Но могли знать о деньгах. А что, если они хотят выяснить, как она их потратила? Неужели она подставила Джоба? Подсознательно она понимала, что так и есть, и это съедало ее изнутри. Стоит ли ей бояться? На этом потоке мыслей Обри все-таки заснула.
Халид был уверен, что Обри уже ушла, но на всякий случай постучал и приоткрыл дверь в гостевую комнату – никого. Вот и хорошо. Теперь понятно, как Джоб попал под ее чары – даже спустя несколько часов после встречи она не покидала его мыслей. Когда Этан благодарил его за вмешательство, Халид едва удержался от ответа, что на самом деле защищал Обри. А ведь обычно свою потребность оберегать других он прятал глубоко внутри. Почему же с ней этого не получилось? Он сбросил пиджак и ботинки, избавился от галстука и носков. Ему хотелось избавиться от всех оков – долой ремень, запонки, даже рубашку. Он расстегнул пуговицы и стащил ее с себя. Так-то лучше.
Это его последняя ночь в Нью-Йорке в статусе одинокого мужчины. Стоило бы воспользоваться возможностью и покутить на всю катушку, но у него не было желания. Зато было другое. Воспоминания о румянце на щеках Обри, отчаянное желание прикоснуться к ней и ощущение, словно он это уже сделал. Как она целуется? Стонет ли во время оргазма? Обычно его такие детали не волновали.
Ладно, нужно принять душ, ответить на переполнившие телефон сообщения и лечь спать. С нежностями покончено.
Он распахнул дверь в спальню – и все его планы моментально рухнули. Несмотря на темноту, Халид почувствовал присутствие другого человека. Обри не уехала, и по ровному спокойному дыханию было понятно, что она еще спит. Чтобы не пугать ее, Халид включил ночник со своей стороны.
Девушка свернулась калачиком на одеяле вместо того, чтобы забраться под него. Как же мирно она выглядела. Жаль, о себе Халид не мог сказать того же самого. День был слишком тяжелым – тяжелее, чем он думал.
– Обри…
Никакой реакции.
– Обри.
Наконец она открыла глаза.
– Я думал, ваш самолет в девять.
Девушка пыталась прийти в себя. Звуки его голоса успокаивали, но она не сразу поняла, где находится, почему над ней нависает Халид с обнаженным торсом. Очень похоже на сон, но нет.
– Кажется, я проспала будильник.
– Вы пропустили свой рейс?
– Нет. – Она села, а Халид включил второй светильник. – Я приняла ванну. Надеюсь, вы не против.
– Конечно нет. Вы поели?
– Фрукты, спасибо. Как прошли поминки?
Ужасно. Особенно навязчивое поведение Шанталь. Но Халид не обсуждал свою личную жизнь и уж тем более личную жизнь других людей. Хотя сегодня ему бы этого хотелось – сесть, поговорить с Обри и поделиться, как прошел этот день. Вместо этого он ограничился парой слов:
– День прошел хорошо, насколько это было возможно.
Халид говорил практически без акцента на безупречном английском, но все равно казалось, что в его словах есть какая-то недосказанность. Может быть, общайся они на его родном языке, было бы понятнее? Обри и не догадывалась, что Хадид пытался вести себя с ней максимально открыто.
– Он оставил мне это. – Он протянул ей пресс-папье, которое Этан отдал ему вечером.
– Оно великолепно. Что это?
– Пресс-папье.
– Я имела в виду, из чего оно сделано?
– Не знаю. Обри, почему вы не легли в постель?
– Не хотела наводить беспорядок в вашем постельном белье.
– Логично. Но в гостевой комнате вы могли бы это сделать совершенно спокойно.
– Здесь есть гостевая комната? – Обри была в ужасе. – Я не знала, никогда не бывала в таких номерах. Я очень старалась ничего не трогать…
– Все хорошо.
Впервые с момента их встречи Халид улыбнулся, и это было так неожиданно и мило, что Обри отвела глаза. Он был божественно красив, и даже в приглушенном свете четко прорисовывались скульптурные очертания мускулов. Она осторожно поворачивала в руках пресс-папье, пока Халид рассказывал его историю.
– Эта вещь должна была стать свадебным подарком, но, выражаясь языком Джоба, чертово время его подвело.
– Вы женитесь? – Обри пыталась скрыть разочарование, это вообще не ее дело.
Он кивнул.
– Хотя невеста еще не выбрана.
– Ну, это хорошо.
– Почему же?
– Если она позвонит, вам не придется объяснять, что я делаю в вашей спальне.
Халид не улыбнулся маленькой шутке – он просто ее не понял. Никто не мог просить у него объяснений.
– Так когда ваш самолет?
– В девять утра.
– И где вы остановитесь?
– Нигде. Просто дождусь рейса в аэропорту.
Благотворительность была не в его привычках, да и предлагать ей оставаться в номере он не собирался. Но почему-то в случае с Обри так легко было проявлять доброту.
– Хотите поужинать, прежде чем уйти?
– Поужинать?
– И мне, и вам нужно поесть. К тому же так вы убьете еще несколько часов.
– О… – Обри не знала, что ответить, но он опередил ее:
– Простите. Для меня будет огромная честь, если вы присоединитесь ко мне за ужином, Обри.
Неожиданная ирония оказалась действеннее любых уговоров.
– С удовольствием. – Сердце Обри попыталось выпрыгнуть из груди, но она заставила себя успокоиться. Да и потом, он ведь пригласил ее не на свидание.
– Водитель отвезет вас в аэропорт. А теперь прошу меня извинить, до ужина я хотел бы сделать несколько звонков.
Она отложила пресс-папье и встала кровати, чтобы собрать свои вещи.
– Это очень мило с вашей стороны. Я чувствовала себя полностью опустошенной. Мне показалось, я выставила себя дурой, когда заплакала.
– Вовсе нет.
Как у него получается успокаивать ее одним словом? Редко кому это удавалось.
– Вы пока можете привести себя в порядок.
Когда за Обри закрылась дверь, он выдохнул. Нельзя забывать о том, что она может причинить вред клану Деверо. И он ведет ее ужинать? Конечно, Халид обещал присматривать за ней, но неужели именно это имелось в виду? Нет. Да и он думал совсем не об ужине.
Глава 5
Обри все еще понятия не имела, где находится гостевая комната, поэтому ушла с вещами в ванную и принялась собираться на первое в своей жизни свидание. Точнее, на ужин – ей приходилось снова и снова напоминать себе, что ее просто пригласили выпить вина и поесть. Без черного платка платье выглядело немного лучше. Обри причесалась, подкрасила губы и нанесла тушь. Смущало отсутствие парфюма, но это было не самой большой проблемой. В конце концов, аромат духов Халида ей все равно не победить.
