Я закрываю глаза и вспоминаю, как выходили из утреннего тумана черные тени с красными нимбами, как приближались ко мне, не переставляя ног, будто картонные силуэты, влекомые ветром. Они обступают меня со всех сторон. У них нет лиц, но я знаю, что они смотрят на меня.
Я знаю, что со мной происходит, и делаю только то, что теперь имеет смысл.
За эти дни я узнал о Покрове-17 почти всё, что хотел. Почти всё. Теперь надо узнать самое главное.
Поэтому я еду из Покрова-17 в Покров-17 и перечитываю стихи.
Я понял одну важную вещь о моей книге. Всегда казалось, что в этой героической сказке о великой войне нет ни слова правды. Это не так.
Эта книга — самое правдивое, что я когда-либо писал.
Кажется, благодаря ей начинаю понимать, кто я на самом деле.
Я еду из Покрова-17 в Покров-17, чтобы добраться до Объекта и поставить точку.
Я знаю, как победить смерть.
Меня зовут Василий Селиванов.
* * *
Из книги Андрея Тихонова «На Калужский большак»
26 декабря 1941 года, поселок Недельное
— Ну что, помирать так с музыкой, да? — сказал Селиванов Игнатюку.
Игнатюк не отвечал. Он прикрыл глаза и тяжело, хрипло дышал, время от времени всхлипывая от боли. Он умирал.
Селиванов проверил магазин винтовки — пусто. Глянул в подсумки. Патроны кончились.
С дальнего конца храма всё еще стреляли наши автоматы: немцев не хотели просто так пускать в отвоеванное здание. Фрицы входили в храм осторожно, простреливая дальние углы, укрываясь за обломками стен. Шаг за шагом.
Селиванов осмотрелся по сторонам, и опять зашумело в ушах, потемнело перед глазами. Весь мир вокруг проваливался в непроглядную черноту, и с трудом шевелились мысли в голове.
Как же так угораздило контузиться, мать его, подумал он.
А когда темнота рассеялась, он увидел, что в сторону их укрытия, пригнувшись, бежит высокий немец в серой шинели, с МР-40 наперевес. И из-под его каски выбиваются белокурые локоны.
Пока он не видит их. Пока…
Еще пятеро продвигались гуськом за ним, время от времени постреливая вдаль и по сторонам.
Перебрасывались короткими фразами на немецком.
Значит, помирать так с музыкой, подумал Селиванов, и правда. Вот он, момент истины. Вот он, значит…
Вздохнул тяжело, вытащил финский нож из сапога, прижался всем телом к груде камней, выжидая.
И когда немец с автоматом поравнялся с укрытием, Селиванов резко подскочил к нему, схватил его за ногу, дернул на себя: от неожиданности тот потерял равновесие и с криком рухнул навзничь, ударившись каской о пол.
И в последнем рывке, крепко сжав зубы, рыча и хрипя, Селиванов с силой всадил финку ему в грудь.
Увидел его светло-голубые глаза прямо перед собой.
Перехватил его автомат из слабеющих рук и, не глядя, пустил очередь по немцам.
И заорал страшным, истошным, животным воплем.
Прострекотало грохочущим ливнем, ударило прямо в грудь, отбросило на пол, отдалось жгучей болью под сердцем.
Кровь пошла горлом, потемнело перед глазами, и сошли со стен черные тени с красными нимбами.
И мысль мелькнула в голове, непонятно откуда, непонятно почему, непонятно как: спаси и сохрани.
* * *
ПРИКАЗ
временно и. о. директора НИИ аномальных световых явлений
КАТАСОНОВА А. Е.
Согласно поступающим сведениям, А. Т. этой ночью подъедет к территории Покрова-17 со стороны блокпоста № 3. Исследовательской группе безотлагательно приступить к финальной стадии эксперимента с Объектом-1Б и А. Т.
Со стороны вооруженных сил руководство группой захвата возложено на полковника ТРОИЦКОГО И. Г.
А. Т. должен оказаться под куполом Объекта-1 как можно быстрее. В качестве триггера, запускающего механизм перехода (см. приложение), использовать майора милиции, старшего оперуполномоченного ДЕНИСОВА И. В. Ему будет дано указание от Троицкого сопроводить А. Т. на территорию Объекта, где произойдет эксперимент. Всё должно быть подстроено идеально: А. Т. должен самостоятельно нанести удар, в противном случае триггер не сработает.
После этого отвезти А. Т. в район блокпоста № 3, развернуть автомобиль, покинуть место проведения операции и ждать дальнейших указаний.
Полковник Троицкий в курсе операции. РАЗУМЕЕТСЯ, Денисов ни в коем случае не должен знать о ее деталях. Непосредственное руководство Денисова в лице полковника КАМЕНЕВА тоже не должно ничего знать.
Приписка от руки: дорогой тов. Доценко, ваши возражения по поводу аморальности этой операции не принимаются.
Иногда приходится идти на жертвы, и другого выхода нет: переход Объекта-1Б в А. Т. возможен ТОЛЬКО при воздействии мощнейшего психоэмоционального триггера, повторяющего последние секунды жизни Объекта-1Б. Денисов — единственный кандидат в силу своего внешнего сходства с погибшим. Другого шанса НЕ БУДЕТ. Не рефлексируйте, приступайте.
КАТАСОНОВ 20.09.1993
4 октября 1993 года
* * *
Закрытое административно-территориальное образование «Покров-17», Калужская область
Чем дальше мы заезжали в центр Покрова-17, тем больше было на улицах ширликов, как в тот раз, когда мы ехали с Полковником в Институт. Вели они себя нагло и самоуверенно, кидались под колеса, прыгали на крышу, бегали за автобусом, рыча, урча и улюлюкая. За всю поездку мы не увидели ни одного человека — видимо, все попрятались.
Проехали отделение милиции, выехали к институту, вырулили на дорогу к Объекту.
— Совсем взбесились, — сказал Полковник, поглядывая на скачущих по тротуару ширликов.
— Чуют что-то, — ответил Старик. — Чувствуют, что скоро всё кончится. Они всё чувствуют. Придется пострелять.
Капитан сидел и молчал, погруженный в свои мысли.
Я глядел в окно и думал обо всем, что произошло со мной за эти дни.
— Я тут подумал, — сказал вдруг Старик, глядя в пол. — А вдруг Покров-17 — это не только посмертне бойца Селиванова. А посмертие целой страны. Ад, в который попала наша эпоха. И мы в этом аду. И мы сами ад.
— В каком-то роде, может быть, — пожал плечами Капитан. — Наверное, в каком-то метафизическом смысле так и есть.
— Тут нет ничего не метафизического, — усмехнулся Старик.
Полковник улыбался, слушая их диалог. А потом снял перчатку со своей руки, и я увидел, что кисть его превратилась в перепончатую лапку рептилии, покрытую блестящими чешуйками, с длинными желтыми когтями.
