Его дыхание обожгло её щёку.
– Хотите чтобы я схватил вас за волосы, запрокинул голову, и взял как рабыню? Отхлестанную, связанную и в наручниках?
Желание, чтобы он продолжил, было невыносимым. Но его рука лежала на её голых ягодицах под кружевным поясом, и не собиралась спускаться ниже.
– Да, – пробормотала она.
– Громче. И как подобает моей покорной наложнице.
– Да, профессор, – произнесла она, упершись взглядом в пол.
В следующий момент твёрдая рука подняла её за волосы, и она вновь оказалась на коленях. Золотая руна вспыхнула поверх открытой двери, и дверь захлопнулась. Отсекая звуки, непрошенных визитёров, и весь окружающий мир.
Глаза Киры расширились: профессор встал и начал раздеваться. В сторону полетела мантия, обнажённый живот и грудь показались под расстёгнутой рубашкой, и мигом позже он взялся за брюки.
– Глазам не верю, – поражённо прошептала Кира. – Неужели я вот-вот увижу ужасного и грозного профессора боевых искусств в одних подштанниках?
Он негромко засмеялся, взглянув на неё, и по искрам в его глазах она поняла, что её наказание закончилось.
– Быстро же вы приходите в себя.
Ей вдруг стало приятно, что она была в эротичных чулках с кружевным верхом, и поясе, подчёркивающем её соблазнительность. Не обнажённой неопытной девочкой, а почти коварной искусительницей. Желанной.
Профессор разделся полностью: чёрное бельё полетело на лежащую на полу мантию.
Он был возбужден, грозен и красив. И она тоже желала его.
Ей хотелось вобрать его в свой рот, доставить ему удовольствие и заставить его стонать. Дать ему себя и признать его своим.
– Чего вы хотите? – негромко спросил он.
Он стоял прямо перед ней, обнажённый и… уязвимый.
Кира протянула руку к его мужской твёрдости – не робко, не решительно. Спокойно, как к чему-то близкому.
– Вот этого, – прошептала она.
И обхватила его губами.
Это было неожиданно легко. Бездумно двигаться взад и вперёд, охватывая языком такую приятную на ощупь головку, и ласкать его нежными, долгими движениями, двигаясь всё быстрее. Она была возбуждена, её соски снова были твёрдыми и острыми – и Кира вдруг поняла, что он чувствовал, когда доводил до экстаза её. Её ладони обхватили его бёдра, и его дыхание стало тяжелее.
Он не управлял её движениями, не хватал за голову, не подсказывал ей нужный ритм. Просто один раз коснулся её волос, и у него вырвался негромкий стон.
Кира снова убыстрила движения, и он уже не сдерживал стонов. Ему было хорошо, прекрасно, незабываемо: перед его глазами зажигались звёзды, Кира знала. Она была его донором, и она знала о нём даже это.
Ей приятно было это знать.
Он весь напрягся, выдыхая в неё, и Кира медленно сглотнула, подняв взгляд и глядя ему в глаза. Осторожно и нежно облизала головку.
– Вам было хорошо, – утвердительно сказала она. – Не спорьте.
– Спорщица у нас вы, мисс Риаз. – Он подхватил её на руки и понёс к кровати. – Очень способная спорщица.
На кровати профессор откинулся на спину и привлёк её к себе. По её телу разливалось тепло, словно только что экстаз испытала она. Кира довольно выдохнула ему в грудь.
– Так счастливы?
Она молча кивнула.
Он провёл рукой по её волосам.
– Пять лет, – задумчиво сказал он. – Я многое потерял.
Кира изумлённо вскинула голову.
– Вы хотите сказать, что все пять лет вы…
– Шшш. Вы будете хранить все мои секреты, даже этот. Как послушная девочка. И не напоминать мне о них лишний раз.
Его голос был строгим, но глаза…
… Глаза профессора Деннета улыбались. Улыбались ей.
– Я поняла, – шёпотом сказала она.
– Вам нужно платье на бал? – вдруг спросил он. – Если вдруг вы придаёте значение таким вещам. Время ещё есть.
– А также для ошейника под ним, – серьёзно поддакнула Кира. – Или золотых браслетов на лодыжках с цепочкой между ними, сковывающих мои прелестные ножки.
– Вижу, вы серьёзно занялись своим образованием.
– Я даю вам разрешение, – тихо-тихо сказала Кира.
Он сразу понял, о чём она.
– Я не поспешу им воспользоваться, – чуть насмешливо сказал он. – Не бойтесь.
Кира прищурилась, глядя на него.
– А я вас и не боюсь. Вы лежите передо мной голый и совсем не страшный.
– Вижу, мне пора одеваться, – вздохнул профессор и встал. – Нам обоим предстоит долгий день.
Он уже застёгивал рубашку, когда Кира вспомнила, и её глаза изумлённо расширились.
– Ритуал, – произнесла она удивлённо. – Вы вломились ко мне, облапили, вытянули-таки из меня разрешение, а теперь – просто уходите? Без ритуальных кругов и всего остального?
Профессор на миг исчез под мантией. Когда он появился из-под неё вновь, его лицо было совершенно непроницаемо.
– Ночью. После бала.
– А сейчас? Что это было?
– Подготовка, – невозмутимо сказал профессор. – Я хотел бы серьёзно использовать вас этим вечером, и мне нужно было зарядить вас желанием на весь день. Скажете, мне это не удалось?
Кира сглотнула. Профессор кивнул.
– Вот-вот. Вы будете думать обо мне, мисс Риаз. А я буду думать о вас.
В дверях он обернулся.
– Я буду ждать вас через час после окончания бала на нашем обычном месте, и вы будете помнить об этом весь вечер. Не так ли?
Дверь за ним захлопнулась.
Строгая светловолосая леди, явившаяся к Кире ровно в полдень, выглядела куда лучше, чем она сама, хотя на ней был всего лишь строгий юбочный костюм и украшенная одной шпилькой высокая причёска.
Её звали Этель, и, несмотря на безупречные строгие манеры и почти суровое выражение лица, в глазах её, когда она смотрела на Киру, не было ни презрения, ни неудовольствия.
– Макияж будет совсем лёгким, – сказала она, оценивающе глядя на ненакрашенное лицо Киры. – Вы ведь не привыкли краситься?
– Не привыкла, – призналась Кира.
– Но сначала взгляните на платье.
Она достала наряд из непрозрачного тканевого футляра ростом с саму Киру, и Кира ахнула.
Нежная кремовая ткань с золотистой отделкой. Глубокий вырез, подчёркнутый старомодными, даже старинными кружевами. И длинная широкая юбка, которая будет развеваться в танце.
– Туфли к нему прилагаются, – с улыбкой сказала светловолосая Этель, наблюдая за её реакцией. – Вам нравится?
