– Почему ты так решила?
– В Интернете можно найти много объяснений.
Халид улыбнулся и сжал ее руку.
– Обри, Джоб посылал вам деньги, чтобы вы ими распоряжались. Думаю, это немного утихомиривало угрызения совести за то, как он обошелся с тобой и с твоей мамой.
– Совесть? – Обри нахмурилась. – Но он был прекрасным человеком и ничего нам не сделал.
– У него были свои пороки. Уверен, он наслаждался временем в Лас-Вегасе, но не собирался жениться на твоей маме. Даже если и да, то импульсивно. Потом у него нашлась бы причина развестись.
– Нет. – Она настаивала, хотя мгновенно признавшее правду сердце разорвалось на части. Она попыталась убрать руку, но Халид ее не отпускал. – Все стало лучше, когда Джоб появился в маминой жизни.
– Лучше? Как?
– Ну, не было… – Обри сглотнула, не зная, как озвучить, что с появлением Джоба закончилась бесконечная череда мужчин. Он настоял на том, чтобы быть единственным. – Ты хочешь сказать, что он использовал ее?
– Я говорю, что Джоб был сложным, разным. Он мог обещать посвятить себя одной женщине, но он не собирался этого делать.
Как же ей хотелось оспорить это. Но она не стала.
– Мама всегда хотела попасть на бал. – Обри чувствовала на себе взгляд Халида. – Это была ее мечта. Ну, помимо богатой свадьбы. Он мог исполнить хотя бы это.
Халид промолчал.
– Она была частью его гарема, да?
– Я этого не говорил.
– Это сказала я. Она была хороша для веселья, развлечений, секса, но недостаточно хороша, чтобы их увидели вместе. Даже на каникулах он не снимал темных очков и шляпы.
– Обри…
– Это правда. – Теперь она это понимала. – Он не хотел, чтобы что-то в ее жизни и статусе менялось. Его устраивало все так, как есть.
– Обри, у нас так мало времени, мы можем перестать обсуждать твою маму и Джоба?
– Но я не говорю о них.
Халид нахмурился. Может быть, он не понял смысла ее слов?
– Я пытаюсь сказать, что…
– Что через несколько месяцев ты вернешься в Штаты и мы сможем встретиться?
– Нет. – Халид развернулся к ней и заставил Обри посмотреть ему прямо в глаза. – Я использую всю свою силу воли, чтобы этого не сказать.
За сутки этот человек стал ей настолько близок, что она заплакала прямо при нем. Соленые слезы текли по щекам, и сквозь пелену она видела борьбу в его глазах.
– Лучшее, что я могу тебе предложить, – это быть ikbal, но ты этого не захочешь.
– Я даже не знаю, что это.
– Фаворитка. Избранная.
– Но не жена. Заманчиво, но нет, спасибо.
Халид усмехнулся – даже в разгар сложного разговора она вызывала у него улыбку. Но нужно было сохранять серьезность.
– Я горжусь тобой, ты заслуживаешь больше. Как и моя будущая жена. Обри, между нами не может быть никакого общения после сегодняшнего дня. Я люблю свою страну и своих людей, но чтобы изменить то, что я хочу изменить…
– Ты должен придерживаться правил?
– Нет, – это прозвучало загадочно. – Сделать вид.
В его поцелуе было все – мягкость смешивалась с силой, соленость со сладостью. С закрытыми глазами она наслаждалась теперь уже знакомым блаженством. Рада ли она, что Халид ее догнал? Обри и сама не знала. Точным было только одно: им никогда не быть вместе. А потом он сделал то, что должен был, – отпустил ее.
– Мне нужно вернуться в отель и переодеться перед встречей с братьями и сестрами. Но если ты хочешь, можешь подождать в номере, мы еще поговорим попозже.
– А они не поднимутся к тебе?
– Нет, мы выпьем чаю вчетвером.
– А, да, официальность.
– Ты говорила, тебе это нравится…
– Да, но… – Она посмотрела за его спину и перевела взгляд на солнце, которое уже поднялось выше и освещало пахнувший весной и свежестью Центральный парк. Почему этот день не мог длиться вечно? Как бы ей хотелось, чтобы этот сдержанный и пропитанный формальностями мужчина хотя бы на короткий миг увидел, какой веселой может быть эта жизнь. – Зачем тебе переодеваться? Почему бы не устроить с ними пикник? Я подожду в номере, но ведь люди из отеля могут накрыть вам здесь.
– Нет. – Он отмахнулся. – Мне нужно поговорить с ними об оценках и прочих вещах.
– Ты не можешь сделать это снаружи?
– Ситуация и без того достаточно неловкая. Моя сестра открыла для себя мир косметики!
Обри рассмеялась, но Халид был преисполнен серьезности.
– Никакого пикника. Нам нужно обсудить важные вещи.
– Мы тоже говорили о важном. – Обри отказывалась сдаваться. – Разве наш диалог не стал легче из-за того, что мы были на улице?
– Возможно. Но наша семья не устраивает пикников.
– Почему?
Поток вопросов начинал утомлять, но ему нравилась их сложность.
– Халид, проведи немного времени с семьей на солнышке.
Мольба в ее голубых глазах была даже сильнее, чем прошлой ночью, когда она хотела попробовать его мороженое. Тогда она заигрывала с ним, а сейчас была абсолютно серьезна. И эту просьбу он решил выполнить.
– С одним условием. Присоединишься к нам?
О да.
Глава 8
Сиблинги Халида вели себя безукоризненно, хоть и не смогли скрыть растерянности при виде несколько неопрятного брата с подружкой-блондинкой в джинсовой юбке. Халид договорился, что им накроют на улице, и они вернулись в парк. Хусейн в свои шестнадцать был неловок и застенчив. Насколько Обри смогла понять, Халид отчаянно защищал своего нежного и мечтательного брата. Аббаду было четырнадцать, и своей отстраненностью он был больше похож на Халида. Подвижную Надю все происходящее явно волновало и приводило в восторг.
Этот пикник был не похож ни на что, виденное Обри раньше, – еду готовил шеф-повар, а подавали ее на китайском фарфоре.
– Обри предложила нам поесть на улице.
– Откуда вы приехали? – Аббад начал первым.
– Лас-Вегас. – Обри взяла небольшой бутерброд. – Сегодня возвращаюсь.
Некоторая неловкость и натянутость ощущались, но, может быть, это в порядке вещей? Обри не знала. Халид расспрашивал их о школе, и по его словам было слышно, насколько ему важны его сиблинги и все, что с ними происходит. В конце концов, он ведь даже согласился поесть здесь.
– Я хочу заниматься актерским мастерством, – сказал Хусейн, – но не знаю, как к этому отнесется король.
– Если продолжите заниматься английским, я скажу ему, что это обязательный предмет. Не переживайте, он в основном доверяет мне решать эти вопросы. А как вы, Надя?
