Молли раньше думала, что индейцы-повстанцы дрались по-дикарски: снимали с врагов скальпы, грабили всех подряд. Когда она узнала, что они пытались вести переговоры с поселенцами, надевали европейское платье и обращались к Конгрессу, взывая к справедливости, ответом же были обман и предательство, – она пришла в ярость.
В классе у мистера Рида висит фотография Молли Молассес, сделанная ближе к концу жизни. Она сидит прямая как палка, на голове высокий, расшитый бисером тюрбан, на шее – два больших серебряных медальона. Лицо темное, морщинистое, выражение свирепое. Однажды Молли осталась в классе после конца уроков и долго не сводила глаз с этого лица, выискивая ответы на вопросы, которые не могла сформулировать.
Вечером восьмого ее дня рождения, после того как съели мороженое и торт с кремом, который мама принесла с работы, и Молли от всей души загадала желание, зажмурив глаза и задувая свечечки в розовую полоску (пожелала, помнит, велосипед, бело-розовый с розовыми флажками, – девочке, жившей напротив, такой подарили на день рождения несколькими месяцами раньше), она уселась на диван и стала ждать, когда придет папа. Мама бродила по комнате, то и дело нажимая кнопку повторного набора на телефоне, и бормотала себе под нос: «Ты что, забыл, что у единственной дочери сегодня день рождения?» Папа не брал трубку. Через некоторое время они плюнули на это дело и легли спать.
Примерно через час она проснулась – кто-то тряс ее за плечо. На стуле у ее кровати сидел папа, слегка покачиваясь; в руке он держал полиэтиленовый пакет, а сам шептал:
– Эй, Молли Молассес, ты не спишь?
Она открыла глаза. Моргнула.
– Не спишь? – повторил он, протянул руку и зажег ее ночничок, который купил на барахолке.
Она помотала головой.
– Руку протяни.
Он пошарил в пакете и вытащил три картонки, к каким крепят бижутерию, – серая пластмасса с серой губкой с одной стороны; к каждой картонке было прикреплено по подвесочке. «Рыбка», сказал папа, подавая ей перламутровую зелено-голубую рыбку; «ворон» – угольную птицу; «медведь» – крошечного бурого мишку.
– Я хотел черного медведя, какие водятся в Мэне, но у них только такие были, – сказал папа виновато. – Тут дело вот какое. Я все думал, что тебе подарить на день рождения, чтобы со смыслом, не какую-нибудь паршивую Барби. И вот сообразил: мы же с тобой индейцы. Твоя мама – нет, а мы – да. А индейские символы мне всегда нравились. Ты в курсе, что такое символ?
Она покачала головой.
– Хрень, которая обозначает другую хрень. Поглядим, правильно ли я помню. – Он присел на постель, взял у нее картонку с птицей, покрутил в пальцах. – Так, этот пернатый парень – волшебный. Охраняет от сглаза и всякой прочей дряни, про которую ты, может, и сама-то не знаешь. – Аккуратно снял подвесочку с картонки, раскрутив проволоку, положил ворона на тумбочку у ее кровати. Потом взял мишку. – Этот свирепый зверь – твой защитник.
Она захихикала.
– Я серьезно. Может, по виду и не скажешь, но внешность-то обманчива. Этот деятель – бесстрашный дух. А раз он бесстрашный дух, то его храбрость передается любому, кому ее не хватает.
Он снял мишку с картонки и положил рядом с птичкой.
– Так. Теперь рыба. Она вообще круче всех. Оберегает от чужого колдовства. Сильно, а?
Молли задумалась.
– А это чем отличается от сглаза?
Он вытащил проволочку, положил рыбку рядом с двумя другими подвесками и пальцами выстроил в ряд.
– Хороший вопрос. Ты и не проснулась-то до конца, а смекалки побольше, чем у многих в середине дня. Ну да, понимаю, на первый взгляд похоже. Но тут есть важная разница, так что слушай внимательно.
Она выпрямила спину.
– Чужое колдовство – это не обязательно, что тебя сглазили. На вид оно может быть красивенькое и на звук тоже. Может быть… ну, даже не знаю… вот, например, тебя убеждают что-то сделать, а ты знаешь, что нельзя. Например, покурить.
– Фу. Этого я никогда не буду.
– Правильно. Но может, речь о чем-нибудь не таком противном, – например, спереть шоколадку из нашего магазина.
– Но там же мама работает.
– Верно, работает, но даже если бы и не работала; ты же знаешь, что красть шоколадки нельзя, верно? А вот представь, что тебя станет уговаривать настоящий колдун, и получится у него очень убедительно. «Да ладно тебе, Молли, никто и не заметит, – говорит колдун хриплым шепотом. – Ты же любишь шоколад, ты же хочешь шоколада, ну, давай, всего-то один разочек». – Папа берет рыбку и произносит строгим, каким-то рыбьим голосом: – «Нет, спасибо! Знаю я, что вы затеяли. Не надо меня заколдовывать, не пройдет номер, сэр, я от вас раз – и уплыву, ясно? Все, пока».
Папа повернул рыбку и задвигал рукою вверх-вниз.
Потом порылся в пакете и сказал:
– Блин, хотел тебе к ним еще цепочку купить. – Постучал Молли по колену. – Ладно, дело наживное. В следующий заход.
А через две недели, поздно ночью возвращаясь домой на машине, он не справился с управлением – и все. Через полгода Молли уже жила в другом месте. И только через много лет купила себе эту цепочку.
Спрус-Харбор, штат Мэн
2011 год
– Переноска. – Вивиан морщит нос. – Ну и словечко, недолго и с присоской перепутать.
Присоской? Так, похоже, ничего не выйдет.
– Как я переносила свое каноэ от одного водоема к другому? Я в метафорах не сильна, милочка, – говорит Вивиан. – Что под этим имеется в виду?
– Ну, – говорит Молли, – каноэ, наверное, обозначает то, что вы брали с собой, переезжая с места на место, то есть самые важные вещи. А вода – ну, видимо, это то, куда вам очень хотелось попасть. Так понятнее?
– Не сильно. Скорее, я еще больше запуталась.
Молли вытаскивает список вопросов.
– Давайте начнем, а там поглядим, что получится.
Они сидят в креслах с подголовниками в гостиной, в блекнущем свете позднего полудня. Сегодняшнюю работу они закончили, Терри ушла домой. Днем сплошной стеной лил дождь, а теперь тучи за окном – с хрустальной кромкой, будто горные пики на фоне неба, из них на землю падают солнечные лучи, будто на картинке в детской Библии.
Молли нажимает кнопку на маленьком диктофоне, который взяла напрокат в школьной библиотеке, проверяет, работает ли. Потом набирает полную грудь воздуха, проводит пальцем по цепочке на шее.
– Эти подвески мне подарил папа, и каждая из них имеет свой смысл. Ворон оберегает от черной магии. Медведь наделяет храбростью. А рыба означает отказ поддаваться чужому колдовству.
– Никогда не думала, что в них есть какой-то смысл. – Вивиан рассеянно поднимает руку, дотрагивается до подвески на своей шее.
Молли впервые вглядывается в латунную подвеску, потом спрашивает:
