Два миллиона кредитов коту под хвост! Получалось, что каждому на Весте он просто взял и подарил сто тысяч из своих личных денег, а мог бы, кстати, на эти деньги разведбот починить!
Он давно так не злился. Девчонка практически разорила его кубышку, планомерно подменяя сообщения финансовой системы о транзакциях, приходящие на его адрес. Процент по договору был разорительный, и Митька сразу же его погасил. На счетах фактически остался последний транш от Казанцева, однако там было всего тысяч триста, на которые они могли сносно прожить месяца два, не больше.
Но как можно объяснить женщине, что она не права? Это невозможно в принципе!
Машка в ответ даже не сказала ничего толком, только заявила, что без этого все они не выживут и Митьке надо весь личный состав базы немедленно прогнать через большой медицинский искин, к которому она только что подключилась. Хотя бы поспать в капсуле, причем с новыми вычислителями, которые при этом сразу адаптируются к собственникам. Это, кстати, оказалось еще одной причиной срочного медицинского осмотра команды. Мутация мутацией, но быстрая адаптация личного компьютера в их условиях стоила того, чтобы напрячься.
Кстати, в качестве платы за подставу с деньгами виртуальная особа согласилась на участие во всех Митькиных планах по противодействию эсминцу. Он только не понял, зачем эти вычислители понадобились конкретно ей? Если бы Машка вовремя объяснила их необходимость, неужели он не пошел навстречу? Опять с точки влияния на личный состав?
Пришлось в очередной раз взять с нее клятвенное обещание, что ни на кого воздействовать она не будет.
Пообещала, сверкнула глазами, скорчила презрительную физиономию и исчезла.
И как с такой спорить?
В итоге Митька раздал вычислители личному составу и погнал на убой… то есть на внеплановую медицинскую проверку. Машка явно что-то мутила, но он пока не мог понять, что именно.
Хорошо, хоть орала при встрече. Значит, испытывает яркие эмоции, как и положено человеку. Или притворялась?
«Ладно, деньги дело наживное, – подумал он тогда, – придется только счет проверять в три раза чаще и разными способами!»
И стал разбираться с остальным оборудованием, пришедшим с Цереры и Марса.
Ядерную электростанцию, строительных роботов и всё остальное ненужное пока барахло Митька засунул в дальний угол рейдера до лучших времен. Огромную заправочную станцию, пришедшую на смену небольшой старой, закрепил на блуждающем астероиде. Ту же, выцедив почти до минимума, необходимого на обратную дорогу, отправил по маякам на Цереру.
Остальные тоже не сидели без дела.
Списочный состав базы хоть и был некоторым образом изолирован друг от друга (точнее разбит на небольшие теплые компании по интересам), продолжал работать в поте лица своего. Доводил технику до работоспособного состояния, устанавливал движки и лазеры защиты на корабль-астероид, инсталлировал новые каналы связи на беспилотники и даже предавался незамысловатым развлечениям.
У каждого был свой список задач, и Митька наконец махнул рукой на груз висящих над ним забот, решив перестать контролировать всё на свете и немного расслабиться. Точнее выпить.
А тут такая подстава с Маринэ.
Он, конечно, и подумать не мог, что кто-то в здравом уме захочет сесть на автоматический корабль, практически не оснащенный средствами жизнедеятельности. Ну да, температура поддерживается, даже аварийная связь в наличии, воздух… ну какие-то резервы есть, в виде кислорода на пару суток для одного человека, не более того. Так называемый неприкосновенный запас на случай непредвиденной ситуации.
Однако все остальное в автоматическом грузовике отсутствовало, ибо стоило денег, а их в любой транспортной компании считали. Не было ни системы регенерации воздуха, ни унитаза, ни нормального пульта управления, ни элементарной навигации. Фактически это была железная бочка с креплениями для стандартных контейнеров, оснащенная движком и минимальными мозгами, позволяющими ей идти с огромными перегрузками по автоматическим маякам, не сталкиваться с окружающими объектами и причаливать по выставленному в точке прихода кодированному сигналу. Всё.
И Маринэ это, в принципе, понимала. Однако выела все мозги Слону, которому было легче придумать, как выжить ей в этом гробу, чем объяснить, почему этого делать нельзя.
После прозвучавшего на всю вселенную сигнала о помощи Антоша сразу же во всем сознался, с кривой улыбкой рассказав, как под видом концентрата перевез на грузовик руду, из которой можно в принципе извлечь воду, а потом и кислород.
Голь на выдумки хитра. Запасного резервуара для заполнения его сжатой воздушной смесью он не нашел, а со склада сумел утянуть только набор юного химика. И об углекислом газе не подумал, точнее опять же не смог найти подходящий поглотитель, так что Маринэ всю дорогу предстояло жить в древнем скафандре, имеющем режим отвода двуокиси углерода наружу.
Всю тягость подобного путешествия Слон, надо ему отдать должное, до девушки довел.
Мол, жить ей придется в неудобной «одежке», делать все свои дела в один и тот же памперс, а в случае каких-либо проблем вручную добывать себе воду и воздух из размолотого в мелкую крошку хондритного метеорита первого петрологического типа. Гарантировать, что все пройдет гладко, он не мог: на подобных кораблях в принципе не стояла автоматика защиты корпуса и дырки от удара мелких метеоритов сами собой не зарастали, поэтому грузовики нередко прибывали в пункт назначения с пониженным давлением или вовсе без воздуха. Более того, выполнять все процедуры по поддержанию своей жизнедеятельности ей пришлось бы во время перегрузок. Хотя простейшая настройка максимального ускорения на грузовике и присутствовала, вытянуть ее до полностью безопасных значений Антону до конца не удалось.
Всё вместе это говорило о веселеньком путешествии, и потому Слон надеялся уговорить свою пассию немного подождать, прежде чем он найдет что-то более подходящее для бегства, однако та была непреклонна. Случайно узнанный ею факт того, что обратный путь грузовика, проложенный по низкозатратным переходным траекториям, совершенно точно пересечет маршрут эсминца в двух неделях полета от базы, заставил ее закатить истерику и своего добиться.
«Да что может случиться?! Всё будет хорошо, а мелкие неприятности я перетерплю! Милый, любимый, я всю ответственность беру на себя!.. Ах, ты меня никогда не любил!»
Расчет времени пересечения кораблей в принципе был простейшим. Любой космический транспорт, желающий сэкономить топливо (в особенности такой огромный, как у Митькиных конкурентов), подобными траекториями в основном и ходил. Именно там и были проложены маяки, никакого секрета тут не было. А вот в конце пути эсминца могли быть варианты, поскольку ближе к концу маршрута ему экономически выгоднее было срезать угол.
