— Тормози! — взревел вдруг полковник.
Он первым увидел то, чего не заметил я: здоровенного, жирного ширлика с головой грудного младенца прямо перед машиной.
Я изо всех сил вдавил педаль, но не успел.
Взвизгнули тормоза, треснуло стекло, меня толкнуло вперед — прямо грудью на руль и лицом в осколки — и зазвенело в ушах, закружило, сверкнуло искрами перед глазами, ударило резкой болью в черепе и поплыло туманом внутри головы.
А потом стало темно.
Тени.
Черные расплывчатые тени с ярко-алыми нимбами над головами. Они стоят вокруг разбитой машины, заглядывают в окна и смотрят на меня.
Почему я решил, что они смотрят на меня? Ведь у них вообще нет лиц, они — силуэты с красными нимбами, и за плечами у них черные винтовки с примкнутыми штыками. Как рисунки со старых плакатов, как святые со старинных икон. Они худые и высокие, они сделаны из черного воздуха, из самой темноты, но так ярко сияет красное пламя над их головами, и они точно глядят на меня, хоть и не видно их лиц.
Где я их видел раньше?
Болит голова. Я не чувствую носа. Во рту кислый привкус.
Почему-то открывается дверь машины, и я вываливаюсь на асфальт, куда-то ползу, переворачиваюсь на спину и вспоминаю, что на плече была сумка, а теперь ее нет — как вообще я вспомнил про эту сумку, почему это пришло в голову? И нет больше черных силуэтов с красными нимбами, но слышен глубокий рык, утробное урчание и этот знакомый звук: ур-р-р-л, ур-р-рл…
И выстрел.
И еще один.
Откуда эти тени с красными нимбами?
Болит голова, нос онемел, во рту кислый привкус, перед глазами туман.
Снова выстрел. И снова утробное «ур-р-л, ур-р-рл» вдалеке.
Шлепок ладонью по щеке. Резко и неожиданно.
Еще один шлепок.
Я открываю глаза. Надо мной склонился полковник Каменев, лицо его в крови, рассечена бровь.
Приподнимаюсь на локте, пытаюсь сфокусировать зрение, но получается плохо.
Мы сидим посреди трассы, на обочине стоит, покосившись, наш разбитый уазик. От смятого капота поднимается струйка черного дыма. На асфальте осколки стекла. Возле переднего колеса валяется в луже крови дохлый ширлик, чуть поодаль еще один.
Пахнет горелым.
— Вставай, Достоевский, — говорит полковник. — Приехали.
* * *
ИЗ ДОКЛАДА ДИРЕКТОРА НИИ
АНОМАЛЬНЫХ СВЕТОВЫХ ЯВЛЕНИЙ
Юферса Евгения Георгиевича
На праздничном мероприятии в честь 10-летия НИИ АСЯ
20 июня 1991 г.
— Друзья! Товарищи!
Сегодня мы отмечаем десятилетие со дня основания нашего Института. Круглая дата — время подвести итоги нашей работы.
Уже десять лет мы выполняем ответственное задание партии и правительства, осознавая важность возложенной на нас работы. Нам выпала честь первыми изучить явление, которое никогда не происходило раньше на Земле. О нашей работе не пишут в газетах и не снимают репортажи, потому что место, где мы сейчас находимся — пожалуй, самое секретное во всем Советском Союзе.
Я хочу отдельно поблагодарить сотрудников нашего Института за понимание этой секретности. За понимание необходимости оставаться здесь и не покидать пределы закрытой территории. Вы все знаете, что эта необходимость продиктована реальностью. Мы не имеем права выносить отсюда ни капли информации. Мы не можем выносить на Большую землю секреты, которые здесь хранятся. И самое главное — мы не можем подвергать страну и мир опасности, которая здесь таится. Я рад, что все присутствующие осознают свой долг перед Родиной.
Пользуясь случаем, хочу поблагодарить партийное руководство, советское правительство и командование министерства обороны. Благодаря им у нас всегда есть снабжение продуктами и товарами первой необходимости. Благодаря им мы можем работать под надежной защитой и не беспокоиться, что закрытая информация выйдет за пределы Покрова-17. Но мы не чувствуем себя оторванными от Большой земли, от нашей Родины. Мы чувствуем заботу руководства. О нас не забывают. Это очень важно для нас.
Я бы хотел озвучить некоторые успехи, которых мы достигли за десять лет работы института.
Первое и самое главное — благодаря датчикам, расположенным возле Объекта-1, мы научились предсказывать появление АПСП почти за минуту до его начала. Мы смогли создать систему оповещения, которая предупреждает о надвигающейся темноте.
Второе. Мы продвинулись в изучении материала, остающегося после АПСП, изучили его свойства и можем с уверенностью сказать, что его распространение — в частности, с помощью мутировавших организмов — представляет собой большую угрозу для человека.
Третье. Мы провели более двухсот экспериментов над образцами организмов, подвергшихся мутации из-за воздействия вещества Кайдановского. Мы изучили их повадки, строение тела, психику, реакции организма, возможные болезни, проследили весь жизненный цикл от превращения до естественной смерти.
Четвертое. Мы подробно изучили ход болезни, вызываемой веществом Кайдановского, — от заражения до окончательной мутации.
За время нашей работы всего поставлено более тысячи экспериментов, составлено более 5 тысяч докладов, исследовано более трехсот образцов мутировавших организмов, собрано более тонны образцов биологического и минерального материала…
Это далеко не все, что нам удалось сделать, но это самое важное, чего мы добились.
Но многое еще предстоит сделать. Многое еще не изучено. Не достигнуты самые важные, самые главные цели, которые были поставлены при основании института.
Первое, что нам еще предстоит сделать и к чему мы до сих пор не пришли: природа явления АПСП.
Мы до сих пор не знаем, что это. Какую природу оно имеет? Каким образом Объект-1 порождает это явление?
Второе. Мы не знаем, как это явление будет распространяться дальше. Почему оно замкнулось на территории Покрова-17 и будет ли эта зона впоследствии расширяться? Это очень важный вопрос, ответив на который мы сможем узнать, несет ли Покров-17 опасность для других территорий: для страны, континента или, быть может, для всего мира.
Третье. Мы должны научиться лечить людей на первой стадии превращения. Это важнейшая научная, гуманитарная, общественная задача.
Четвертое. В конце концов, мы должны решить, что делать с этим явлением: нужно ли его уничтожать и как это сделать, если будет нужно.
Все эти задачи потребуют от нас максимальной концентрации сил, самоотверженности, трудолюбия, готовности кработе…
Партия и Родина надеются на вас.
Спасибо!
Слово для доклада предоставляю товарищу Катасонову.
