– Хорошо, идем.
Когда зашагали по коридору, навстречу вышла Нефтис.
– Господин, с вами хочет поговорить советник Бродус. Он дожидается внизу.
– Сейчас иду.
– Этот Бродус жуткий зануда, – вполголоса заговорил Симеон. – Дашь ему волю – задержит тебя на час.
Бродус стоял в передней возле камина, грея руки. Возле него топтался небольшого роста лысоголовый человечек, в котором Найл признал члена Совета от Диры. Когда Найл спустился, оба застыли в почтительном поклоне. Бродус тихо сиял, очевидно, неимоверно довольный своей персоной.
– Господин правитель, я сделал открытие чрезвычайной важности.
– Насчет убийц Скорбо?
– Да, господин правитель. Я выяснил, где они скрывались.
– Отлично! Где?
– Дом в квартале рабов.
Найл поглядел на лысого коротышку, неловко переминающегося с ноги на ногу; Найл помнил его как одного из самых немногословных членов Совета.
– А что твой коллега?
– Ах, да, Фергус… – протянул Бродус скучливо. – Ты помнишь советника Фергуса?
– Разумеется. – Лысоголовый неуклюже поклонился. – А какую роль в этом открытии играли вы, советник?
– Я… п-провел вечер и ночь в квартале рабов, спрашивал о незнакомцах. – У коротышки был небольшой дефект речи, и это вгоняло его в краску, даже лысая макушка рдела, когда он говорил. – Т-там запомнили троих мужчин и женщину, живших в доме возле реки. Дверь была з-заперта, но мне удалось взломать замок. В д-доме было пусто…
– Иначе и быть не могло, – кивнул Найл.
– Но можно б-было определить, что там жило несколько ч-человек. И они не были рабами.
– Как вы это определили?
– У них было слишком м-много одежды. У рабов, в основном, к-кроме своего рубища, ничего нет.
Было видно, что коротышка и рассудителен, и сметлив. Тут Бродус, определенно изнывавший от ревности к коллеге, торопливо перебил:
– Все наверняка было спланировано очень тщательно. Они выбрали дом возле реки, зная, что рабы боятся крыс. Я специально выезжал на место и уверен, что эти люди не были рабами.
– Молодцы. Я вынесу вам обоим благодарность на следующем заседании Совета.
Коротышка смущенно потупился, зато Бродус довольно осклабился.
– Господину правителю угодно, чтобы мы сопровождали его на место?
– Спасибо, сейчас не могу, дела. Но кое о чем я вас хотел бы попросить. Сходите в обиталище Смертоносца-Повелителя и спросите там Сидонию, старшую служительницу. Скажите ей, пусть вышлет к тому дому стражу, чтобы никто до моего прихода туда не входил.
– Будет сделано, господин правитель. – Бродус склонился с удивительной для своей комплекции грациозностью.
Симеон, дождавшись, когда за ними захлопнется дверь, заметил:
– Ты, безусловно, понимаешь, как оно было на самом деле? Коротышка сделал всю работу, а Бродус желает заполучить все почести.
– Какая мне разница – почести, не почести. Может, это и есть прорыв, которого мы так ждали.
День выдался такой же солнечный, хотя в северном ветре чувствовалась колкость, Холодно-синий простор неба был наполнен пушистыми как вата белыми облаками. На окружающей башню траве лежало несколько пятен уцелевшего покуда снега – и тот уже весь был истоптан следами. А чуть изогнутый шпиль Белой башни по-прежнему покрывал толстый слой снега в форме козырька. На их глазах изрядная его часть, соскользнув, вдребезги разбилась о землю.
С угла главного проспекта было видно, как из обиталища Смертоносца-Повелителя вышла Сидония и подошла к Бродусу и Фергусу, дожидающимся на тротуаре под недвижным взором двух бойцовых пауков.
– Ты в самом деле решил, что без стражи не обойтись? – спросил Симеон, лукаво улыбнушись. – Или просто хотел отослать Бродуса с глаз долой?
– Нет, я теперь напрочь исключаю всякий риск. Мне кажется, недооценивать врага было бы ошибкой. Он постоянно опережает нас на пару шагов.
– Мне сдается, пока у тебя все идет как надо.
– Да, – согласился Найл, – пока удача нам сопутствует. Но все может непредсказуемо измениться, пока мы не выясним, кто этот человек и к чему стремиться.
– Ты уверен, что это именно человек? – серьезным тоном спросил Симеон.
– А кем же еще ему быть? – недоуменно ответил Найл, застигнутый врасплох таким вопросом.
– Ты называл его магом.
– А маг что, не человек? Симеон покачал головой.
– Моя бабка – упокой богиня ее душу – говаривала, что существуют сверхъестественные существа трех рангов. Есть боги-творцы, создавшие Землю. Потом идут духи природы, которым нет дела ни до чего, кроме деревьев, озер и гор. Наконец, есть чародеи, стоящие на полпути между богами и людьми. Твой маг, сдается мне, относится именно к ним.
Всю эту небыль о богах и духах природы Найл выслушивал безо всякого удивления. Он привычен был к тому, что даже слуги жуков-бомбардиров принимают ее за чистую монету. Он и сам, по сути, думал примерно так же, пока его образованием не занялся Стигмастер.
– Все равно я не верю, что он – сверхъестественное существо.
– Тогда кто же он?
– Человек. Злобный, безжалостный, но все же человек. Симеон поглядел искоса.
– Ты говоришь таким тоном, будто знаешь о нем все.
– Мне кажется, я даже видел его раз, – открылся Найл. Симеон уставился на него в изумлении:
– Да ты что?
– Во сне, во сне, конечно, – поспешил объяснить Найл.
– И как он выглядел?
– Вот такая борода, вилкой, – Найл попытался передать форму, растопырив пальцы под подбородком, – и лицо скрыто под черным капюшоном.
Симеон кивнул с серьезным видом.
– Да, в самом деле, похоже на чародея. Бабка рассказывала, что они вдвое умнее человека и вдвое злопамятнее. Уж лучше, говорила, дразнить очковую кобру.
При этих словах в душе у Найла возникло чувство, будто на солнце надвинулась туча. Остаток пути к больнице они проделали молча, каждый занятый своими мыслями.
У бокового входа стояли две четырехколесные повозки, одна пустая, другая загруженная тремя телами в коконах из паутины. Найл обратил внимание, что пешеходы при виде коконов отворачивают глаза и убыстряют шаг, словно боясь оскверниться их видом. Да, стало быть, в этом городе большинство по-прежнему предпочитает не знать о секретах бывших своих хозяев. Сверху из протянутых через улицу тенет на коконы с любопытством поглядывал паук-охотник в бурую и черную полоску, должно быть, недоумевая, кому это взбрело в голову почем зря выбрасывать такие порции отменного кушания. Со двора вышел дюжего вида работник, перекинул кокон через плечи, как мешок картошки, и понес его внутрь.
