… И мягкая, невозможно приятная шелковистая лента легла ей прямо между ног. И ещё раз.
Он заставил её запрокинуть лицо, обнажая шёлковый ошейник на её шее – и его руки пустились в медленное, мучительное путешествие по её телу. Ленты между ног тёрлись о её кожу, ленты на груди раздвинулись, обнажая соски, и пленённая, связанная, почти обездвиженная, с завязанными глазами и широкой лентой, глушащей звук, Кира могла только наслаждаться безжалостными и умелыми ласками и ощущать, как собственная беспомощность и слепота делает каждое прикосновение ещё острее.
В его руках Кира была податливой, как воск. Она доверилась ему, отдаваясь полностью, признавая право распоряжаться ею, как он захочет. Он мог сорвать с её рта ленту и целовать в полуоткрытые губы, мог раздвинуть ленты между ног и взять её, как долгожданный подарок, мог овладеть ею сзади или спереди, закинуть её ноги себе на плечи и долго терзать языком её лоно.
От неё ничего не зависело. И она знала, что не может рассчитывать на его милосердие. Только на его желание.
– Я хочу видеть вас такой на каждом своём уроке, – проговорил он, тяжело дыша. Его голос больше не был спокойным. – Ради одного этого стоит преподавать у вашего курса.
Кира ответила бы, но не могла. И даже если бы она могла, она бы лишь умоляла об одном – чтобы он взял её сейчас, взял грубо и жёстко, до конца потеряв контроль и власть над собой, и брал её, пока желание не растопило бы их обоих, доведя до экстаза. Заставив раствориться друг в друге и в страсти. Заставив её кричать от наслаждения.
А потом она задохнулась, почувствовав, как ленты, врезавшиеся в нежную кожу низа живота между её складок, смещаются и ложатся прямо на едва заметный бугорок, ждущей ласки и умирающий от желания вместе со своей хозяйкой.
Мужские руки легли ей на плечи, и её тело качнулось вперёд и назад. Привязанная за запястья к мёртвому дереву, она раскачивалась, словно маятник, будто девочка на качелях, но это развлечение уже не было невинным. С каждым взмахом маятника ленты натягивались, гладя, скользя и терзая её между ног нежнее и слаще любого другого прикосновения, и Кира, уже охрипшая от стонов, почувствовала, что сходит с ума. Белое пламя рун расцвело перед её глазами, и темнота сменилась ослепительным светом.
Когда она наконец обмякла в лентах, послышался треск рвущейся ткани, и её руки обвисли. Но она не успела упасть. Твёрдые руки подхватили её мягко, почти нежно, и опустили в ритуальный круг, горящий рунами под её обнажённой кожей. Широкая плотная лента слетела с её рта сама собой.
– Я люблю вас, – прошептала она.
И упала в темноту прошлого.
Она снова ничего не видела, но на этот раз не лента была тому виной. Всё её лицо накрывала тёмная ткань, и из-за связанных рук она не могла даже её сдвинуть. В круге, она по-прежнему была в ритуальном круге: горение рун, на которых она лежала, она не могла спутать ни с чем. Тогда где же был профессор?
Ледяная рука легла ей поверх лба, произнося магические формулы, и Кира вдруг содрогнулась.
Она поняла, куда попала. Райли предупреждал её: она будет оказываться в своём худшем воспоминании снова и снова. Память профессора осталась где-то в другом месте: она была в своей собственной.
– Вам же нужно бежать, – произнёс её голос из прошлого. Он дрожал, но это определённо говорила она. – Зачем вы так рискуете?
Она-из-прошлого разговаривала с Тёмным Лордом, с ужасом подумала Кира. Как только он её не убил?
Сама она этого не помнила. Допросы стёрли почти весь ритуал у неё из памяти… но Кира не жалела об этом. Ей не хотелось бы пережить эту сцену заново.
– Чтобы выжить.
Этот короткий холодный ответ, искажённый маскировочной магией, заставил брови настоящей Киры взметнуться вверх. Выжить? Тёмный Лорд был мертвее мёртвого.
– Как?
– Этого тебе знать не нужно.
Кира напряглась. Чёртов мешок скрывал всё, но она больше не была связанной тринадцатилетней девочкой. Она могла путешествовать по воспоминанию, и видеть то, что было ей скрыто. Ведь могла?
Она понятия не имела. Но попробовать стоило. Просто нужно было вспомнить, что она всё ещё была в своём худшем воспоминании, а значит, на неё всё ещё действовали остатки проклятия.
Кира одними губами произнесла нужную формулу. Потом ещё раз.
И встала, оставаясь лежать на полу.
У неё, чёрт, подери, получилось! О, профессор Деннет будет ей гордиться.
И Райли тоже – если бы, конечно, он об этом узнал.
– То есть вы не умрёте? – уточнила юная Кира. – Но вы же Тёмный Лорд. Вас хотят убить вообще все.
Холодный резкий смех.
– А ты хочешь, чтобы я напоследок убил тебя за надоедливость, как я вижу.
– Нет, – тихо сказала Кира. – Просто мне непонятно, и я хочу понять. Вдруг это поможет кому-то ещё? Мне?
Взрослая Кира медленно поворачивалась. В зале, где она оказалась, когда-то был учебный класс; обломки мебели валялись в углу. Было совершенно темно, лишь бледно-голубым светом горели руны, вычерчивая тёмную фигуру лежащей девочки.
Тёмный Лорд стоял на краю круга почти в полной тени: она видела, как что-то блеснуло на его левой кисти, но это было всё.
– Ты должна быть очень сильным магом, – бесстрастно сказал Тёмный Лорд. – Иметь очень сильного донора. И очень горячее желание отравить кому-то жизнь.
– Зачем отравлять кому-то жизнь, если вы хотите выжить?
Тёмный Лорд отвлёкся, активируя руны заново в сложном порядке.
– Подумай, девочка, – отрешённо сказал он. – Какой может быть безусловная причина меня не убить?
Молчание. Юная Кира лихорадочно думала. Взрослая Кира с напряжением слушала. Она попыталась подойти к Тёмному Лорду ближе, чтобы разглядеть, что сверкнуло у него на руке, но в этот раз длинные рукава мантии упали, скрывая кисти, и она едва видела кончики пальцев.
– Если это… – Кира запнулась. – Вызовет землетрясение.
– Умная девочка. Жаль только, магия на это неспособна. Даже моя.
– А на что она способна?
– Заткнуть тебе рот, например.
Короткая пауза.
– Простите. Я буду молчать.
Кира присела в углу. Тёмный Лорд произносил формулы одну за другой, и тело юной Киры начинало вздрагивать. Она отдавала ему свою магию, и руны на её ладонях светились ярким багровым светом.
– Ты не представляешь, как тебе повезло, – ледяным тоном сообщил Тёмный Лорд. – Когда на меня наслали проклятие поисковых чар, я понял, что не смогу его снять: ради его наложения погиб донор огромной силы, а это дало такой выплеск энергии в проклятие, что я не смогу снять его даже с твоей добровольной помощью. Но я мог бы это сделать, если бы убил во время ритуала донора с твоим потенциалом. Почти наверняка.
