– Ваши проблемы, мисс Риаз. Учитесь. Третий раздел писал я, и его сможет освоить даже последний бездарь, если будет прилежным и внимательным, а от вас я ожидаю куда большего. Садитесь и читайте. Только не забудьте одеться.
Он кивнул на шкаф, и когда Кира добрела до него, подтягивая штаны, она обнаружила там свою одежду. Профессор был в её комнате, пока она спала, поняла она.
Когда она, натянув джинсы, повернулась, Профессор Деннет уже сидел в кровати, погрузившись в фолиант настолько древний, что его окружала едва заметная дрожь защитной магической оболочки.
Кира взяла в руки книгу, оставленную для неё профессором, и нерешительно посмотрела на кровать. Там было достаточно места, и часть её хотела устроиться именно там, на соседней с ним подушке – может быть даже, пригреться у его коленей.
Но только что после долгого и нежного массажа он отшлёпал её там самым возмутительным образом, записав это на свой браслет, и кожу на её ягодицах до сих пор покалывало. Он не простил её? Ха. Посмотрим, простит ли она его!
Кира решительно развернулась и направилась к столу, за которым они завтракали. Она вполне может посидеть и там.
– И не думайте.
Кира обернулась. Профессор, приподняв бровь, смотрел на неё.
– Больше всего на свете, мисс Риаз, вы хотите оказаться здесь, рядом со мной. Я неправ?
Она вспомнила его горячие пальцы на своём лоне, твёрдые колени под её голым животом, и почувствовала, что снова возбуждается. Кира залилась краской.
– Я… – прошептала она. – Рядом с вами я не смогу… ничего… выучить.
– Об этом и речь. Вас давно уже было нужно научить концентрации. Ложитесь у меня в ногах и не вздумайте сбежать, иначе я переселю вас на коврик у двери.
Кира помедлила. Профессор поднял бровь.
– Мне раздеть вас, достать наручники и заставить вас переворачивать страницы языком? Поверьте мне, мисс Риаз, я могу и это.
Кира молча глядела на профессора. Где-то у него в комнате были наручники. И розги. И чёрт знает что ещё. Не забывая о том, что он этой ночью убил человека.
Ради неё? Или ради сохранения своей тайны?
С кем она связалась? И почему она привязывается к нему всё крепче?
– Я лягу рядом с вами, – промолвила она.
– Хорошая девочка.
Ей было очень удобно, с изумлением поняла Кира пару минут спустя. Она лежала на животе с учебником, раскрытым перед ней на покрывале, одну из её ступней профессор небрежно закинул себе на плечо, и ничто не мешало ей концентрироваться.
А концентрироваться было на чем.
– Магия крови… – поражённо прошептала она.
– Вы так ахаете, мисс Риаз, словно впервые сталкиваетесь с ней, – послышался холодный голос профессора. – Не вы ли чертили с мисс Лорейн Ши руну Целар на крови перед тем, как столь удачно оказаться в моём ритуальном круге?
– Да, но здесь описывается, что… – Кира задохнулась. – Чёрт подери, через кровь идёт обмен магией, жизненной энергией, всем! Когда Тёмный Лорд нарисовал руны на моих руках своей кровью, он…
– Ни слова больше.
В ровном голосе профессора не слышалось ни малейшего интереса. Хотя он только что узнал то, что Кира знала уже пять лет, не понимая, что означало это знание.
Кровь. Когда Тёмный Лорд взял её донором в свой ритуал, он не просто разбудил её способности. Он щедро поделился с девочкой своей магией, зная, что когда та вырастет, его дар увеличится во много раз.
Как Тёмный Лорд хотел её использовать? Он понял, какой потенциал несла в себе безымянная приютская девочка, и решил вырастить нового донора для себя?
Она обернулась к профессору. Неужели ему совершенно не было интересно?
– Ни слова больше, – спокойно повторил профессор. – Иначе через двадцать минут вы внезапно узнаете, что Тёмный Лорд сидит у нас в шкафу, и мне придётся обсуждать с вами и это. А потом вы будете оправдывать своё незнание предмета нашими интересными беседами. Не выйдет, мисс Риаз. Лежите и читайте – молча. Можете начать делать конспект, если это вас отвлечёт.
Кира прикусила губу, отворачиваясь к книге.
Тёмный Лорд…
В её крови была его магия.
Знал ли это Райли? Наверняка.
И не брезговал ей? Ей, отмеченной Тёмным Лордом?
По щекам Киры текли слёзы. Тёмный Лорд отдал ей часть себя – значило ли это, что она стала такой же, как он? Соучастницей его преступлений? А если его не казнили бы в подвалах Протектората, Тёмный Лорд бы вернулся и сделал бы её своим донором насильно? Подавил бы её волю?
– А можно сделать кого-то своим покорным рабом? – спросила она, вытерев глаза. – Влияя на него, как повлияли на того, кто принёс тело Лорейн в нашу спальню?
Профессор вздохнул, захлопывая книгу.
– Нельзя. Управлять можно чужими мышцами, но не чужим мозгом и не чужой магией. Вы даже говорить-то заставить свою жертву толком не сможете. И в любом случае, мисс Риаз, ближайшие несколько лет вам не стоит и думать о подобных подвигах. Не говоря уже о том, что это незаконно, и я совершенно не собираюсь навещать вас в тюрьме с пончиками.
Кира обернулась к нему, ехидно улыбаясь.
– А с эклерами?
Он покачал головой, глядя на неё.
– Вижу, у меня остался лишь один способ научить вас дисциплине: провести практическое занятие. Не двигайтесь; у меня вряд ли получится наложить это заклинание дважды.
– Какое?
Профессор не ответил. Его глаза полузакрылись, пальцы сплелись в сложном знаке, между руками возникло золотистое свечение, и в этом свечении его кисти невозможно быстро выписывали руну за руной. На Киру пахнуло волной чужой магии, а потом она поняла, что эта магия…
… Окружает её.
Она не могла вскрикнуть, не могла пошевелиться. Но она шевелилась: её нога мягко соскользнула с плеча профессора, а в следующий миг она перекатилась по кровати и ловко спрыгнула на пол, приземлившись на руки.
Двигалось её тело. Не она сама.
Кира попыталась перевести ошалелый взгляд на профессора, но ей не повиновалась собственная голова. Он сделал с ней то же самое, что неизвестный убийца Лорейн, наконец догадалась она. Убийца зачаровал кого-то, у кого был доступ в её спальню, чтобы тот принёс туда труп и смог уйти. Но доступ был только у неё самой и лорда-ректора… значило ли это…
Убийца подавил волю лорда-ректора Антейна, с ужасом поняла она. Профессор знал об этом, но что он мог сделать? Рассказать всё начистоту? Признаться и рискнуть тюрьмой?
Но у неё были куда более насущные проблемы, чем мысли о лорде-ректоре.
Её фигура описала изящный поворот, и она снова оказалась на ногах. Более того, с изумлением поняла Кира, чьё тело внезапно стало лёгким и свободным, она танцевала. И повторить этот танец сама она не смогла бы никак, как и утреннюю тренировку профессора: слишком сложными были движения, слишком большой гибкости они требовали. Кира текла, как вода, гнулась, как ива, и распускалась, как цветок: так, должно быть, танцевали лучшие из гейш на праздниках ханами, или смуглые наложницы с раскосыми очами в гаремах султана.
