Я задал себе вопрос, ответ меня обескуражил. Антон со своими дружками утопил какую-то женщину, которая и стала русалкой. А затем отомстила. На ум уже приходила Елена Тихомирова, но пьяная логика не смогла тогда связать ее с Антоном. А ведь у меня была такая подсказка, просто нужно было включить голову и свести палец с носом.
Действительно, почему Антон назвал Риту русалкой? Он узнал в ней Елену Тихомирову, над которой когда-то надругался. Это ведь он со своими дружками утопил несчастную девушку. А теперь она мстила. Неспроста Рита набелила лицо и превратила свои губы в чернильную кляксу.
Я вскочил с дивана, быстро надел шорты, ворвался в комнату к Рите и получил там пустым мешком по голове. Во всяком случае, возникло такое ощущение. Боли не было, но встряхнуло меня изнутри сильно, даже голова закружилась, и пол под ногами пошатнулся.
Исчезла Рита, не было ее в комнате. Подушка стояла петушком, наволочка разглажена - ни складочки, покрывало на кровати расправлено, как одеяло на солдатской койке, так же аккуратно на тумбочке лежала книга.
Я зачем-то заглянул в шкаф, но Риты не было и там. В прихожей я открыл обувной ящик, но ее кроссовок не нашел, исчезла и курточка. Рита уходила без ключей, поэтому не могла запереть меня изнутри, и точно - дверь не была закрыта на замок.
Я обулся, спустился вниз, в ночную прохладу, к пышным кустам и высоким деревьям, чьи ветви качались на ветру, пытаясь дотянуться до меня. В палисаднике шелестели кусты, и все время, пока я обходил дом, эти зеленые с лапами чудовища тихонько ругались, их листья глухо звенели, как фальшивое монисто на груди плохой танцовщицы. Страха не было, но чувство тревоги усиливалось.
Я уже возвращался к своему подъезду, когда откуда-то из-за кустов донесся знакомый голос:
- Макс!
Это кричала Рита. Я еще не успел сообразить, наяву прозвучал ее голос или только в моем воображении, но тело уже развернулось, ноги понесли меня на звук. Перескакивая через железную оградку, я споткнулся, стал падать, инстинктивно схватился за куст жимолости, кое-как умудрился устоять на ногах. Но тот же куст отомстил мне, влепив по щеке веткой.
Где-то здесь должна была быть Рита, но я не видел ее и не слышал. Возможно, и голос ее померещился.
- Тону! - донеслось с другой стороны дома.
Сердце екнуло, дышать стало тяжело, сознание отказывалось всерьез воспринимать этот сигнал об опасности, но всё же я нашел в себе силы пойти на этот беззвучный голос.
Раздвигая кусты сирени, я почему-то ожидал увидеть большую лужу, в которой тонула Рита. Такого просто не могло быть, умом я это понимал, но моя раздраженная подкорка жила своей жизнью. Мне очень нужна была Рита, я готов был искать ее даже у дьявола под мышкой, живой или мертвой…
Ни омута я не нашел, ни Риты, и ее голос больше не звучал, не звал меня. Возможно, Рита уже утонула.
С этой бредовой мыслью я вышел к своему подъезду, напротив которого остановилась патрульная полицейская машина. Я перешагивал через ограждение палисадника, а из «Форда» выходил плотного сложения офицер в форменной куртке и с автоматом. На каждом погоне по три звездочки.
- Гражданин! - Его голос прозвучал как щелчок бича над ухом, меня даже слегка царапнуло по спине.
Я остановился, повернулся на голос, растерянно взглянул на полицейского. Убежать я не мог: пока достану ключи, пока открою дверь в подъезд, он десять раз схватит меня за ворот. И один раз приложит носом к земле.
- Сорок вторая квартира в каком подъезде? - спросил старший лейтенант, всматриваясь в меня.
Щекастый, губастый, нос картошкой, глазки как буравчики с хитрым винтом, дыхание несвежее, с тухлой табачной закисью.
- Сорок вторая… - Я кивком показал на свой подъезд. - Здесь.
Отсчет подъездов в многоквартирных домах начинался слева-направо, и уж полицейские это знали как «дважды два - четыре». Дом семнадцатиэтажный, поэтому квартира под номером сорок два должна была быть именно в первом подъезде. Полицейскому не столько нужен был ответ, сколько моя адекватность. Вдруг я под кайфом или пьяный в дым, а если во мне заподозрят вора, то перемещения в зарешеченный мир не избежать.
- На этаж выше… На два… - поправился я.
- Чего на два? - Лейтенант не просто смотрел, он накручивал меня на свой взгляд, как подстреленную акулу на лебедку гарпуна. И его можно было понять. Глубокая ночь, мужик в шортах и футболке вываливается из-за кустов, а запах перегара - как огонь из пасти дракона.
- Я живу на восьмом этаже, сорок вторая на десятом.
- А вы живете на восьмом?
- Кот, зараза, куда-то убежал, - кивком через плечо я показал на куст за спиной.
- А вы на восьмом живете?
- Ну, да.
Ключи от квартиры были на месте, я облегченно вздохнул. По закону подлости они должны были вывалиться из кармана и поставить меня в неловкое положение.
- А палец чего перевязан? - спросил офицер, напомнив о порезе, про который я уже и забыл.
- Так это кот царапнул. Когда убегал.
Голова соображала туго, возможно, это и спасло меня от разоблачения. Порез от ножа по своему рисунку значительно отличается от царапины кошачьим когтем, но я подумал об этом не сразу, а мог бы спохватиться, выдать себя выражением лица. Полицейский, заподозрив неладное, попросит меня разбинтовать рану, поймает на нестыковке. А если я откажусь снять повязку, меня заберут в участок. Впрочем, все еще впереди.
Электронным ключом я открыл обе входные двери, поднялся на восьмой этаж, зашел в свою квартиру, и все это время старший лейтенант сопровождал меня. И на ключи смотрел внимательно, не отмычки ли это. А еще он мог зайти ко мне, потребовать к осмотру кошачий лоток или «Вискас», я нисколько не исключал такую возможность, поэтому обрадовался, услышав телефонный звонок.
- Жена звонит, - сказал я, переступая порог своей квартиры.
- Жена тоже сбежала? - усмехнулся офицер.
- Поэтому и звонит… - совершенно серьезно сказал я, собираясь закрывать перед ним дверь. В конце концов, я ничего не нарушал, а у него не было права вламываться в мое жилище.
- Сорок вторая квартира на десятом этаже, - сказал я.
Офицер кивнул, нехотя отцепляя от меня свой взгляд, в раздумье повернулся спиной. Я закрыл дверь, прошел в спальню, взял с тумбочки телефон.
- Макс, Антона нашли! - выстрелила Элли.
От ее визга зазвенело в ухе.
- Это хорошо.
- Его труп нашли!
- Это плохо, - опускаясь на кровать, пробормотал я.
- Он утонул!
- Я так и знал.
- Что?!
- Да сон мне снился… - Я вовсе не желал сдавать Риту, даже если она и заслуживала этого.
- Мне звонили, сказали: на опознание надо… - Элли заплакала.
