– Как отель?
– Да. Это очень богатая страна, но все богатство сконцентрировано во дворце, и это нужно исправить. Отель поможет – это первый шаг, он обеспечит людей работой. Не могу изменить что-то отсюда, хотя и надеюсь еще вернуться.
Обри сглотнула, сердце билось очень часто. Включает ли возвращение в Америку встречи с ней?
– Одно из условий моей будущей роли – женитьба и появление наследников. Амулет уже выбран, и скоро во дворце появится ювелир… – Вряд ли она знает об этой традиции. – Я должен согласиться на подходящую жену.
– «Подходящую»?
– Выбранную моим отцом. Там, откуда я родом, много правил, которые здесь кажутся непонятными. Некоторые прекрасны, другие я пытаюсь изменить, а остальные изменить нельзя. Я сопротивлялся женитьбе.
– Почему?
– Не люблю, когда за меня принимают решения. Но тем не менее выбрать невесту я не могу.
Он так осторожно пытался сказать ей, что они не смогут быть вместе. Конечно, она не была подходящей, Обри и так это знала. Ей пришлось сказать самое сложное, что только было возможно:
– Уверена, отец выберет для тебя лучший вариант.
Неожиданно было услышать от нее именно эти слова. И как же далека от правды она была. Король не будет учитывать интересы Халида. Все решения принимаются на основе драгоценных камней, армий и нефти.
– Прошлая ночь была ошибкой.
– Разве тебе нельзя заниматься сексом вне брака?
– Конечно, можно. У меня может быть гарем, но я отказался от него.
– Почему?
Молчание.
– Почему?
– А ты настойчива.
– Когда мне это нужно. – Обри улыбнулась. Правда была в том, что Халид оказался первым человеком, с которым ей хотелось быть настойчивой. Даже с мамой и близкими людьми Обри держала дистанцию, а вот о нем ей хотелось знать все, что только возможно было узнать. Пока у нее еще был на это шанс.
– Скажи, почему ты отказался от гарема? Это же мечта любого мужчины.
– У моего отца был гарем – и все еще есть, – но матери это причиняло огромную боль. Гарем не только для секса, но для разговоров, отдыха. Моя мать была одинока и несчастна. Дети были единственной ее радостью.
– Вас четверо? – Обри вспомнила разговор прошлой ночью.
– Да, но она умерла, когда родились близнецы. Мама сказала, что стать женой короля было ее самой большой ошибкой за всю жизнь. В своей стране она была принцессой, отец разрешил ей прилететь в Америку, пока моему выбирали невесту. Через час после решения она поднялась на борт самолета, а на следующий день вышла замуж. С тех пор она была одинока.
– Ну, надеюсь, ты со своей будешь обращаться лучше.
– Надеюсь, хотя король не может ни к кому привязываться.
– Ни к кому, кроме жены?
– Ни к кому.
– Почему?
Молчание. У Халида не было времени и желания знакомить ее с историей своей страны.
– Я должен заняться твоим рейсом. Какое время тебе удобно? Лейша все сделает. Я полечу вечером.
– Вечер звучит отлично и для меня.
В скором времени новые билеты были приобретены. С учетом разницы во времени она будет дома к девяти.
– Я даже смогу поработать сегодня ночью. – Обри улыбнулась. – Я занимаюсь трапецией – ну, не только, но сегодня у меня длинная смена.
– Обри, возьми деньги, пожалуйста. Не за прошлую ночь, но за будущие. Я знаю, как тебе сложно.
– Откуда?
– Потому что ты собиралась спать на полу в аэропорту, потому что… – Он не хотел упоминать, где она живет или что по ее одежде можно многое понять. – Обри, пожалуйста, возьми.
– Нет. – Она не позволит ничему испортить этот опыт. Но Обри была готова на компромисс. – Зато ты можешь оплатить мне завтрак.
Чтобы не возвращаться в отель, Халид купил чуррос и еще кофе. Им обоим не хотелось уходить из парка, и они продолжили общаться.
– Почему ты приехала? – Теперь этот вопрос не имел отношения к Деверо. Он действительно был слишком королевских кровей, чтобы сплетничать или собирать информацию, ему просто хотелось знать. – Что Джоб значил для тебя?
– У него были отношения с мамой. Можешь распоряжаться этим как хочешь.
– Я ничего не скажу Этану.
– Надеюсь. – На Обри накатила волна стыда. Но, может быть, так лучше, чем если бы он продолжал считать ее платной содержанкой Джоба. – Мама придет в ужас, если узнает, что я рассказала.
– Обри… – Халид видел, как она обеспокоена. – Никто не узнает. И ты не обязана рассказывать дальше.
Но она хотела.
– Не знаю, как они познакомились, но это стало чем-то большим, чем случайная связь.
– Как долго они были вместе?
– Годы. С тех пор, как мне было десять. Он обращался с ней как с драгоценностью, со мной тоже. – Она рассказала о скрипке, об уроках музыки, о каникулах. Но больше всего его заинтересовала скрипка.
– Ты играешь на скрипке?
– Я была хороша. – Обри зарделась.
– «Была»? Обри, тебе двадцать два, почти двадцать три. Не могло пройти много времени.
– Откуда ты знаешь мой возраст?
Халид молчал, оценивая последствия своих неосторожных слов. Вряд ли Обри восприняла это как неосторожность, но, по его стандартам, он допустил промашку. Впрочем, ради Обри он даже был готов отступить от своих правил.
– Это не то, что ты думаешь.
– Я не знаю, что думать.
– Джоб давал мне деньги, чтобы я училась, но… – Она была слишком испугана, чтобы продолжать.
– Обри, расскажи…
– Чтобы ты сказал им?
– Нет, чтобы ты почувствовала себя лучше.
– Как это поможет мне?
И все-таки помогло.
– Я тратила их на маму. Она рассталась с Джобом из-за Шанталь, но мама говорила, что они снова будут вместе, что он женится на ней. А потом случился пожар. Она была на празднике, ее костюм загорелся. Ну, когда я говорю о празднике, я имею в виду клиентов… – И все-таки он правда был очень добрым. Услышав стыд в ее голосе, вместо осуждения он взял ее за руку. – Пострадали зона лица, шеи и груди.
– Джоб знал?
– Нет, мама не хотела этого. Ей хотелось, чтобы он запомнил ее красивой, как когда-то.
– И он посылал ей деньги каждый месяц.
– Чтобы я училась. Перед отъездом поговорил с ней и сказал, что я должна попробовать стать кем-то. И я хотела…
– До пожара?
Обри кивнула:
– Я обманом забирала деньги…
